Лиана Мориарти - Что забыла Алиса

• Название: Что забыла Алиса
• Автор: Лиана Мориарти
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09235-8

Это может случиться с каждым из нас! Несчастный случай — и вы внезапно теряете память. Однажды в спортзале Алиса потеряла сознание и, придя в себя, обнаружила, что не помнит последние десять лет своей жизни. Родным с трудом удается убедить ее, что ей уже не двадцать девять лет, что у нее трое детей и что ее обожаемый муж Ник больше не живет с ней, и сейчас они оформляют развод. Но самое неприятное для Алисы открытие — это она сама: ей сорок лет, она стерва и ее никто не любит. Глядя на свою нынешнюю жизнь глазами себя десятилетней давности, Алиса пытается что-то исправить, главным образом отношения с мужем: она ведь помнит только то, как они любили друг друга. Удастся ли ей это?.. Впервые на русском языке!

---

Лиана Мориарти Что забыла Алиса

Посвящается Адаму

1

Раскинув руки, она покоилась на ласковой глади воды и вдыхала летний запах соли и кокоса. Во рту было ощущение сытного, вкусного завтрака — бекона, кофе и, наверное, круассанов. Она чуть приподняла подбородок, и яркие блики солнца на воде заставили ее прищуриться, чтобы разглядеть собственные ноги. Ногти на них были выкрашены в разные цвета — алый, золотой, сиреневый… Прикольно. А накрасили плохо — неровно, комками. Кто-то нежился на воде рядом с ней. Кто-то, кого она любила, кто умел ее рассмешить. Неясная фигура пошевелила ногой с точно так же накрашенными разноцветными ногтями, посылая дружеское приветствие, а ее тем временем одолевала сладкая дремота. Издалека послышался мужской голос: «Марко?» — и в ответ ему зазвенели детские голоса: «Поло!» Мужской голос повторил три раза: «Марко, Марко, Марко?» — и детские голоса ответили трижды: «Поло, Поло, Поло!» Засмеялся ребенок; звук тянулся, булькал, как будто где-то пускали цепочку мыльных пузырей. «Алиса!» — позвал кто-то прямо в ухо, спокойно и настойчиво. Она чуть откинула голову назад, чтобы прохладная вода спокойно сомкнулась над ее лицом.

Перед глазами заплясали крошечные светлячки.

Что это? Сон? Воспоминание?

— Не знаю! — взволнованно сказал кто-то. — Я не видела, как это случилось!

И для чего завязывать спортивные штаны узлом?

То ли сон, то ли воспоминание исчезло, как отражение на воде, в голове закружились обрывочные мысли, точно она пробуждалась от долгого, глубокого сна, какой бывает, если разоспишься в субботу утром.

Сливочный сыр — это все равно что мягкий сыр?

Не твердый…

Не твердый, нет…

Если рассуждать логически, ты…

Нечто.

Нечто логическое…

Лаванда ласковая…

Логически ласковая…

Черносливом пахнет вместе с лавандой, точно!

Чувствую запах лаванды.

Не чувствую…

Нет, чувствую…

Вот тогда она в первый раз и ощутила головную боль. Одну сторону головы просто ломило, словно по ней шарахнули молотком.

Мысли прояснялись. И с чего это голова так разболелась? Ее никто не предупреждал, что голова может болеть. Она уже заучила наизусть весь список симптомов, к которым нужно быть готовой: изжога, металлический привкус во рту, головокружение, ненормальная утомляемость, но только не головная боль, стучащая, как молот, по одной стороне головы. А зря ее туда не включили — оказалось, что она прямо терзает. И конечно, если она не сумеет справиться с таким пустяком, как головная боль, что ж тогда…

Запах лаванды становился то сильнее, то слабее, будто легкий ветерок то поднимался, то снова утихал.

Она почувствовала, как ее опять уводит куда-то.

Лучше всего сейчас было бы снова заснуть и увидеть тот чудесный сон, где вода и разноцветные ногти на ногах.

А может, ей и говорили об этой самой головной боли и она просто забыла? Боже ты мой, да говорили, конечно! Головные боли, точно! Сильнейшие! Супер…

И сколько всего не забыть… Мягкий сыр, копченый лосось, суши — ни под каким видом; есть риск подхватить болезнь, о существовании которой она и понятия не имела. Листерия… Это такая бактерия. Очень вредная для дитяти… Вот почему тебе нельзя ничего доедать. Откусишь от вчерашней куриной ножки — и все, ребенку конец. Тяжкое бремя родительских обязанностей…

Заснуть бы… И больше ничего не надо…

…Листерия…

Вистерия…

Вистерия на боковом заборчике будет выглядеть просто потрясно, если только соберется зацвести.

Листерия-вистерия… Смешные названия…

Она улыбнулась, хотя голова у нее просто трещала. Но виду подавать не хотелось.

— Алиса, вы меня слышите?

Снова сильный запах лаванды, от него даже подташнивает…

Сливочный сыр хорошо размазывается… Не жесткий, не мягкий — самое оно… Как игрушечный медведь.

— У нее веки дрожат, как во сне.

Бесполезно. Сон никак не шел, хотя она чувствовала страшную усталость и казалось, вот-вот заснет без задних ног. Неужели у всех беременных точно так же болит голова? Это что, природа так готовит к родовым болям? Вот она поднимется и обязательно пороется в какой-нибудь книжке для будущих мамаш.

Она всегда забывала, что боль может разом вывести из строя. Жестокая, она бьет сразу по всем чувствам. Ну утихни же, ну перестань, ну пожалуйста… Укол прямо в голову — вот что сейчас поможет. Один, от головной боли, пожалуйста… Вот и прекрасно. Спасибо…

— Алиса, откройте глаза!

А сливочный сыр — это, вообще-то, сыр? Ведь на сырной тарелке его никогда не бывает. Может, его просто называют сыром, а на самом деле это и не сыр вовсе… Она не стала бы спрашивать об этом врача — не хотелось услышать в ответ «Алиса, ну что вы!».

Лежать было неудобно, точно под ней не матрас, а холодная бетонная плита. Если потянуться, можно потолкать Ника ногой, чтобы во сне он повернулся, по-медвежьи обнял ее и прижал к себе. Ее грелка на все тело…

Где Ник? Встал? Может быть, чай ей делает…

— Алиса, не шевелитесь. Лежите спокойно, попробуйте-ка открыть глаза…

Элизабет должна знать насчет сливочного сыра. Она высокомерно фыркнет, как положено старшей сестре, и точно ответит. Мама, конечно, скажет, что понятия не имеет. Она страшно удивится и скажет: «Что ты, милая! Ну конечно, я ела сливочный сыр, когда носила вас обеих. Тогда этим никто голову не забивал». Она говорила бы и говорила, волнуясь, как бы Алиса чего не нарушила. Мама свято верила в правила. Впрочем, и сама Алиса тоже. Фрэнни не знала ответа, но она гордо включила бы свой новый компьютер, чтобы помочь точно так же, как давным-давно вместе с Алисой и Элизабет рылась в «Британской энциклопедии», чтобы помочь с уроками.

Голова болела уже по-настоящему.

По сравнению с родовыми болями это, может быть, конечно, ерунда. Так что это было просто здорово.

Что-то она не помнила, чтобы ела этот самый сливочный сыр.

— Алиса? Алиса!

Да в жизни она не любила сливочный сыр!

— «Скорую» вызвали?

Снова пахнуло лавандой.

Как-то, когда они отстегивали ремни в машине, Ник, держась за ручку двери, сказал ей в ответ: «Дурочка ты смешная… Сама же знаешь, что я с ума по тебе схожу».

Она открыла дверцу машины, ощутила тепло солнца на ногах, услышала запах лаванды, которую посадила у входа.

С ума схожу…

Тот блаженный миг, запах лаванды после поездки в магазин за продуктами…

— Едет уже! Я три нуля набрала! Первый раз в жизни три нуля набрала! Ой, мне так стыдно было — чуть девять-один-один не вызвала, как в Америке! Уже стала на девятку нажимать… Вот что значит — сериалов насмотрелась!

— Ой, только бы ничего серьезного… На меня ведь не за что в суд подавать, правда же? Ну не такая уж сложная у меня хореография!

— А по-моему, заключительное вращение было уже лишним — голова и так кружится после обратного переворота и двойного подъема.

— Так это же продвинутый уровень! Сделаешь занятие полегче — сразу жалобы. Я ведь разные варианты предлагаю! Для разной подготовки разные занятия. Ну что ни сделаешь — все не так!

Что это? Прямой эфир на радио? Она терпеть их не могла. Слушатели звонят всегда сердитые и всегда почему-то гнусавые. И вечно их что-нибудь потрясает. Алиса заметила как-то, что вот ее никогда и ничего не потрясает. Элизабет ответила: «Потрясающе!»

Не открывая глаз, она произнесла: «Ник, выключи радио, а? У меня так болит голова!» Вышло как-то сердито, не похоже на нее, но как-никак она ждала ребенка, у нее болела голова, ей было зябко и вообще… не по себе.

Может, это утренняя тошнота?

Но разве сейчас утро?

Алиса…

— Алиса, вы меня слышите? Вы слышите меня, Алиса?

Орешек, ты меня слышишь? Ты слышишь меня, Орешек?

Каждый вечер перед сном Ник приставлял к животу Алисы трубку из-под рулона туалетной бумаги и говорил с ребенком. Эту идею он позаимствовал в каком-нибудь радиошоу, где утверждалось, что так ребенок научится распознавать отцовский голос наравне с материнским.

— Алло! — начинал он. — Ты слышишь меня, Орешек? Это твой родитель!

Они прочли, что в это время зародыш становится размером примерно с небольшой орех, и стали называть так своего ребенка. Конечно, только между собой. На людях будущие родители были вполне серьезны и не допускали никаких сюсюканий.

Орешек благодарил папочку, отвечал, что в общем у него все хорошо, только чуть-чуть скучновато. Ему, конечно, хотелось бы, чтобы мама перестала наконец жевать силос и для разнообразия побаловалась бы пиццей. «Хватит питаться как кролик!» — требовал он.