Юрий Шабуров - Алехин

• Название: Алехин
• Автор: Юрий Шабуров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-235-024I6-8

Вниманию читателей предлагается биография первого русского чемпиона мира по шахматам, человека удивительно яркой и вместе с тем трагической судьбы Александра Александровича Алехина (1892–1946). Написанная на строго документальной основе, с привлечением новых, ранее не известных источников, обнаруженных автором в архивах Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, книга прослеживает жизненный путь гениального шахматиста на всем его протяжении — с рождения в Москве до таинственной смерти в гостинице маленького португальского городка Эшторил.

---

Уровень игры вслепую зависит не только от числа соперников, но и от шахматной квалификации. При соблюдении этих условий «…мерилом ценности при равном или большем числе партий должно быть только процентное соотношение выигранных очков. Что касается художественной ценности игры вслепую, то последняя невелика… Я пришел к убеждению, что игра вслепую не только отражается на силе играющего, но в значительной мере искажает способ мышления и стиль игры».

«О ценности игры вслепую вообще господствуют различные мнения. В Америке, например, она ценится очень высоко, в то время как в Советской России ее считают бесполезной в художественном отношении и вместе с тем вредной для здоровья.

Я сам… ценю игру вслепую только как средство пропаганды…»

С доводами Александра Александровича спорить не приходится, хотя его комбинации и тут производили огромное впечатление.

Работу над книгами Алехин чередовал с выступлениями, направленными на дальнейшую популяризацию шахмат. Летом 1928 года он провел в Париже сеанс одновременной игры вслепую из восьми партий и все выиграл. В одной из них им была осуществлена многоходовая комбинация.

Затем Алехин совершил кратковременную поездку в Англию. 8 июля в кафе «Гамбит» он дал сеанс одновременной игры против маэстро и игроков первой силы. Чемпион мира три партии выиграл и одну проиграл. Параллельно с этим сеансом Алехин играл две партии вслепую, из которых в одной добился победы, а в другой была зафиксирована ничья. В сентябре он выступил в Берне. Сеанс одновременной игры против 30 сильнейших местных шахматистов принес ему 25 побед, 2 поражения и 3 ничьи. На следующий день Алехин играл одновременно три партии с маэстро, из которых две выиграл и одну проиграл.

В то время в книжных магазинах Парижа и других городов появилась новинка, вызвавшая большой интерес у любителей шахмат. Это был сборник задач и этюдов Ф. Лазара с предисловием А. А. Алехина. Кроме лестной для французского композитора аттестации книги, в статье высказывалось — и это самое примечательное — общее мнение Алехина о шахматной композиции. Оно настолько интересно, что познакомиться хотя бы с фрагментами ее, несомненно, полезно:

«…Большинство шахматных мастеров-практиков понимают очарование композиции, которую принято называть «поэзией шахмат», многие из нас предприняли попытки выступить в этой области, но успехов достигли немногие: Рети, Пшепюрка, Тейхман, Шлехтер…»

«…Несмотря на привлекательность идеи творчества в области композиции, сам я не создал в ней ничего заслуживающего внимания…»

«…И все же — я это повторяю — я люблю самую идею композиции, мне нравится возможность творить одному, не будучи обязанным, как в партии, ставить свои планы в зависимость от планов другого лица, моего противника, для того, чтобы создать что-нибудь ценное.

О, этот противник, этот горе-помощник, чье понимание красоты почти всегда отличается от вашего и средства которого (сила, воображение, техника) часто слишком недостаточны, чтобы оказать вам действенную помощь! Сколько препятствий ставит он созидающему маэстро-артисту — не только на пути к победе, но также — и это главное — на пути к созданию чего-либо ценного. Как мучительно чувствовать — переживание, чуждое всякому искусству или науке — вашу мысль, вашу фантазию прикованной — в силу порядка вещей — к мысли и фантазии другого лица, очень часто — посредственной и всегда отличающейся от вашей.

И как неубедительно звучит возражение, которое любят нам делать в ответ на эти наши сетования: мы, мол, испытываем спортивное удовлетворение, неведомое композиторам. Но ведь это удовлетворение в действительности является лишь выкупом за чрезмерные, непропорциональные достигаемым результатам усилия наших нервов и мысли, вызываемой самой обстановкой (матчи, турниры), — что неизвестно композиторам.

Далее, вспомним и не будем скрывать от профанов печальную истину о том, сколько великих артистов шахматной игры (например, Морфи, Стейниц, Пильсбери, Минквиц и другие) было поражено душевной болезнью, в то время как в анналах композиторов подобного рода случаи неизвестны…»

«…В сознании каждого мастера развертывается скрытая драма в процессе шахматной борьбы, которой нет примера ни в каком другом искусстве, которая характеризуется постоянным столкновением между творческой идеей, стремящейся к бесконечному, и стремлением противника к опровержению ее…»

Прочитав эти искренние строки, глубоко прочувствованные, выстраданные Алехиным, вероятно, многие читатели книги будут с еще большим пониманием и уважением относиться к великолепным достижениям гениального русского шахматиста, а также и к творчеству всех, посвятивших свою жизнь шахматному искусству.

Осенью возобновились переговоры о матче на первенство мира. 8 октября Капабланка прислал Алехину официальный вызов, но тут же 12 октября получил ответ, что его опередил Боголюбов, чей вызов был принят 28 августа, и матч с ним состоится в будущем году. К этому периоду Боголюбов имел уже значительные успехи — первые призы в международных турнирах в Москве в 1925 году, в Берлине в 1926 году, в Гамбурге в 1927 году, в Киссингене и Берлине в 1928 году, ряд призовых мест в других состязаниях, выиграл в 1928 году один, а затем и второй матч у Эйве, хотя и с перевесом в одно очко. Готовясь отстаивать свое звание в матче с тем или иным возможным претендентом, Алехин внимательно следил за выступлениями Боголюбова и Капабланки, анализировал их партии и по просьбе представителей прессы высказывал свое мнение. В его ответах содержалось много интересного и поучительного. Так, в интервью французской газете, перепечатанном тут же в английском журнале «Бритиш чесс мэгэзин», Алехин, в частности, говорил о значении в шахматах психологии:

«В шахматах фактором исключительной важности является психология. Своим успехом в матче с Капабланкой я обязан прежде всего своему превосходству в смысле психологии. Капабланка же играл, полагаясь почти исключительно на свое богатое интуитивное дарование. Вообще, до начала игры надо хорошо знать своего противника: тогда партия становится вопросом нервов, индивидуальности и самолюбия — последнее для результатов борьбы играет чрезвычайно большую роль…»

РАВНЫХ НЕТ

Шахматный мир ждал выступлений нового чемпиона в состязаниях. И они вскоре последовали, одно за другим. Это был каскад блестящих побед с вдохновенной игрой, несравнимой с уровнем игры любых других шахматистов. В период 1929–1934 годов Александр Алехин достиг подлинного сверхкласса как но содержанию партий, так и по спортивным успехам.

Начало длинной серии выступлений чемпиона было положено летом 1929 года на небольшом турнире в американском городе Бредли-Бич. Там Алехин из 9 партий выиграл 8 и сделал одну ничью. Второй приз получил Л. Штейнер, отставший на полтора очка, за ним были американские мастера.

После окончания турнира Алехин выступил с сеансами одновременной игры в Нью-Йорке, Чикаго, Цинциннати и Милуоки, посетил киностудию в Голливуде. Там обратили внимание на актерские способности чемпиона мира и предложили ему сняться в кинофильме «Преступление черного офицера» по одноименному роману популярного тогда американского писателя Ван-Дайна. Алехину предстояло сыграть роль шахматного маэстро, говорящего с акцентом. Он дал согласие, но по каким-то причинам эта договоренность не была реализована. Пребывание Алехина в Голливуде запечатлено на фотоснимке, где он изображен вместе с актрисой Рене Адерэ и режиссером Фредом Ниблсом. Снимок напечатан в газете «Иллюстрированная Россия» 10 августа 1929 года.

Накануне перелета из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско, который в то время занимал три с половиной часа, Алехину кто-то предложил дать сеанс одновременной игры с самолета. Чемпион согласился. Находясь в небе, он играл по радио одновременно с семью противниками, из которых часть была в Лос-Анджелесе, а часть — в Сан-Франциско.

Из США Алехин совершил гастрольную поездку по городам Мексики, после чего вернулся в Европу.

А осенью в различных городах Голландии и Германии Александр Алехин отстаивал свой титул в матче с Ефимом Боголюбовым. Победителем становился набравший 15½ очков из 30 партий при наличии не менее шести побед.

В канун матча в печати высказывалось мнение, что в отличие от битвы между Алехиным и Капабланкой, где столкнулись творческие антиподы, на этот раз предстоит поединок шахматистов, вышедших из одной и той же школы.

В чем-то этот взгляд был верен. И все же между Алехиным и Боголюбовым имелись и существенные различия, которые вовсе не исключаются принадлежностью к общему направлению в шахматном искусстве. Их характеристику дал сам Алехин. Это — одно из его важнейших изложений своего шахматного кредо.

«Я согласен, — высказывался Алехин, — что в понимании существа шахматной игры у нас имеется известное сходство, но мы резко по-разному смотрим как на жизнь, так и на принципы борьбы. Насколько я мог заметить, Боголюбов в своем безграничном оптимизме всегда надеется почерпнуть новые силы для своих творческих замыслов в богатых данных своего природного таланта. Он рассматривает противника как превосходное экспериментальное поле для применения своего искусства и никогда не пытается изучить своего противника. Он часто надеется на чудо там, где необходимо точное знание. А это может привести к неожиданным провалам, которые могут подорвать уверенность в самом себе. Для Боголюбова же такая уверенность необходима превыше всего. Основной целью борьбы он считает свое личное удовлетворение. Мое же понимание борьбы всегда было противоположным. Я считаю необходимым для успеха три фактора: во-первых, понимание своей силы и своей слабости; во-вторых, точное разумение силы и слабости противника; в-третьих, более высокая цель, чем минутное удовлетворение. Эту цель я вижу в научных и художественных достижениях, которые ставят шахматную игру в ряд других искусств».