Уолт Уитмен - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Уолт Уитмен
• Жанр: Поэзия

---

Я и молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр,

Нет мне забот о других, я только и забочусь о других,

Я и мать и отец равно, я и мужчина, и малый ребенок,

Я жесткой набивкой набит, я мягкой набит набивкой,

Много народов в Народе моем, величайшие народы и самые

малые,

Я и северянин и южанин, я беспечный и радушный садовод,

живущий у реки Окони,

Янки-промышленник, я пробиваю себе в жизни дорогу, у меня

самые гибкие в мире суставы и самые крепкие в мире

суставы,

Я кентуккиец, иду по долине Элкхорна в сапогах из оленьей

кожи, я житель Луизианы или Джорджии,

Я лодочник, пробираюсь по озеру, или по заливу, или вдоль

морских берегов, я гужер, я бэджер, я бэкай,

Я - дома на канадских лыжах, или в чаще кустарника,

или с рыбаками Ньюфаундленда,

Я - дома на ледоходных судах, я мчусь с остальными

под парусом.

Я - дома на вермонтских холмах, и в мэнских лесах, и на ранчо

Техаса.

Я калифорнийцам товарищ и жителям свободного Северо-Запада,

они такие дюжие, рослые, и мне это любо,

Я товарищ плотовщикам и угольщикам, всем, кто пожимает мне

руку, кто делит со мною еду и питье,

Я ученик средь невежд, я учитель мудрейших,

Я новичок начинающий, но у меня опыт мириады веков,

Я всех цветов и всех каст, все веры и все ранги - мои,

Я фермер, джентльмен, мастеровой, матрос, механик, квакер,

Я арестант, сутенер, буян, адвокат, священник, врач.

Я готов подавить в себе все, что угодно, только не свою

многоликость,

Я вдыхаю в себя воздух, но оставляю его и другим,

Я не чванный, я на своем месте.

(Моль и рыбья икра на своем месте,

Яркие солнца, которые вижу, и темные солнца, которых не

вижу, - на своем месте,

Осязаемое на своем месте, и неосязаемое на своем месте.)

17

Это поистине мысли всех людей, во все времена, во всех странах,

они родились не только во мне,

Если они не твои, а только мои, они ничто или почти ничто,

Если они не загадка и не разгадка загадки, они ничто,

Если они не столь же близки мне, сколь далеки от меня, они

ничто.

Это трава, что повсюду растет, где есть земля и вода,

Это воздух, для всех одинаковый, омывающий шар земной.

18

С шумной музыкой иду я, с барабанами и трубами,

Не одним лишь победителям я играю мои марши, но и тем, кто

побежден.

Ты слыхал, что хорошо победить и покорить?

Говорю тебе, что пасть - это так же хорошо;

Я стучу и барабаню, прославляю мертвецов,

О, трубите мои трубы, веселее и звончей.

Слава тем, кто побежден!

Слава тем, у кого боевые суда потонули в морях!

И тем, кто сами потонули в морях!

И всем полководцам, проигравшим сражение, и всем

побежденным героям,

И несметным безвестным героям, как и прославленным, слава!

19

Это стол, накрытый для всех, это пища для тех, кто

по-настоящему голоден,

Для злых и для добрых равно, я назначил свидание всем,

Я никого не обижу, никого не оставлю за дверью,

Вор, паразит и содержанка - это и для вас приглашение,

Раб с толстыми губами приглашен, сифилитик приглашен;

Не будет различия меж ними и всеми другими.

Вот - робкое пожатие руки, вот - развевание и запах волос,

Вот - прикосновение моих губ к твоим, вот - страстный,

призывный шепот.

Вот высоты и бездонные глубины, в них отражено мое лицо,

Я погружаюсь в раздумье и возникаю опять.

По-твоему, я притворщик, и у меня затаенные цели?

Ты прав, они есть у меня, так же как у апрельских дождей

и у слюды на откосе скалы.

Тебе кажется, что я жажду тебя удивить?

Удивляет ли свет дневной? или горихвостка, поющая в лесу

спозаранку?

Разве я больше удивляю, чем они?

В этот час я с тобой говорю по секрету,

Этого я никому не сказал бы, тебе одному говорю.

20

Эй, кто идет? пылкий, бесстыдный, непостижимый, голый,

Как добываю я силу из мяса, которое ем?

Что такое человек? и что я? и что вы?

Все, что я называю моим, вы замените своим,

Иначе незачем вам и слушать меня.

Я не хнычу слюнявым хныком, как хнычут другие,

Будто месяцы пусты, а земля - это грязь и навоз.

Жалобы и рабья покорность - в одной упаковке с аптечным

порошком для больных, условности - для дальней родни,

Я ношу мою шляпу, как вздумаю, и в комнате и на улице.

Отчего бы я стал молиться? и благоговеть, и обрядничать?

Исследовав земные пласты, все до волоска изучив,

посоветовавшись с докторами и сделав самый точный

подсчет,

Я нахожу, что нет мяса милей и дороже, чем у меня на костях.

Во всех людях я вижу себя, ни один из них не больше меня и не

меньше даже на ячменное зерно,

И добрые и злые слова, которые я говорю о себе, я говорю

и о них.

Я знаю, я прочен и крепок,

Все предметы вселенной, сливаясь воедино, стекаются отовсюду

ко мне,

Все они - письма ко мне, и я должен проникнуть в их смысл.

Я знаю, что я бессмертен,

Я знаю, моя орбита не может быть измерена циркулем плотника,

Я не исчезну, как исчезает огнистый зигзаг, который горящею

палочкой чертят мальчишки в потемках.

Я знаю, что я властелин,

Я не стану беспокоить мою душу, чтобы она за себя заступилась

или разъяснила себя,

Я вижу, что законы природы никогда не просят извинений

(В конце концов я веду себя не более заносчиво, чем отвес, по

которому я строю мой дом).

Я таков, каков я есть, и не жалуюсь;

Если об этом не знает никто во вселенной, я доволен,

Если знают все до одного, я доволен.

Та вселенная, которая знает об этом, для меня она больше всех,

и эта вселенная - Я,

И добьюсь ли я победы сегодня, или через десять тысяч, или

через десять миллионов лет,

Я спокойно приму ее сегодня, и так же спокойно я могу

подождать.

Мои ноги крепко вделаны в пазы гранита,

Я смеюсь над тем, что зовется у вас распадом,

И я знаю безмерность времен.

21

Я поэт Тела, и я поэт Души,

Радости рая во мне, мучения ада во мне,

Радости я прививаю себе и умножаю в себе, а мучениям я даю

новый язык.

Я поэт женщины и мужчины равно,

И я говорю, что быть женщиной - такая же великая участь,

как быть мужчиной,

И я говорю, что нет более великого в мире, чем быть матерью

мужчин.

Я пою песнь расширения и гордости,

Довольно унизительных попреков,

Величина - это только развитие.

Ты опередил остальных? ты стал президентом?

Ничего, они догонят тебя, все до одного, и перегонят.

Я тот, кто блуждает вдвоем с нежной, растущей ночью,

Я взываю к земле и к морю, наполовину погрузившимся в ночь.

Ближе прижмись ко мне, гологрудая ночь, крепче прижмись

ко мне, магнетическая, сильная ночь, вскорми меня своими

сосцами!

Ночь, у тебя южные ветры, ночь, у тебя редкие и крупные

звезды!

Тихая, дремотная ночь - безумная, голая летняя ночь.

Улыбнись и ты, сладострастная, с холодным дыханьем, земля!

Земля, твои деревья так сонны и влажны!

Земля, твое солнце зашло, - земля, твои горные кручи в тумане!

Земля, ты в синеватых стеклянных струях полнолунья!

Земля, твои тени и блики пестрят бегущую реку!

Земля, твои серые тучи ради меня посветлели!

Ты для меня разметалась, земля, - вся в цвету яблонь, земля!

Улыбнись, потому что идет твой любовник!

Расточающая щедрые ласки, ты отдалась мне со страстью

и я тебе с такой же страстью,

С такой огненной любовью, перед которой ничтожны слова,

и я отвечаю любовью!

О, безумной любовью!

22

Море! Я и тебе отдаюсь - вижу, чего ты хочешь,

С берега я разглядел, как манят меня твои призывные пальцы.

Я верю, ты не захочешь отхлынуть, пока не обнимешь меня,

Идем же вдвоем, я разделся, поскорее уведи меня прочь

от земли,

Мягко стели мне постель, укачай меня дремотой своей зыби,

Облей меня любовною влагою, я могу отплатить тебе тем же.

Море, вздуты холмами длинные твои берега,

Море, широко и конвульсивно ты дышишь,

Море, ты жизни соль, но вечно раскрыты могилы твои,

Ты воешь от бешеных штормов, ты вихрями вздымаешь пучину,

капризное, нежное море,

Море, я с тобой заодно, я тоже многоликий и единый.

Во мне и прилив и отлив, я певец примирения и злобы,

Я воспеваю друзей и тех, кто спят друг у друга в объятьях.

Я тот, кто провозглашает любовь.

(Я, составляющий опись вещей, что находятся в доме, могу ли

я не учесть самый дом, вмещающий в себя эти вещи?)

Я не только поэт доброты, я не прочь быть поэтом злобы.

Что это там болтают о распутной и о праведной жизни?

Зло толкает меня вперед, и добро меня толкает вперед, между

ними я стою равнодушный.

Поступь моя не такая, как у того, кто находит изъяны или

отвергает хоть что-нибудь в мире,

Я поливаю корни всего, что взросло.