Борис Андреев - Чтоб полюбить сильней...

• Название: Чтоб полюбить сильней...
• Автор: Борис Андреев
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

Чтобы полюбить сильнее Родину, нужно ее познать. Эта мысль звучит в рассказах, очерках, стихотворениях, вошедших в сборник. С его страниц на тебя, дорогой читатель, устремятся сотни пар любопытных, настороженных лукавых глаз обитателей наших лесов.

Книга познакомит тебя с жизнью птиц и зверей, их повадками, расскажет о людях, выручающих «братьев наших меньших» из беды.

Авторов сборника — писателей, поэтов, краеведов, зоологов, журналистов — объединяет щедрая любовь к родному краю.

---

Чтоб полюбить сильней...

Борис Андреев ЛЕСНЫЕ ТАЙНЫ

Возвращаешься из далекого похода по лесам с ночевками и чаем у костров на берегах красивейших лесных озер. Возвращаешься усталый, но усталость гасится красотою природы, большим запасом впечатлений от встреч с лесными обитателями. Возвращаешься, предвкушая удовольствие от просмотра сделанных фотоснимков.

Память восстанавливает картины интересных встреч. Их очень много.

Вот кустик полыни на лужайке. Перед ним сеттер сделал стойку, стойка же может быть только по птице. Подхожу ближе. До кустика остается шага два… Выскакивает большой старый заяц, метрах в пяти встает на «дыбки», а сеттер по эту сторону кустика ложится, и оба разглядывают друг друга… Движение руки к фотоаппарату — и зайчище моментально скрывается. А сеттер смотрит на меня и глазами спрашивает: «А ну, скажи, хозяин, кто это был?»

На полянке среди густой травы у трех молодых березок сеттер встал. Даю команду: «Вперед». Собака стоит, как окаменевшая. Повторяю команду — ни с места.

Решил ждать: кто кого пересидит или перестоит? Прошло минут пять-шесть. Собака на «мертвой стойке», а в траве никакого движения! Опускаюсь на четвереньки и ползаю под носом собаки. Перебираю руками траву и в метре от головы сеттера нахожу… затаившегося тетеревенка.

Он маленький, наверно, из запоздавшего или осиротевшего выводка. Попробовал посадить его на сучок, чтобы сделать снимок, но тетеревенок упал опять в траву. Пришлось оставить нашу находку в покое — фото не удалось.

У опушки леса нашли запоздавший выводок перепелов, но он был уже на взлете, поэтому сделать снимок я не успел. Надо бы хоть куда-нибудь выстрелить — для звука! Мой сеттер хорошо знает, что должен быть или щелчок фотоаппарата или звук выстрела: тогда его работа не пропала зря. Не услышав ни того, ни другого, он укоризненно посмотрел на меня, сделал сердитые глаза и облаял.

Вот так и идешь, перебирая в памяти виденное… Хорошего, интересного так много, что весь этот «мед» не вместишь и в большую бочку. И вдруг — встреча.

Но вместо приветливого «Здравствуйте» слышишь: «Ну, много ли убил?!» Это «убил», как ложка дегтя, которым испорчена вся бочка собранного «меда». От такого вопроса коробит и хочется поскорее разминуться…

* * *

Кладовая природы и ее музей служат человеку не для заготовки дарового мяса, а для создания и воспитания понятий, присущих гордому званию Человек! Смеяться надо над тем, кто жаден и для удовлетворения этой своей жадности старается уничтожить как можно больше! Насмешкой надо наказывать тех, кто удовольствие свое измеряет количеством килограммов дарового мяса. Нельзя смеяться над человеком, который пошел в леса, на луга и озера ради красавицы природы. Если он возвращается, не убив и не искалечив ничего живого, так не смеяться над ним следует, а брать с него пример.

Бесприютный

Встретились мы с ним при необычных обстоятельствах, а для него и в совершенно не подходящее время.

Стояла поздняя осень. Ни единого листика на деревьях! Вся летняя краса лежала на земле желто-коричневым ковром. Белел иней. Солнце светило ярко, но тепло ушло до весны, от голубого неба веяло холодом, а с севера надвигалась мутно-серая полоса — приближался фронт зимы.

Пришли мы в лес: я — подышать воздухом осеннего леса, мой сеттер — побегать перед долгой вынужденной зимней «спячкой».

Я огляделся — видно далеко. Звуки в поредевшем и притихшем, без листьев, лесу слышны на большом расстоянии. И потому Мусик перешел с лесного поиска на полевой — «челноком».

Дорожка уходила вдаль, сплошь покрытая опавшими листьями. Делая челнок, Мусик при каждом развороте пересекал эту дорожку впереди меня. За его поиском я не следил, потому что стоек и подводок делать ему было не по кому (охота закончилась давно, еще в сентябре). Но мой слух невольно ловил шорох листьев под ногами собаки. И вот этот шорох внезапно прекратился. Оглядевшись, вижу: Мусик стоит. Стойка самая стильная, но какая-то едва уловимая особенность дала понять, что стойка не по птице.

Подхожу…

У кромки дороги, почти у самой заросшей колеи — кучка листьев. Над ней-то и стоит Мусик.

В чем дело?

Даю команду: «Вперед!»

Мусик делает несколько шажков и передними ногами встает на этот бугорок.

Листья зашевелились. Послышалось фуканье ежа!

Еж не спал. Был ли он по характеру беспечен или потерял ориентировку во времени, а может, болел и не успел найти подходящего места, но так или иначе у него все еще не было «квартиры» на зиму.

Мусик стоял и смотрел на этого большого, по-видимому, старого ежа. А я думал: не старость ли ежа была причиной его беспризорности? Не потому ли он все еще не имеет «квартиры» на зиму? И еще думал, как бы помочь ежу, ведь бедняге грозила гибель.

Я еще раз посмотрел на Мусика, на его висячие уши и тут-то вспомнил: не далее двух километров от нас есть под корнями большой березы отличная «квартира» для ежа. Летом в ней жила семья шершней. Один из них укусил Мусика за ухо, когда он, проявив любопытство, сунулся обнюхивать и рассматривать вход в их жилье.

Вот это-то укушенное ухо и помогло мне решить вопрос о квартире для ежа.

Что ж, ежик! Давай устраивать новоселье!

Посадил я ежа в сумку, и отправились по нужному «адресу».

Нашли березу, я расчистил вход, положил сухих листьев и на них вкатил ежа. Сверху прикрыл листьями и обломками пня, а для отпугивания лисиц положил несколько стреляных гильз — лиса хитра, но всякий посторонний лесу запах отпугивает ее.

С новосельем тебя, ежик! Спи!

Прошла еще неделя. Снег не выпал, и мы опять отправились в те места.

Раздвинув листья, я заглянул в «квартиру» ежа. Там было тепло. Ежик спал зимним сном и даже не почувствовал, что его потревожили. Зима надвинулась вплотную, но здесь он мог спать спокойно, до весеннего тепла.

Зайчонок

О каждом лесном происшествии сороки узнают всегда первые и стрекотанием оповещают о нем лесное население. Кричат сороки, и лесные обитатели, умеющие слышать и понимать лесные голоса, решают, следует ли, навострив уши, спасаться бегством или, судя по-особому тону сорочьего стрекота, посмотреть, а что такое произошло.

Так вот, однажды осенью я услышал сорочье стрекотание и еще издали увидел их, рассевшихся по вершинам берез и осин. Трещали они без умолку и, свернув головы набок, чтобы лучше разглядеть, смотрели куда-то вниз.

Подозвав сеттера «к ноге», ускорив шаг, выхожу на поляну.

Недалеко от опушки — две вороны. Перед ними — зайчонок, сидит на задних лапках, а передними отмахивается от наскакивающих ворон. Еще минута промедления — и зайчонок погибнет!

Даю привычную команду: «Вперед!» Сеттер «отрывается» от ноги, и вороны взлетают, а измученный зайчонок, увидев страшилище, вставшее над ним, от ужаса, наверное, перестал дышать.

Подхожу. Беру зайчонка на руки. Осматриваю: серьезных ран нет. Только шкурка немного потрепана да надорвано одно ушко. Но бегать зайчонок не может. Он совсем маленький. Пришлось взять его с собой.

Так у нас появился еще один член семьи.

Зверек выздоровел и рос не по дням, а по часам. Зайцы, как и все грызуны, растут быстро!

Наступила зима. Жаль было выгонять зайчишку в лес, ему было бы не по силам пережить суровую зиму.

Интересно наблюдать, как зайцы меняют защитный цвет шкурки с летнего серого на зимний — белый. Сначала начинают белеть брюшко и задние ноги, а потом, как только выпадает снег, дальнейшая смена цвета проходит очень быстро, и в течение нескольких дней заяц становится белым.

Зайцы — ночные зверьки, а потому и наш днем спал, зато ночью развивал энергичную деятельность: шумел, стучал. Ему особенно нравилось барабанить по пустому ведру и еще прыгать через спящего сеттера до тех пор, пока не сгонит его с брезентовой «кровати». Собаке приходилось несколько раз за ночь менять место. И все же жили они очень дружно.

К концу зимы зайчишка превратился во взрослого зайца, и его ночные проказы начали выходить за пределы безобидных. В одну из ночей всех разбудил звон и грохот падающей посуды — это заяц забрался в кухне на стол, со стола — на полку с посудой и уронил все, что там было. Сам он оказался на столе и тряс задней лапой: должно быть, упавшая посуда порядком ушибла ее.

Не всегда его ночные проказы кончались благополучно. Однажды он нашел миску с топленым маслом, за ночь съел все масло и к утру был чуть жив. Я едва отходил его. С наступлением весенних дней заяц стал сереть, но теперь наоборот: со спинки.

Сошел снег. Я отнес нашего питомца в лес — он не хотел отходить от меня. Потом немного осмотрелся и медленно заковылял в кусты.