Майкл Грубер - День мертвых

• Название: День мертвых
• Автор: Майкл Грубер
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85019-8

Ричард Мардер, скромный литературный редактор, а в прошлом ветеран Вьетнамской войны, живет мирной жизнью, но совесть его нечиста. В прошлом осталось незаконченное дело, неоплаченный долг, неотмщенная обида. Когда врач ставит ему страшный диагноз, Мардер понимает: теперь или уже никогда. Бросив работу и дом, вдвоем с однополчанином он отправляется в Мексику – в город, где нет власти, кроме той, что берется силой. Горожане живут в ужасе перед всемогущими наркокартелями – но армия из двух человек бросает бандитам вызов. Мардеру уже нечего бояться, но он твердо решил не умирать раньше, чем отомстит старым врагам и искупит собственные грехи…

---

На мгновение экран погас, затем на нем возникла фотография. Снимок был темный и зернистый, как будто его сделали на камеру мобильника и увеличили. Обстановка намекала на номер в дешевой гостинице. В кадре виднелся угол кровати, умывальник и светлый прямоугольник – очевидно, окно. Сбоку на столе стоял ноутбук, похожий на «Джетак», – возможно, этот самый. В центре кадра находился смуглый мужчина в белой рубашке, распростершийся на полу рядом с опрокинутым стулом. Огнестрельная рана в голове не оставляла сомнений, что он мертв. Черты лица было не разобрать из-за крови.

Подпись к изображению гласила: «Он пытался сделать то же, что и ты». Пока Мардер таращился на нее, на экране заплясали синие буквы – как бегущая строка в выпуске новостей: «Мардер, засранец! Не ройся в моем барахле!»

Мардер выключил ноутбук и вернул все на место. Судя по всему, чем бы там ни занимался Скелли, в своей работе он пользовался какой-то секретной частью Интернета, и если фотография была не поддельной, то в этом бизнесе не останавливались и перед убийством. Ничего удивительного, подумал Мардер. Он взял из холодильника пива и вернулся в кабину, ожидая возвращения друга.

4

– Хорошо выглядишь, – сказал коп, Мик Кэвэна, когда Стата села в его машину, зеленовато-голубой кабриолет «Кадиллак Эльдорадо» – не самое подходящее авто для Бостона, где бензин стоит под четыре бакса за галлон, но Мик привлекал ее в том числе и этой неполиткорректной расточительностью. Она же и в самом деле хорошо выглядела, поскольку сознательно потрудилась над своим обликом: на ней была кожаная байкерская куртка (со множеством карманов) поверх красной просвечивающей рубашки с крошечными пуговицами, черная обтягивающая юбка по самые икры и затейливо отделанные ковбойские сапоги с посеребренными носами. Также она надела ожерелье из серебра и нефрита, тяжелое и очень старое, которое унаследовала от матери, и пояс с серебряной пряжкой, тоже мамин. Завершали образ круглые очки в толстой красной пластмассовой оправе. Волосы, уложенные при помощи геля, придавали ей вид дружелюбной горгоны. Насколько она знала, с позиций стиля сочетание заучки, панка и ковбоя в одном лице было уникальным. Это отпугивало тех мужчин, которые ей не нравились, и привлекало тех, кому она симпатизировала. Мнение женщин ее не особенно заботило.

Машина тронулась, и Кэвэна спросил:

– Ну так чем бы ты хотела заняться? Во «Флит-центре» сегодня хорошая программа – если что, будешь болеть за мексиканских борцов, а я за ирландских. Развеемся. Или можно сходить в киношку. Весь город к нашим услугам.

– Нет, давай просто заглянем в «Монахэн», накачаемся с твоими дружками-копами, а потом поедем домой и пошалим.

Он даже отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на нее. Для него каждый раз было загадкой, серьезно она говорит или нет. Оказалось, серьезно.

– Хорошо, возражений особых нет. Слушай, а сейчас всех студенток так легко завоевать?

– Точно не скажу. Просто я всегда стараюсь действовать оптимально: максимальный результат при минимальных затратах сил. Чем меньше издержек, тем лучше.

– В смысле?

– Ну, если по-простому, надо быстрее переходить к конечному продукту, в нашем случае – взаимному сексуальному удовлетворению и множеству оргазмов.

– А тебе не кажется, что это немножко, э-э-э, цинично?

– То есть не романтично. Нет, не кажется. Вот мои родители были романтичнее некуда. В Мичоакане у них завязался бурный роман, потом они бежали из Мексики, спасаясь от гангстеров. И всю жизнь сходили с ума друг по другу – стихи писали, переглядывались исподтишка. Оба пошли по литературной части. – Она помолчала, уставившись в окно. – И закончилось все нехорошо. А может, это просто реакция. У нас с братом было хреново с английским, зато отлично с математикой, и в итоге мы оба стали инженерами. Наверное, это неизбежно – все стесняются своих родителей. Если они у тебя хиппи, то становишься банкиром, и наоборот.

– Необязательно, – сказал Кэвэна. – У меня отец был копом. Я его считал величайшим человеком на земле.

– Тебе виднее. А чего мы вообще разговариваем о родителях?

Она снова выглянула из окна. Одна из проблем с Кэвэной заключалась в том, что любой разговор превращался в допрос, в перетряхивание прошлого. А ее интересовало не старое, а новое. Был час пик, и они еле ползли по мосту Масс-авеню в сторону Бостона.

– А почему бы тебе не включить сирену с мигалкой? Так мы до бара целый час будем ехать.

– Только если сейчас совершается преступление. Есть хоть одно на примете? Тогда придется общаться. Как работа?

– Ужасно. Полный тупик, никаких идей. А у тебя?

– Преступность еле дышит. Сидим весь день, лопаем пончики, отпускаем сексистские шуточки, поливаем грязью либералов и цветных.

Тут Стата едва не выложила, что у нее на уме, отчего она так раздражена, угрюма и сама на себя не похожа, но все-таки сдержалась. Пожалуй, с ее щекотливой просьбой лучше обратиться позже, после выпивки и уже упомянутых оргазмов. Она понимала, что большинство людей выманивает у других обещания перед сексом, но считала это недостойным.

В отношениях с женщинами Кэвэна был не новичок, но эта отличалась от всех прочих. Не сказать, что он жаловался: в сексе для нее не существовало ограничений – энергичная, едва ли не буйная и отнюдь не тихоня, восхитительная до безумия, просто-таки рог изобилия; мысль о том, что трахаешься с национальным символом, лишь усиливала эротические ощущения. Но потом он всегда чувствовал себя так, будто на нем только что поездили, как на лошадке: сделай то, сделай это, сожми здесь, погладь тут, быстрее, медленнее, немного выше, да, нашел, только сильней, сильней! После вечеров в компании Ла Мардер у него всегда оставались синяки. Не то чтобы Кэвэна возражал, но он был немного романтичней, чем она – и чем показывал сам. А еще он был копом и привык просчитывать людей; с ней ничего не выходило, и от этого ему становилось не по себе.

Теперь они в обнимку лежали на огромной кровати в спальне на втором этаже его домика в Дорчестер-Хайтс. Окно было приоткрыто, и вечерний воздух охлаждал их разгоряченную плоть.

– Кэвэна, можно тебя спросить кое о чем? Как копа?

– Валяй, – небрежно бросил Кэвэна, но в душе содрогнулся. Вряд ли это будет вопрос о том, как в полиции делают то-то и то-то; нет, это будет вопрос типа «кто-то в беде, как мне быть».

Так и оказалось.

– Это насчет моего папы, – сказала она. – Он… кажется, он пропал. Боже, как-то слишком драматично звучит, не думала даже. Просто он ведет себя немножко странно с тех пор, как умерла моя мать.

Кэвэна мог понять его, поскольку видел, что́ стало с его собственным отцом после смерти жены, с которой тот прожил сорок два года.

– Да, это всегда тяжело. Странно – это как?

– Ну, ничего определенного. По сути, он винит себя в ее гибели. Не буду вдаваться в подробности, только он нехорошо себя повел, а она не то чтобы покончила с собой, но вроде того. Скверная история. И вот на днях он позвонил мне и сказал, что отправляется в поездку, а куда именно – не уточнил. И с тех пор я не могу с ним связаться. Звонки переводятся на голосовую почту, на сообщения он не отвечает. Последний раз его телефон был активен в Миссисипи, и тут надо пояснить, что папа вряд ли стал бы отдыхать в тех краях. И вот я подумала, неплохо бы узнать, кому он звонил перед отъездом, – может, что-то прояснится насчет его планов.

– Ну и как бы ты хотела это узнать? – спросил Кэвэна, предвидя ответ.

– Ты мог бы просмотреть список его телефонных разговоров.

– Ага, мог бы. Если б речь шла об опасном преступнике, а у меня был бы судебный ордер.

– А если он в беде? Например, его похитили.

– У тебя есть какие-то доказательства? Твой отец водится с криминальными элементами? Или он сказочно богат?

– Нет, ни то, ни другое. Просто я знаю – что-то тут не так. Он всегда старается быть на связи и очень аккуратен в этом смысле. И никогда не срывается вот так вот просто. Он любит все планировать до последней мелочи. И, кстати, он водится с одним криминальным элементом – точнее, сомнительным типом.

– Правда? И с кем же?

– С человеком по имени Патрик Френсис Скелли. Он служил во Вьетнаме в спецназе, вместе с отцом. После войны он стал заниматься какими-то странными делами – «вопросами безопасности», только в кавычках. Он слегка с прибабахом, и лично я бы не удивилась, если б он оказался наркобароном или торговцем оружием. С него станется впутать папу во что-нибудь. Больше мне ничего в голову не приходит. Его тоже нет дома, на звонки не отвечает.

– Ну, они оба взрослые. И могут уехать куда хотят, никого не извещая.

– Да понимаю я все, Кэвэна! Я и так себя дурой чувствую, что беспокоюсь. Плюс, если верить отцу, Скелли как раз такой человек, которого хорошо иметь рядом в случае опасности. Только я все равно беспокоюсь. Можно что-нибудь сделать, оставаясь в рамках закона?