Жаклин Монсиньи - Флорис. «Красавица из Луизианы»

• Название: Флорис. «Красавица из Луизианы»
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: ТКО ACT, Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00064-0, 5-232-00062-4

Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая — такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.

Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?

Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?

Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?

---

— Моя душенька, вы похитили мою душу, — продолжал Эрнодан, становясь все более смелым и откровенным. Мне никогда не забыть, как вы спали у меня на плече…

Вдруг раздался вопль неподдельного ужаса, и на пороге комнаты появилась разъяренная Элиза.

— Пресвятая Дева Мария! Что я слышу? Что я вижу? — восклицала добрая старая няня, не помнившая себя от страха и возмущения. Ноги отказывались ей служить, и она грузно опустилась на стул.

— О, дорогая! Не расстраивайся! Давайте все вместе поужинаем, а потом господин де Гастаньяк отправится в Версаль! — говорила Батистина, невинно улыбаясь и покрывая няньку поцелуями. Старушка не могла устоять перед лаской Батистины, и плутовка этим пользовалась, когда хотела смягчить или разжалобить ее сердце.

— Хорошо, хорошо! Идем, голубка, но больше я тебя не оставлю одну ни на секунду! — заявила Элиза твердо, бросив на Эрнодана взгляд, исполненный такой ненависти, что юноша едва не умер на месте.

Батистина расхохоталась, протянула Эрнодану руку и повела его на кухню, где уже набивал себе брюхо Лафортюн.

— Хоть бы продержаться… продержаться до завтра! — вздохнула старая няня, глядя вслед молодым людям, спускавшимся по лестнице. — А там уж… как Богу будет угодно!

9

— Да здравствует новобрачная!

— Ура! Ура! Многие лета счастливой жизни нашей барышне!

— Ах, до чего же она красива!

— Как хороша!

— Да здравствует жених!

— Желаем счастья, господин граф!

Батистина весело отвечала на приветствия крестьян, стоявших по обе стороны дороги, по которой медленно ехала карета.

«О, я хотела бы каждый день выходить замуж! Как чудесно!» — подумала Батистина, очарованная тем, что ее свадьба привлекла внимание всей округи.

Ради такого случая крестьянки принарядились, вытащив из сундуков праздничные кофты, косынки и разноцветные полосатые юбки. На головах у всех белели свеженакрахмаленные чепчики, а на плечах развевались пестрые шали. Мужчины, столь же возбужденные, как и их жены, сбросили свои деревянные сабо[8] и каждодневную рабочую одежду, напялив новые кафтаны и чистые полотняные рубашки, приберегаемые для воскресных походов к мессе.

Батистина твердо решила присоединиться к крестьянам после торжественного обеда в замке дю Роше и сплясать с ними ригадон под звуки расстроенных скрипок и волынок. Для веселья была оборудована большая рига. В ней были накрыты огромные столы для всех желающих принять участие в празднестве. Господин Жеодар не поскупился, и столы просто ломились от яств и бочонков с вином. Господа вместе с высокопоставленными гостями должны были отобедать в замке.

— Эй! Мадемуазель Батистина! Вы не ляжете в постель с вашим муженьком, пока не спляшете с нами танец — другой! — прокричал высокий рыжий парень.

Крестьянки, старые и молодые, захихикали, словно заговорщицы.

— Ох, замолчи же, Альбен! Что такое ты говоришь? Ну и ну!

— Не слушайте его, мадемуазель!

Батистина покраснела. Она знала почти всех этих славных людей по именам и припомнила, что частенько встречала рыжего кудрявого Альбена во время конных прогулок. Парень всегда был отменно вежлив, но Батистина ловила на себе его взгляды, в которых горел какой-то странный огонь. Сейчас этот рыжий парень произнес вслух то, о чем она сама думала с самого утра. Она отвела глаза и посмотрела на разряженных крестьянок.

«Сегодня ночью… сегодня ночью я наконец узнаю великую тайну… Этой ночью я буду спать в одной постели с Жеодаром, и все будут считать, что это очень хорошо и правильно!» — душа Батистины пела и торжествовала.

— Эй, господин граф, бросайте еще! Еще! Еще! — кричали на бегу деревенские мальчишки.

Батистина выглянула в окошко, чтобы посмотреть на карету, где сидел Жеодар. Новоиспеченный граф кидал в возбужденную толпу пригоршни мелких монеток.

— Спасибо, господин граф!

— А мне? Мне, мне, ваше сиятельство!

Жеодар буквально лопался от гордости. Сегодняшний день был самым счастливым днем в его жизни! Невероятный, ошеломляющий успех! Он гордо восседал в карете и то и дело поглядывал на свеженарисованный графский герб на дверце. В нос Жеодару бил запах краски, но это нисколько не огорчало его, а, наоборот, страшно радовало. Он обернулся и послал Батистине воздушный поцелуй, а затем еще, еще и еще…

— Как же тебе повезло, дорогая! Твой муж красив, богат и влюблен в тебя как сумасшедший! Я наблюдала за ним, когда вы заключали брачный контракт, и могу побиться об заклад на что угодно — он не слышал ни единого слова из речи достопочтенного мэтра Батона. Клянусь, он пропустил мимо ушей весь список своих даров тебе, моя милая, а ведь список этот был весьма внушителен! Да что там говорить! Ты получила королевский подарок и теперь будешь просто купаться в золоте! — говорила с улыбкой госпожа Ленорман д’Этьоль, ехавшая в карете новобрачной вместе с господином Папулем де Граншаном.

Батистина не ответила. Жанна-Антуанетта раздражала ее с самого утра, особенно своими странными поучениями-рассуждениями. И невозможно было понять, говорила она серьезно или смеялась, завидовала Батистине или издевалась над ней!

Батистина вздохнула и приняла твердое решение, что ни за что и никому не позволит испортить такой чудесный день. Первый теплый день в этом году!

— А вот и весна пришла! И как раз ко дню моей свадьбы! — воскликнула она, указывая на распустившиеся почки и на весенних пташек, чей неумолчный щебет сливался с радостными возгласами крестьян.

— Ах! Батистина у нас настоящая поэтесса! Какая же ты смешная, право!.. Ну, скажи наконец, ты счастлива? — госпожа Ленорман подчеркнуто-заботливым жестом поправила букетики подснежников, прикрепленные рукой мастера к волосам новобрачной.

— Ну разумеется, госпожа Ленорман, наша невеста счастлива! Но сегодня так много волнений для нее, да и для всех нас! Да что там говорить, я и сам разволновался. У меня такое впечатление, будто я выдаю замуж родную дочь! — промолвил славный господин Папуль, ободряюще похлопав Батистину по руке.

Девушка с признательностью взглянула на своего нового друга.

День так славно начался, но сейчас какое-то смутное беспокойство терзало Батистину.

— Твой очаровательный супруг не смог тебя сопровождать, Жанна-Антуанетта, раз ты приехала одна? — вдруг лукаво спросила Батистина у подруги. Госпожа Ленорман вздрогнула, будто ее укололи булавкой. Да, собственно говоря, так оно и было, только колкость была словесная.

— Нет, дорогая, бедняга…

— Очень болен… Он, как всегда, простужен, — закончила за нее Батистина и звонко рассмеялась.

Пришедший от ее смеха в восторг господин Папуль посмотрел на молодых женщин. Он считал их лучшими подругами в мире. Батистина и в самом деле мило улыбалась Жанне-Антуанетте, но в душе у нее бушевали противоречивые чувства. Госпожа Ленорман заключала ее руки в свои, быть может, испытывая угрызения совести.

— Да здравствуют жених и невеста!

— Да здравствуют граф и графиня!

Кареты совершили круг по площади. Приветствия зазвучали с новой силой. Батистина увидела, как Жеодар спрыгнул с подножки кареты и послал ей воздушный поцелуй. Он снял шляпу, взлетел по ступеням и исчез под церковными сводами. За ним поспешила Элиза, игравшая роль посаженой матери.

«Я его люблю… я его люблю, — вновь подумала Батистина, и сердце у нее учащенно забилось. — Я стану его женой. Сегодня ночью я стану настоящей женщиной…»

— Не желаете ли сойти, мадемуазель? Пора! — Голос господина Папуля вывел Батистину из задумчивости. Она оперлась на протянутую руку.

Разодетый во все новое, Блезуа ожидал их у дверей церкви с алебардой в руках. Мадемуазель Барба Данден, старая дева, которую все в приходе считали святой, ударила по клавишам органа.

Батистина приготовилась выйти из кареты.

— Но ты мне не ответила, Батистина! Ты счастлива? Ни о чем не жалеешь? — прошептала Жанна-Антуанетта, удерживая подругу за руку.

— О, ты меня раздражаешь, дорогая! — выпалила Батистина.

Вдалеке застучали копыта. Кто-то гнал коней галопом. Все повернули головы в ту сторону, откуда доносились эти звуки. На площадь вылетели рейтары под предводительством Эрнодана де Гастаньяка. Они сопровождали огромную роскошную карету. В карете никого не было. Пропыленный и полузадохнувшийся от бешеной скачки корнет спешился и встал перед упряжкой. Он с укоризной посмотрел на новобрачную, а потом с удрученным видом человека, потерявшего все, тоже вошел в церковь.

Батистина порозовела от смущения и попыталась вырвать руку из руки Жанны-Антуанетты. Но не тут-то было, ибо госпожа Ленорман еще сильнее стиснула руку подруги.

— Маленькая хитрая бестия! Ты выходишь замуж за человека, который тебя обожает, но ты-то сама… Кого из них ты любишь? — выдохнула Жанна-Антуанетта в то время, как господин Папуль стоял на паперти и ждал, когда же закончится бесконечное шушуканье. Славный добрый старик полагал, что время и место для «последних советов новобрачной» были выбраны весьма неудачно.