Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

• Название: Собрание Стихотворений
• Автор: Сергей Соловьев
• Издательство: Водолей Publishers
• Жанр: Поэзия
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-902312-22-2

Сергей Михайлович Соловьев (1885–1942), «Соловьёв-младший», внук историка и племянник поэта-философа, известен современному читателю в основном как автор «Воспоминаний», написанных в 1930-е годы. Между тем его поэтическое наследие велико и достойно: перед нами не просто поэт Серебряного века, но поэт-символист первого ряда. В настоящее издание вошли пять прижизненных книг С. М. Соловьева: «Цветы и ладан», «Апрель», «Цветник царевны», «Возвращение в дом отчий», «Crurifragium», а также поэмы «Дева Назарета» и «Саул и Давид». Публикация поэтических произведений Соловьева заполняет одну из самых серьезных лакун в истории литературы Серебряного века.

Примечания:

1. Оцифровщик благодарен Алексею Соболеву за подаренную им книгу С.М. Соловьева.

2. Раздел «Стихотворения разных лет» состоит из стихов, найденных составителем в сети и других источниках и в бумажном издании отсутствует.

---

1908. Январь Москва

ОЧАРОВАННЫЙ РЫЦАРЬ[94]

И отучить меня не мог обман.
Пустое сердце ныло без страстей,
И в глубине моих сердечных ран
Жила любовь, богиня юных дней.

Лермонтов

I. ТРИ ВИДЕНИЯ[95]

Смеялся май, синел, сверкал залив.
На берегу, в тени плакучих ив,
Увидел я беспечное дитя,
Играющее в мяч. Над ним, грустя,
Склонялась Муза, и ее рука
Держала лиру, лавр и терн венка.

И новый сон передо мной возник:
Клонился ветром плачущий тростник,
Летали в роще желтые листы…
И Муза мне сказала: «Видишь ты:
Старушка с отроком вокруг пруда
Идут, идут… не спрашивай, куда!»

Леса одеты в пурпур и огонь,
Заходит солнце. У колодца конь
Остановился с легким звоном шпор,
И девушка склонила томный взор,
На водоем поставивши ведро…
Вдали сверкнуло белое перо.

И Муза мне шепнула: «О дитя!
Богиня юности придет шутя,
Шутя уйдет. Ты всадника узнал?
Вином кипящий золотой фиал
Ты рано осушил. Придут ли вновь
И лира, и страданье, и любовь?»

II. ПОЕДИНОК[96]

Куда, куда? Восстала метель,
И небо шумит без луны и без звезд.
Безумный! безумный! о, неужель
Не знаешь ты, кто жилец этих мест?

Душа пуста. Ветер дует в уста,
Из-под ног взметнулся звенящий смех.
В металлическом шорохе злого куста
Я слышу шепот про древний грех.

— О, кто ты, безумный? в полночный час
Никто не ходит этой тропой.
Не видишь, как блеском незрячих глаз
Тебе грозится старик слепой?

Старик, отдай мне румяную дочь!
По невесте-душе я взалкал, взалкал.
За ней я вышел в проклятую ночь,
И в вихрь упал, в пустоту зеркал.

— Назад! назад! Навеки заклят
На распутье стоящий, звенящий куст,
Слепой старик, стерегущий клад,
Ничего не щадит, и взор его пуст.

— Я иду с тобой на последний бой.
Ты узнал звон меча и сверканье лат?
В кровавый бой с моей судьбой
Я вышел, и нет мне пути назад.

Тебе не свергнуть старинный трон,
Невесте нежной с тобой не цвесть.
Ты слышишь, как встала со всех сторон
Визгом и воем древняя месть?

Окончен путь, разбита грудь,
И кровь сочится на снежный прах.
Ты меня доконал! О, проклят будь,
Враг мой с рожденья, черный монах!

III. ПРИЗНАНИЕ[97]

Ты поняла, что я в твоих руках,
Что весь я — твой, что надо мной всевластен
Твой взор магический, и я в плену.
О злые сны колдующих ночей,
……………………………………………
Когда больная красная луна
Встает над далью нив, лиловый дым
Клубится в небе, душный черный сад
Исполнен шелестов и голосов,
И властно манит голубой туман,
Ползущий над болотом проклятым…
О, голос твой, звенящий, как свирель,
Свирель весенняя, и, как кинжал,
Язвящий сердце… Старая колдунья
Тебя в свое искусство посвятила,
Раскрывши тайны трав, волшебных зелий,
Сбираемых в Ивановскую ночь.
Меня ты отравила. Потому
В прозрачный день, когда синеет даль,
Терзает душу странная тоска,
Как будто чей-то нежный, нежный зов
Знакомым ужасом сжимает сердце.
И весело сознать, что я погиб,
Что я — игра проклятых Богом сил,
Захвачен вихрем их, и снится мне
Твой домик на горе, с вишневым садом,
Над синею студеною рекой,
И комнаты мещанское убранство:
На низеньком окне горшки герани,
Под стеклами потусклыми портреты,
Осколок зеркала, в который ты
Гляделась, косу заплетая, стол
С шипящим самоваром, на тарелке —
Разрезанные яблоки… и день,
Когда мой конь, недоброе почуя,
Испуганно вздыбился у ворот.
……………………………………..
Веселая, румяная колдунья!
Глухие ревы мартовских метелей
Венчали нас магическим венцом,
И тот венец нерасторжим, и сердце
Мое томит жестоким сладострастьем.
…………………………………………….
Меня отвергло общество людей,
И месть во мне заискрилась, и злоба,
Как золотой, сверкающий кинжал,
Меня хлестнула по сердцу, и вдаль
Понес меня звенящий ураган,
Чтобы разбить о камни… Целый мир
Открылся предо мной; как хищный зверь,
Он лег у ног моих, лизал мне руки,
Глядел в глаза с покорностью раба.
И этот миг божествен был: как бог,
Испил я нектар неба… только миг…
Тот миг сверкнул как Вечность, опьянил
Безумным, диким хмелем дерзновенья…
Но небо мстит разоблаченье тайн.
……………………………………………..
Я отдохну, где белые березы
Склоняются к разрушенным крестам
И небо сладостно синеет, там,
На кладбище родном, вблизи от всех,
Кого любил…

IV. ЗАМОК ДВУХ ПРИНЦЕСС[98]

Уж поздно, всадник молодой!
Свежеет. Красно-золотой
Померк над елями закат.
Лишь нежным пурпуром горят
Края вечерних облаков,
И глух размерный шум подков
По вешней зелени лугов.
Густой туман в долинах лег,
Приют желанный недалек.

Когда проедешь темный лес,
Увидишь замок двух принцесс.

В нем кто-то гостя тайно ждет.
Туман синеет из болот,
Стоит колдунья у ворот.

Пройдешь ряды померкших зал,
Где из тускнеющих зеркал
Печальный и туманный лик
Тебе покажет твой двойник,
Тебе кивнет, как старый враг,
И упадет в бездонный мрак
В окне печален лик луны;
Среди могильной тишины
Летают призраки и сны,
Воспоминания о том,
Чем прежде жил умерший дом;
О страшных тайнах говорят
И этих зал пустынных ряд,
И своды, где прозрачный круг
Прядет без устали паук.

О рыцарь! ты навек исчез
В волшебном замке двух принцесс.

Одна в молитвах и постах,
Тиха, бледна, и на устах —
Лобзанья ангельского след.
На ней одежд роскошных нет,
Простою черной сеткой сжат
Поток волос, а темный взгляд,
В ресниц задумчивой тени,
Таит зеленые огни.

Другая — розовый апрель,
Уста — звенящая свирель,
И вся — воздушна и гибка,
Как стебель легкого цветка.

Одна в молитвенной тиши
Внимает девственной души
Благоухающий расцвет.
Ее ночей бессонный бред —
Цветов надгробных аромат
И страстью выжженный стигмат.
Ей страшны дневные лучи;
Всё ждет, когда ее в ночи,
В венце из терниев и роз
Сожжет сиянием Христос.

Другая любит легкий снег,
Лихих коней веселый бег,
В сиянье ласковой луны,
Среди морозной тишины,
Средь синевы и серебра,
Она дерзка, она добра,
То вся — печаль, то — блеск и смех.

Одна, познав, что значит грех,
Забыла радости и мир.
Напев молитв и райских лир
Заворожил раскрытый слух.
Но уголь страсти не потух:
Он тлеет там, на дне души,
И разгорается в тиши,
И злобой помыслы томит.
Так жало острое таит
Цветами сытая пчела.
Какими молниями зла,
Когда в душе вскипит гроза,
Пылают тихие глаза.
Но эти молнии умрут,
Лучится звездный изумруд
Ее очей, бездонно пуст;
И только едок пурпур уст.

Другая зла не затаит,
Сейчас вспылит, сейчас простит,
Зарозовеет светлый смех.
Надет на плечи мягкий мех,
Оленья шапка на ушах,
И еле слышен легкий шаг
Принцессы звезд и снежных игр,
Скользящей вкрадчиво, как тигр.

О рыцарь! прошлое забудь!
Навеки твой окончен путь:
Ты вечно волею небес
Прикован к взорам двух принцесс.

V. ВСТРЕЧА