Пол Андерсон - За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести

• Название: За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд, Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-85949-058-5

Без издательской аннотации.

---

Она отпрянула. Ему подумалось, что существуют методы психологического воздействия, которые помогут ей его забыть. Рано или поздно она прибегнет к одному из них. Он хотел поцеловать ее на прощанье, но не посмел.

Полковник Канд протянул руку.

— Вы, наверное, станете моим врагом, — сказал он, — Но я уважаю вас за это. Вы мне нравитесь, и желаю, хм, желаю вам удачи, Кенри Шаун.

— И вам, сэр… Прощай, Дорти.

Он пересек бальную залу, не замечая обращенных к нему взглядов, и вышел к лифту. Он все еще был слишком взволнован и ничего не чувствовал, горечь должна была прийти позднее.

Тейе Баринн — хорошая девушка, возникло где-то на периферии его сознания. Надо будет пойти ее проведать. Мы могли бы быть счастливы вместе.

Вернувшись в Таун, он подумал, что покидал его целую вечность назад. И он пошел по пустым улицам, углубившись в свои мысли, вдыхая прохладный и сырой ночной воздух Земли.

Рожок времени-охотника

По временам на этой планете Джонгу Эррифрансу вдалеке слышался трубный звук охотничьего рожка. Он начинался на низких нотах, вибрируя, восходил к более высоким и, усиливаясь, набирался ярости, пока его рык не перерастал в пронзительный стон, разрешавшийся замиравшими рыданиями. В первый раз он вздрогнул и спросил других, слышали ли они этот звук. Но тот раздавался на пределах слышимости и для него, с его молодыми ушами и острым слухом, а остальные отрицательно покачали головами.

— Это какие-нибудь фокусы ветра, воющего там, в утесах, — предположил Моне Райнарт. Он вздрогнул. — Чертов ветер гоняется за нами день и ночь.

Джонг больше не говорил об этом, но когда он снова услышал этот шум, его охватил озноб ужаса.

Для этого не было оснований. Город населяли лишь морские птицы, которые поднимали своими белыми крыльями бурю на вершинах башен, их гортанные крики смешивались с завыванием ветра и гулкими перекатами прибоя; самым зловещим существом здесь была огромная рыба, полосатая, как тигр, патрулировавшая воды у наружной кромки скальной гряды. Может быть, из-за этого рожок и вселял в Джонга страх: его звук был голосом пустоты.

По ночам, вместо того чтобы разводить свою высокотемпературную горелку, они вчетвером обычно набирали хвороста и разводили примитивный костер, наслаждались его первобытным уютом. На месте, где они разбили свой лагерь, отполированные каменные блоки и жилистая трава, которой поросли все улицы; полуразрушенные колонны обозначали границы площади. Башни, сгрудившиеся в центре города, все еще утыкались своими вершинами в небо; в них даже сохранились гласситовые оконные стекла, и, пожалуй, там можно было устроиться с большим комфортом, но окна слишком напоминали глаза мертвецов, а в комнатах, расположенных внутри, теперь, когда машины и механизмы, окончательно проржавев, были похоронены в дюнах, царила слишком глубокая тишина. Лучше уж разбить палатку прямо под звездами. Те, по крайней мере, оставались такими же и через двадцать тысяч лет.

Мужчины обычно ели, а потом Регор Ланнис, их главный, подносил коммуникаторный браслет ко рту и докладывал о поисках, проведенных в течение дня. Радио на космическом катере перехватывало сообщение и передавало его на Голден Флайер, который находился на орбите с тем же периодом обращения, что и у планеты — двадцать один час, так что постоянно висел над этим островом.

— Новостей очень мало, — обычно говорил Регор. — Обломки инструментов и все такое. Мы пока не нашли костей, так что не можем определить дату радиоактивным методом. Пожалуй, мы их и не найдем. Они, наверное, кремировали своих мертвых, до самого конца. Моне определил, что узел двигателя, который мы нашли, начал ржаветь около десяти тысяч лет назад. Правда, это только догадки. Он бы совсем рассыпался, если бы не был захоронен в песке, а когда он туда попал, нам не известно.

— Но вы же говорите, что обстановка башен в основном не тронута, они изготовлены из сплавов с большим сроком службы и пластика, — послышался в ответ голос капитана Илмарая, — Разве вы не можете раскопать что-нибудь там, по тому, как там все устроено или, наоборот, разрушено? Если город подвергся разграблению…

— Нет, сэр, эти следы слишком трудно разобрать. Очевидно, что во многих комнатах все растаскано. Но нам не известно, произошло это в один день или, скажем, в течение нескольких веков, когда последние колонисты пытались добыть материалы, которые уже не могли производить. Судя по пыли, мы можем только быть уверены, что здесь никого не было дольше, чем мне бы хотелось думать.

Когда Регор объявлял конец связи, Джонг обычно брал гитару и наигрывал аккорды, и они пели песни Кита, многие из них были переведены с языков, на которых люди говорили задолго до того, как стали летать к звездам. Это помогало им заглушить ветер и шум прибоя, бившегося в бухте, где прежде располагался порт. Языки пламени поднимались высоко, выхватывая из ночной тьмы их лица, освещая простую рабочую одежду тревожно-красными сполохами, которые, замирая, предоставляли темноте проглатывать очертания их тел. Все они были похожи друг на друга, эти четверо мужчин: маленькие, поджарые, с заостренными чертами смуглокожих лиц. Ведь китмэны стояли особняком от других людей, они женились, выбирая себе невесту здесь же, на кораблях, которые выполняли почти все межзвездное сообщение. Поскольку космический корабль мог оставить Землю на столетие и более, цивилизации, связанные с планетой, те, что расцветали и умирали, а потом вновь возрождались, как пламя, которое их теперь согревало, были не для них. Мужчины отличались главным образом по возрасту, от шестидесяти лет, избороздивших морщинами лицо Регора Ланниса, — до двадцати, которые совсем недавно отпраздновал Джонг Эррифранс.

Эти годы были проведены в основном на корабле. Джонг кое-что припомнил, и, вздрогнув, уставился на Млечный путь. Когда летишь почти со скоростью света, время для тебя сжимается, и на своем веку он стал свидетелем расцвета и падения империи. Тогда он едва ли об этом думал, события шли своим чередом — и все, китмэны оставались чуть ли не псевдобессмертными, а планетяне — чуждыми, преходящими и не вполне реальными. Но путешествие длиной в десять миллионов световых лет к центру галактики и обратно, было самым смелым проектом в истории; никто раньше на такое не решался и не делал ничего подобного, таким образом лишь искупались самые изощренные преступления.

Существовал ли еще Кит? А Земля?

Через несколько дней Регор решил:

— Нам стоит заглянуть в глубь острова. Может, там бы нам больше повезло?

— В центре ничего нет, кроме лесов и саванн, — возразил Нери Авелер. — Мы это видели сверху.

— Когда идешь пешком, тебе попадаются предметы, которых с катера не видно, — заметил Регор. — Не могли же колонисты жить только в таких местах. У них были фермы, шахты, обогатительные комбинаты, а вокруг них — поселения. Если бы мы добрались до одного из них, мы могли бы найти более отчетливые признаки, чем в этом проклятом большущем загоне.

— А сколько шансов даст нам блуждание по бушу? — возразил Нери. — Знаете, давайте попробуем исследовать другие города, которые мы засекли.

— Они еще больше разрушены, — напомнил ему Моне Райнарт. — В значительной мере ушли в почву. — Он мог это и не говорить. Как бы они это забыли? Грунт быстро не оседает. Тот факт, что города съедает море, мог дать некоторое представление о том, как давно они покинуты.

— Именно, — кивнул Регор. — Я ведь не предлагаю углубляться в чащу. Для этого требуется больше времени и людей, чем у нас. Но приблизительно за сто километров к северу отсюда находится обширная коса, на которую выходит узкая бухта, а позади нее — холмы с плодородной почвой, судя по их виду, в них раньше обязательно была руда. Я бы удивился, если бы колонисты не пытались обследовать эту область.

Нери скорчил недовольную гримасу. Он спросил дрогнувшим голосом:

— И сколько же нам оставаться на этой планете-привидении, чтобы убедиться, что мы никогда так и не узнаем, что здесь произошло?

— Осталось не так долго, — заверил Регор. — Но мы должны приложить все усилия, прежде чем покинем ее.

Он ткнул пальцем в город. Его башни возвышались над обвалившимися стенами и неровными дюнами, направленными в небо, полное птиц. Их пастельная окраска выгорела на жгуче-желтом солнце до костяной белизны. И все же издалека они выглядели красиво, лес, простиравшийся в глубь острова, пестрел сотней оттенков тусклой зелени, а с другой стороны земля покато спускалась к морю, сверкавшему, как посыпанный алмазной пылью изумруд, бурлящему и кричащему, взбивающему свои воды возле рифов в пену.

— Первые поколения, населявшие эти места, вероятно, были очень счастливы, — предположил Джонг.

— Что-то их погубило, это была не просто война, — заметил Регор. — Мы должны знать, что. Может быть, это явление не оказало воздействия на весь остальной мир, а может, и оказало.