Джек Чалкер - Демоны на Радужном Мосту. Бег к твердыне хаоса. Девяносто триллионов Фаустов

• Название: Демоны на Радужном Мосту. Бег к твердыне хаоса. Девяносто триллионов Фаустов
• Автор: Джек Чалкер
• Издательство: ACT
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028051-3, 5-9660-1013-7

Джек Лоуренс Чалкер (род. в 1944 г. в штате Виргиния) — основатель и главный редактор научно-фантастического издательства «Mirage Press», критик и библиограф, но прежде всего — один из самых популярных и плодовитых писателей-фантастов США, одинаково успешно работающий в жанре фэнтези, «космической оперы» и приключенческой научной фантастики и умеющий создавать из этих трех жанров самые причудливые смеси, одна из которых — трилогия «Кинтарский Марафон».

Тессеракт «Лабиринт Кинтары».

Странное строение, уходящее в иное пространство-время.

Одна из величайших находок межпланетной археологии — и одна из величайших угроз разумной жизни в Галактике.

Потому что в Лабиринте Кинтары уже много тысячелетий скрываются прозванные демонами существа из далекого мира, и сейчас они вырвались на волю, чтобы освободить сотни себе подобных — и принести тысячам обитаемых планет хаос, войну и разрушение.

В погоню за «демонами» отправляются представители множества рас Галактики. Кинтарский марафон НАЧИНАЕТСЯ!

---

В комнату вошла Криша. Она выглядела просто ослепительно; краски вернулись на ее лицо, тот угрюмый, опустошенный взгляд бесследно исчез. А еще на ней была рыже-золотая мантия, такая же, как у распорядителя, но на ней она смотрелась куда лучше. На ее пальце сверкало крупное золотое кольцо с драгоценными камнями, выложенными в священный треугольник острым углом наружу.

— Привет, — поздоровалась она, взяла его руку и пожала. — Как ты себя чувствуешь?

— До смешного нормально, только голова побаливает, — честно ответил он. — А что случилось? Они передумали?

— Нет. Ты теперь жрец, Гани. — Она никогда его так не называла; он всегда был для нее «капитаном», но ему понравилось. — Ган Святой Ро Чин. Осталось провести несколько ритуалов, но это все формальности.

— Звучит непривычно, — ответил он. — Но если я больше не капитан, то пусть будет «Гани». Впрочем, должен тебе сказать, что вовсе не ощущаю себя жрецом. Я чувствую себя старым безработным капитаном грузовика, прожженным шельмой.

— Ну, с тобой обошлись помягче, чем с большинством новообращенных, — заметила она. — Мне дали совершенно недвусмысленные инструкции, что в тебе не должно измениться ничего, что может повлиять на твой стиль мышления или действий. Все могло обернуться крайне плохо, просто ужасно, если бы ты не победил эту жуткую Минь на ее собственном поле.

— Спасибо Манье и еще нескольким таким же, как она, — именно у них я научился тому, как с ними держаться. А ты — как мне тебя теперь хоть называть-то? Первый раз в жизни говорю со Святейшей.

— Ты будешь называть меня Кришей, — строго сказала она. — Это ужасно: все теперь называют меня «Святейшая». Я очень смущаюсь, но, может быть, когда-нибудь и смогу привыкнуть. Однако я не желаю и слышать, как это произносишь ты. Я хочу, чтобы рядом со мной был хоть один человек, который будет разговаривать со мной по-человечески, даже если я выше его саном. И не забывай об этом! — неожиданно игриво добавила она.

— Ни за что, мэм, — отозвался он с улыбкой.

— Оказывается, я пользуюсь здесь большим авторитетом, — сказала она, опуская руку в потайной карман. — Ни один терранин еще не носил золотой мантии, так что им пришлось перешить одну специально для меня, и я добавила к ней кое-что от себя, вроде этих карманов, — добавила женщина, вытаскивая три толстые сигары.

Его глаза полезли на лоб.

— Где ты их раздобыла?

— Здесь останавливался грузовой корабль, и когда я узнала, что капитаном там терранин, послала ему весточку. Оказалось, он тебя знает. Кажется, его зовут За Чжу.

— Ах, да! Крепкий парень. Поперек себя шире. Не видел его уже сто лет.

— Так, здесь не курить! И рядом со мной тоже! Я ни за что не собираюсь терпеть этот запах. Кури на воздухе и один.

— Слушаюсь, шкипер, — отозвался он. — А разве священникам можно грешить? Я думал, нельзя.

— Вообще-то курить у нас не принято, но я специально попросила главного библиотекаря порыться в книгах, и, как выяснилось, нигде не сказано, что это грех.

Криша была вполне собой, и Ган Ро Чин вздохнул с облегчением. Сам капитан — «Гани» — тоже остался почти таким же, как был, однако теперь он был жрецом, принесшим обеты. В нем изменилось очень мало, и преимущественно на уровне подсознания. Его любовь к ней превратили в преданность, в непоколебимый союз тверже стали. Больше его никогда не соблазнят другие женщины, и он никогда не предаст ее. Он просто не сможет этого сделать. Однако в их союзе, в отличие от обычного мицлапланского брака, ведущую роль играла она. Он по-прежнему мог спорить с ней, убеждать ее, заставляя ее передумать, но теперь он всегда будет повиноваться ей так же, как она повиновалась своим владыкам — Святым Ангелам. Единственным смыслом ее жизни было служить им всем сердцем и душой, выполнять все их пожелания и приказы. Это было величайшее благословение, ниспосланное ей, их дар, и даже если бы они забрали назад Чина, она осталась бы верной им и служила бы так же пылко, ничего более не прося.

— Как дела во внешнем мире? — спросил он, отгоняя мысли о произошедших в ней изменениях.

— Плохо. И становятся все хуже. Высочайшие каким-то образом объединили свои разумы в сеть; они могут общаться даже через громадные расстояния. Они уже долго советуются. Обычная связь сбоит. Предпринимаются колоссальные усилия, чтобы вычистить Инквизицию. Святые Ангелы приказывают целым Дланям и штатам сотрудников являться на аудиенцию, и во многих обнаруживают порчу.

Их можно излечить, но цена для искаженного, как правило, чрезвычайно высока. Очевидно, наше величайшее достижение состоит в том, что мы вырвали Высочайших из изоляции, в которой они пребывали. Некоторые из них даже овладели телами жрецов и вышли наружу, чтобы увидеть Церковь и людей своими глазами.

— Это воодушевляет. А что слышно о других Империях?

— В Миколе тоже раздробленность, но они гораздо более жестокие, и о них рассказывают омерзительнейшие вещи. Повсюду возникают древние культы демонов, со всеми положенными жертвоприношениями. В некоторые слухи вообще невозможно поверить. Например, говорят, что один верный Лорд высадился на мятежной планете и что какая-то тамошняя колдунья-воительница превратила его вместе с войсками в дролов.

— Это Калия, не иначе, — подумав, ответил Чин. — Стать дролом — значит родиться заново. Для этого существует целая технология перепрограммирования с помощью наномашин, способных обработать каждую клетку тела. Именно так они поступают с некоторыми политическими противниками, устраивая показательные казни. Дролы — настолько простые существа, что, вероятно, программ всего две, мужская и женская. Однако если у них были программы и им удалось набрать достаточно этой дряни, чтобы хватило на целую армию… это просто невероятно. Никакой силы Кинтара не хватит на такое. — Вдруг он соскочил с кровати. — Так вот оно что! Он там!

Криша нахмурилась.

— Кто? О ком ты говоришь?

— Враг Света, Механик! На Миколе сохранились остатки религий и ритуалов тех времен, когда они еще были заодно с Кинтара, так что там для него самое подходящее место, чтобы собрать силы и закрепить успех. Это Калия! Я понял! Он использует ее, чтобы расчистить себе дорогу, а ее ненависть к иерархии Миколя — отличное подспорье для него! — Он внезапно остановился. — О Боже! Туда ведь отправились Тобруш и Джозеф! Надеюсь, они не станут подходить слишком близко. Миколи, возможно, и ровня Кинтара, но не ему.

— Что ж, с Миколем сообщение пока что не прервано, хотя уже и было несколько кровавых стычек, — сказала она. — А вот о Бирже вообще ничего не слышно. Если Тобруш и Джозефа убили или испортили, то наверняка они дотянулись и до Биржи. А что, если Модра и Джимми не справились? Что тогда с нами будет?

— Тогда, боюсь, надежды нет, и мы можем считать себя настолько же мертвыми, как Манья, Морок и Савин, — вздохнул он. — Найдется здесь для меня зеленая мантия? Надо к ней привыкать, заодно и покурю.

Модра сидела в уборной; Гриста спала.

Джимми еще раз провел широкое сканирование по всему пограничному району, затем сел и проанализировал результаты. Выходила сплошная черная стена, и горький опыт научил их, что она отнюдь не тонка. То и дело от нее отваливались небольшие сгустки и, ускоряясь, устремлялись к Миколю, но стена была настолько плотной, что в ней не появлялось ни просвета.

Он откинулся в кресле и покачал головой. Уже три дня они курсировали вдоль границы, надеясь обнаружить хоть малейшие признаки прохода, но пока что все было тщетно.

Он поудобнее устроился в скафандре, и его мысли перешли на более личные предметы. Он по-прежнему чувствовал себя очень… странно — особенно, когда менял позу. Он и не думал, насколько вездесуща была эта вещь, покуда ее не стало. Медицинская лаборатория под руководством Тобруш провела идеальную операцию; не было ни осложнений, ни боли — ничего. Что, разумеется, было еще более странно. Миколианцы ничего не знали об анатомии человека и полностью доверились компьютеру; тот учел все и вывел мочеиспускательный канал рядом с анальным проходом. Оставалось лишь догадываться, на лечение каких травм он был запрограммирован. На том месте не осталось ничего, даже шрама.

Он по-прежнему испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он испытывал горечь утраты, а также психологические проблемы самоидентификации как мужчины. Очень трудно оказалось приспособиться и принять случившееся. Но, с другой стороны, он чувствовал себя так, словно огромная гора свалилась с его плеч, как будто эта громадная тяжесть, бушующее безумие, также оказалось удалена. Он оплакивал утрату, но вместе с тем считал, что принял правильное решение. Возможно, позже, если им удастся все это пережить, если Механик будет побежден, а Кинтара разбиты, задним числом он будет очень сожалеть об этом, но не теперь. Конечно, они смогли бы и вырастить что угодно, будь у них образец его кожи и генетический код, — но такие мысли он старался сразу выкидывать из головы. Он сжег мосты и останется тем, кем стал, во что бы то ни стало.