Реймонд Карвер - Если спросишь, где я: Рассказы

• Название: Если спросишь, где я: Рассказы
• Автор: Реймонд Карвер
• Издательство: Б.С.Г.-ПРЕСС
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93381-254-8

В данный сборник (оказавшийся последним), Карвер включил 37 рассказов, в которых сплавлены воедино горечь и нежность, ирония и сочувствие, сдержанность и горячность. А главное, чувствуется глубокое понимание тех, о ком он пишет. Его герои совсем не похожи на героев, это обычные люди, со слабостями и подчас пагубными привычками, но они необыкновенно живые и обаятельные, и так похожи на любого из нас.

---

Милли на секунду поднимает глаза, потом снова продолжает работать пилочкой.

— Я вам сочувствую, миссис Тростни. Искренне сочувствую.

— Хоронят молодую девушку, — говорю я.

— Хуже нет. У меня сестра умерла, когда я была еще ребенком, а я до сих пор переживаю. А кто она вам? — спрашивает она, немного помолчав.

— Просто знакомая. Мы не были подругами, но, знаете, все равно жалко.

— Да, тяжело. Я вам по-настоящему сочувствую. Не беспокойтесь, мы вас обработаем в лучшем виде. Как вам эта моделька?

— Вот эта? Неплохо… чудесно. Милли, скажите, вам никогда не хотелось быть кем-то другим или не быть вовсе, то есть вообще не быть?

Она воззрилась на меня:

— Нет, со мной такого не было, нет, никогда. И потом, — вдруг мне не понравилось бы, и что тогда?

Милли держит мою руку, — видно, думает о чем-то своем.

— Не знаю, просто не знаю… Можно другую руку, миссис Тростни?

Поздно вечером, в одиннадцать, я снова устраиваюсь на диване в гостиной, но на этот раз Стюарт ничего не говорит, просто смотрит, прикусив язык, потом отправляется спать.

Я просыпаюсь среди ночи, лежу, слушаю, как колотит калиткой об изгородь поднявшийся ветер. Я пытаюсь заснуть и долго лежу, смежив веки. Уснуть не получается, тогда я беру подушку и иду прочь из гостиной. У нас в спальне горит свет: Стюарт спит на спине, тяжело дыша открытым ртом. Я иду в комнату Дина и забираюсь к нему под одеяло. Спросонок он подвигается к краю, уступая мне место. Минуту я лежу тихо, потом обнимаю сына и зарываюсь лицом в его теплые волосы.

— Мам, ты что? — говорит он сквозь сон.

— Ничего, милый, спи. Ничего, все хорошо.

Утром я слышу, как у Стюарта звонит будильник, встаю и, пока он бреется в ванной, варю кофе и готовлю завтрак.

Вот он появляется в дверях кухни: голый по пояс и с полотенцем через плечо, — смотрит, что и как.

— Кофе готов, — сообщаю я. — Яичница уже на плите.

Кивает.

Я бужу Дина, и мы вместе садимся завтракать. Пару раз я ловлю на себе вопросительный взгляд Стюарта, и тогда тут же начинаю предлагать Дину то молоко, то еще один поджаристый тост.

— Я позвоню, — говорит он, стоя в дверях.

— Боюсь, ты меня сегодня не застанешь, — выпаливаю я. — Очень много дел, не знаю, поспею ли к ужину.

— Понял, — он перекладывает кейс из одной руки в другую. — Может, поужинаем в ресторане? Что скажешь, а? — Он выжидательно смотрит на меня. О девушке он уже забыл. — Тебе нездоровится?

Рука сама тянется поправить ему галстук — и падает бессильно. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня на прощанье, — я отступаю назад.

— Удачи! — машет он рукой, поворачивается и идет к машине.

Я тщательно подбираю костюм. Стоя перед зеркалом, примеряю шляпу, — не помню, когда я ее надевала, — потом снимаю, накладываю легкий макияж и сажусь писать Дину записку.

«Милый, у твоей мамочки сегодня много дел, и она вернется домой поздно. Никуда не ходи, сиди дома, дождись нас. Можешь поиграть во дворе с ребятами.

Целую».

Перечитываю записку, подчеркиваю слово «целую». Еще вижу, что не знаю, как пишется слово «во дворе» — раздельно или слитно: никогда раньше не задумывалась. Прикинув про себя так и эдак, провожу разделительную черту.

На заправке спрашиваю дорогу в Саммит. Из вагончика, где отдыхают рабочие, выходит механик Барри — сорока лет, усатый, — он подходит к моей машине и, облокотившись о переднее крыло, начинает отговаривать меня от поездки. А тем временем другой мой знакомый, по имени Льюис, заправляет бак горючим и не спеша протирает лобовое стекло.

— Этакая даль — Саммит, — рассуждает Барри, посматривая на меня и разглаживая пальцами кончики усов. — Саммит — это не шутка, миссис Тростни. Два, а то и три часа езды в один конец. По горной трассе. Для женщины это нелегкое испытание. Может, не поедете, миссис Тростни? На что вам сдался этот Саммит?

— У меня там дело, — отвечаю я уклончиво. Льюис уже перешел к другому клиенту.

— Эх, жаль, я сегодня занят! — тычет большим пальцем в сторону эстакады Барри. — Я бы сам отвез вас в Саммит и доставил бы обратно. Дорога, понимаете, ни к черту. Нет, она нормальная, конечно, только здорово петляет — серпантин.

— Не беспокойтесь, доберусь. И спасибо вам, — но он не уходит, руку по-прежнему держит на крыле. Открываю кошелек и чувствую на себе его взгляд.

Барри берет мою кредитку.

— В темноте той дорогой лучше не ездить, — продолжает он. — Я же говорю, скверная дорога. Я не про машину, — машина классная, сам чинил, — но вот проколоть шину, да мало ли что — это запросто. Лучше перестраховаться и резину проверить, — он ударяет носком ботинка по передней шине. — Мы мигом подкачаем, минутное дело!

— Нет-нет, не стоит. Я опаздываю. И с шинами, по-моему, все в порядке.

— Минутное дело, — тянет он. — Вам же самой спокойнее будет.

— Я сказала «нет». Не надо — понимаете? По-моему, все нормально. Барри, я спешу…

— Ну не будьте же вы так…

— Мне пора.

Расписываюсь, Барри дает мне квитанцию, кредитку, несколько почтовых марок. Все это я запихиваю в кошелек.

— Не нервничайте, — советует он. — И до встречи!

На повороте я пережидаю несколько секунд, пропуская вперед машины; оглянувшись, вижу, что Барри все смотрит мне вслед. Зажмуриваюсь, потом снова открываю глаза: он машет мне.

Загорается зеленый, я трогаю, потом поворот и дальше по прямой до автострады, где висит указатель: «САММИТ 117 миль». Половина одиннадцатого. Припекает.

Обогнув город, шоссе устремляется по обихоженной равнине: по обе стороны дороги тянутся поля свеклы, овсы, яблоневые сады, открытые пастбища с редкими стадами. Постепенно ландшафт меняется, фермерских хозяйств попадается все меньше и меньше — все чаще вагончики да поленницы у лесозаготовок. В какой-то момент оглядываюсь по сторонам — и глазам не верю: вокруг громоздятся горы и только справа, далеко внизу, в просветах между деревьями, мелькает река Нейчис.

Через некоторое время замечаю в зеркале заднего вида зеленый пикап — судя по всему, он давно уже у меня «на хвосте». Я пробую оторваться, — то вдруг заторможу, пропуская его вперед, то, наоборот, жму на газ, стараясь обмануть ожидания назойливого водителя. У меня даже костяшки пальцев заныли — с таким напряжением я вцепилась в руль. Все впустую! Потом вдруг вижу: поравнялся со мной и едет рядом. Мужчина лет тридцати, с короткой стрижкой, в синей джинсовой рубашке. Посмотрел на меня, помахал рукой, погудел два раза и промчался вперед.

Тогда я моментально сбрасываю скорость и осторожно сползаю по склону на грунтовую дорогу у обочины. Торможу и выключаю зажигание. Где-то внизу, за деревьями, слышу, течет река. Грунтовая дорога, на которой стоит моя машина, ведет дальше в лес. И тут я слышу автомобиль: снова тот грузовичок!

Подъехал сзади, но я успела включить двигатель, заблокировать двери и поднять стекла. От включенного мотора я мгновенно покрываюсь испариной, но ехать нельзя — путь закрыт.

— Вам помочь? — кричит он, выходя из машины, и направляется ко мне. — Здравствуйте. Эй, слышите меня? — Барабанит пальцами по стеклу. — Вам помочь? — Наклоняется и смотрит через стекло, опираясь на дверцу.

Я смотрю на него и от ужаса не могу произнести ни слова. А он объясняет:

— Я проехал вперед, потом притормозил, — вижу, вас нет, тогда я немного подождал, а после решил вернуться и посмотреть: не надо ли чего? Может, вам помочь? Чего вы заперлись? Стекло заело?

Я мотаю головой.

— Успокойтесь, опустите стекло. Эй, слышите? Давайте помогу. Не дело это — женщине разъезжать одной по нехоженым местам. — Он поднимает голову, прислушивается к шуму на дороге, потом снова придвигает лицо к стеклу. — Ладно, бросьте, опустите стекло, слышите? Так же ничего не слышно!

— Извините, мне надо ехать.

— Слушай, открой дверь, а? — он будто меня не слышит. — Опусти хотя бы стекло. Ты же задохнешься! — Говорит, а сам ощупывает глазами мою грудь и ноги. Юбка задралась выше колен: он, не отрываясь, смотрит на мои ноги. Я замерла, как мышь, боюсь пошевелиться.

— Ну и пусть задохнусь, — говорю я. — Я и так задыхаюсь, не видите?

— Что за черт! — чертыхнувшись, он отпускает дверцу, поворачивается и идет назад к грузовику.

Но нет, не тут-то было: в боковое зеркало я вижу, что он опять походит к моей машине. Я закрываю глаза.

— Слушай, может, проедем вместе до Саммита или куда-нибудь еще? Я не спешу. Я сегодня утром свободен, — делает он еще один заход.

Я мотаю головой.

Он все не уходит, потом пожимает плечами.

— Ну, хорошо, леди, вам видней, — говорит он мне. — Пусть так.

Я выжидаю, и только убедившись, что он выехал на дорогу, даю задний ход. Слышу, он переключает скорость и медленно отъезжает, наблюдая за мной в зеркало. Я въезжаю на склон, вырубаю мотор и опускаю голову на руль.