Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

• Название: Флорис. «Красавица из Луизианы»
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: ТКО ACT, Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00064-0, 5-232-00062-4

Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая — такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.

Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?

Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?

Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?

---

«Мне больше нравится с тобой, чем с каким-нибудь мужиком!» — пришли Батистине на память слова Золотой Ляжки.

Иностранка почувствовала смущение Батистины. Она видела, что девушка дрожит и краснеет рядом с ней, но не уходит.

Батистина беспомощно оглянулась на подруг, гулявших по палубе. Ей не хватало воздуха… Хоть бы кто-нибудь оказался радом, пришел на помощь, вырвал бы ее из этого безумного плена!

И тут она увидела притаившуюся за мачтой Золотую Ляжку, в бессильной ярости взиравшую на них.

— О! Золотая Ляжка! Иди сюда! Присядь! Иностранке хочется поболтать, а мне пришла охота погулять и размять ноги! Составь ей компанию! — бросила Батистина, внезапно избавляясь от губительных чар Иностранки.

— Но она хочет, чтобы с ней была ты! — растерянно прошептала Золотая Ляжка.

— Вовсе нет! Пойди к ней!

— Скажи-ка! Можно подумать, что тебе все равно! Ну и дура же ты! — сказала девица с довольной Улыбкой.

— Беги, беги, Красавица! Спасайся! Но я все равно настигну тебя! Уж я до тебя доберусь! Можешь не сомневаться! — скорчила гримасу Юлия Менгден, откидываясь на кипу канатов. Она даже не соизволила Улыбнуться Золотой Ляжке, которая с просительным, почти униженным видом приблизилась к ней.

Батистина ухватилась за поручни и посмотрела на морскую гладь. Теперь ей нравились бескрайние просторы океана, эти сине-зеленые бесконечные волны.

— Остерегайся Иностранки, Красавица! Ни в чем не доверяй ей! — зашептала Дядюшка, с покровительственным, почти матерински-озабоченным видом поглядывая на Батистину.

— Да! Она жуткая распутница! Уж я-то знаю, что говорю! — тотчас же вмешалась вечно подслушивавшая все разговоры Свинья.

— Она хотела на всех нас нагнать страху, заставить ей прислуживать и беспрекословно подчиниться! Экая корова! Как раз перед тем, как ты явилась в этот поганый трюм, она целый заговор против тебя составила. Ты ее страсть как раздражала! — добавила Нене, оглядываясь через плечо на Иностранку.

— Ну да! Эта шлюха и заставила нас побить тебя и сунуть мордой в дерьмо! Она всех и подговорила! Что-что, а завести и разозлить всех она умеет! — проворчала Крючница.

— А я уже давно хочу сказать, девки, она желает Красавице зла! Надо бы тебе раскрыть пошире глаза и гнать от себя эту гадюку! — заявила Макрель, страшно кося и без того косыми глазами.

— Я вас так люблю, мои дорогие! Вы так добры ко мне! — нежно проворковала Батистина, тронутая до глубины души заботой девушек.

Непривычные к изъявлениям нежных чувств, несчастные отверженные смутились и осыпали девушку градом дружеских тычков и подзатыльников.

— Эй! Глянь-ка! А вон и твои дружки! — воскликнула Дядюшка, указывая на спешившего к ним Жанно с Жоржем-Альбером на плече. Оба были очень взволнованы: Жанно страшно вращал глазами, а Жорж-Альбер без умолку пронзительно верещал на своем обезьяньем языке.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Жанно? — спросила Батистина, в страхе оглядываясь на пиратов, но те, увлеченные игрой в кости, на время забыли о своих подопечных.

— Да, да! Я подслушал лазговол, когда мыл пол в кают-компании.

— Чей разговор, Жанно? Там был Фоккер-Дьявол?

— Да, и еще его помощник. Они говолили, говолили… Ох, Класавица! Господин Фоккел хочет вас всех плодить, как и бедных неглов! Вот какие дела! Они наплавляются в Балаталию!

Девицы, ошеломленные жуткой вестью, молчали Первой опомнилась неслышно подкравшаяся Иностранка. Она горько расхохоталась.

— Ну что вы уставились на этого черномазого, как глупые старые клячи! Что рты поразевали! Он говорит правду! Разумеется, Господин Фоккер хочет нас продать и получить денежки! А то стал бы он так с нами возиться!

Девицы молча переглядывались. Они были подавлены, уничтожены, убиты… Они поняли: вот почему с ними обращались довольно сносно, неплохо кормили, выпускали гулять, вот почему главарь банды не превратил спину Батистины в кровавое месиво, а только сделал вид, что порет ее. Теперь все встало на свои места! Даже то, что матросы не лезли к ним с ухаживаниями! С ними просто обращались как с дорогим товаром!..

Пираты оторвались от игры, заметили среди девиц Жанно и, грозно хлопая бичами, разогнали всех в разные стороны. Девицы поплелись к себе в оружейный склад, а Жанно отправился в трюм.

Оказавшись в своих владениях, одни бедняжки безмолвно повалились на пол, другие наперебой заголосили.

— Ну уж это слишком! Ведь нас осудили на изгнание, а не на рабство! В колониях мы были бы свободными! А может, даже нашли бы себе мужей, если бы кто-нибудь на нас позарился! По крайней мере, мы могли рассчитывать на хорошее обращение! — возмутилась Тряпка, всегда и во всем любившая справедливость.

— Пойди-ка объясни это Фоккеру-Дьяволу, моя курочка! — грустно заметила Дядюшка, как всегда, сохранявшая трезвую голову.

Девицы, сидя на своих подстилках, залились слезами. Рабынями! Они станут рабынями!

— Какой кошмар! Мы ведь не животные и не какие-нибудь негры! — причитала Золотая Ляжка.

— Знаешь, а я думаю, что они… ничем не хуже нас! — чуть поколебавшись, сказала Батистина. С тех самых пор, как Жанно заговорил с ней, она уже ни в чем не была уверена. Она только очень доверяла этому высоченному негру, хотя и сама не знала почему.

— Ох, Красавица! Ну и странные же мысли приходят тебе в голову! Скажешь тоже! — вздохнула Дитя.

— А где же это Фоккер, чертова задница, хочет сбыть нас с рук? — вдруг спросила Дядюшка. — Ведь парень что-то говорил тебе про то, куда пираты направляются, да только я не разобрала.

— Да! Он сказал… Как же это? Балаталия… Но он не выговаривает «р», так что это может быть и Баратария…

— Господи помилуй! А это еще что такое? — прошептала Макрель, сведя глаза к носу.

— Жалкие дуры! Пустоголовые создания! Глупые невежды! Да Баратария — настоящее осиное гнездо! Тайная гавань, где собираются все пираты! В Мексиканском заливе! — презрительно скривила губы Иностранка.

Батистина еле сдерживала нервную дрожь. Впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно.

Баратария… Это слово огненными буквами запечатлелось в ее мозгу.

33

— Смерть-в-штанах сказайт мне, что ты хотел предлагайт какой-то сделка? — проворчал голландский пират, как всегда, безбожно коверкая слова, когда бывал в плохом расположении духа.

— Да, господин Фоккер, — ответила Батистина, делая над собой невероятное усилие, чтобы назвать этого властелина морей так, как он того требовал.

Знаменитый флибустьер сидел в огромном кресле и устало, хмуро и совершенно равнодушно смотрел на нее.

— Я очень надеяться, что это — интересный сделка, если нет — я заковать тебя в кандалы! Никто не смеет беспокоить Фоккер-Дьявола по пустякам! — рявкнул пират и откинулся на спинку кресла.

Батистина с любопытством огляделась. Она никогда прежде не бывала в каюте капитана Робино, где сейчас с удобством расположился Фоккер. Батистина тяжело вздохнула: сидя в заточении в бывшем оружейном складе, она почти забыла о такой роскоши, как постельное белье, портьеры у дверей, ковры на стенах и на полу, тонкая фарфоровая посуда на столе. Внезапно девушка ощутила себя грязной, покрытой какой-то липкой или жирной пленкой. А вокруг тускловато поблескивало отполированное палисандровое дерево, из которого были сделаны два чудесных мягких кресла, обтянутых бордовым бархатом, большой сундук, кровать, два комода и стол, составлявшие меблировку каюты, показавшейся Батистине настоящим дворцом. Она увидела в зеркале свое отражение и тотчас же отвела глаза, разгневанная тем, что вынуждена предстать в таком жалком виде перед пиратом, который иронически сощурил глаза и внимательно, даже оценивающе ее разглядывал.

— Господин Фоккер! На борту поговаривают, будто вы хотите нас продать в Баратарии… Так ведь? — спросила внезапно Батистина, машинально поправляя и приглаживая копну волос, слегка потускневших от морской воды.

— Черт побери! Я повесить того, кто тебя предупреждайт! А тебя я приказайт бить кнутом до смерть! — заорал Фоккер-Дьявол, вскакивая с кресла и с угрожающим видом поднимая руку.

— О да! Конечно! Вы можете это сделать, но тогда вы не узнаете, что я хотела вам предложить! — живо возразила Батистина.

— Ты права, черт побери! Говори! — приказал Фоккер и замер, скрестив могучие ручищи на груди. Он стоял спиной к окну. Его огромный силуэт черным пятном вырисовывался на фоне ярко-синего неба. На камзоле пирата вспыхивали и гасли рубины.

Батистина вынуждена была высоко задрать голову, чтобы посмотреть Фоккеру в лицо, но она, как ни старалась, ничего не смогла прочесть в его глазах — его физиономия оставалась в тени.

— Сколько вы надеетесь получить за нас, господин Фоккер?

— Ну, это зависит от многих обстоятельств… Например, от того, сколько монет будет звенеть в карманах капитанов судов, что стоят на якоре в Баратарии. Но если вы будете в приличном состоянии, то я продать вас дорого, даже самых уродливых и увечных! Славным пиратам до смерти надоедать дикарки, они требовать белых женщин. И мне повезло: я захватить этот корабль с такой ценный груз на борту! — процедил сквозь зубы знаменитый пират, явно довольный самим собой. — Но я еще раз спрашивайт тебя, что ты хотеть, плутовка?