Беттина Белитц - Подозрительно умный

• Название: Подозрительно умный
• Автор: Беттина Белитц
• Жанр: Фэнтези

Иметь невидимого соседа по комнате также сложно, как кажется: Из-за Леандера у Люси постоянные проблемы с родителями. Пока у тех не кончается терпение, и Люси не оказывается в воспитательном лагере в Колорадо. Когда Люси уже думает, что даже Леандер оставил её на произвол судьбы, он появляется и просит её о помощи: Вместе с ней он хочет проникнуть в последние тайны тройного прыжка. А время поджимает, потому что из-за неудавшейся попытки стать человеком, Леандер постепенно превращается в призрака.

---

Круги других подростков были от меня так далеко, что общаться с ними можно было только крича - но это всё равно не имело смысла, потому что нам было приказано не разговаривать. Ни слова. Только если нашей жизни угрожала опасность или мы чувствовали себя больными, нам было разрешено говорить с воспитателями, другие же заключённые были в качестве собеседника табу.

После пятой неудавшейся попытки поставить палатку, я так сильно начала скучать по моим ребятам, что у меня появилась потребность закричать их имена в холодный ветер, который не переставал трепать мои волосы. В тоже время солнце, с его безжалостными, неумолимыми лучами, заставило выступить у меня пот.

Мне было жарко и холодно, я была уставшей и бодрой, одинокой и пойманной в ловушку, голодной и пресытившийся. Я хотела убежать от самой себя, но куда? Здесь кроме камней, писка и кактусов ничего не было, засохшие кусты и горы на горизонте.

Единственными живыми существами, кроме воспитателей, которые смотрели на наши усилия издалека и только иногда вмешивались, были две собаки. Одна из них лохматая овчарка с серой мордой, снова и снова подкрадывалась ко мне, чтобы остаться сидеть на краю круга и наблюдать за тем, как я сражалась со столбами палатки и при этом чуть себя ими не пронзила.

Её выражение морды говорило мне, что она уже часто наблюдала за такими сценами и жаждала разнообразия. Ах, чёрт, если бы Сеппо и Сердан были здесь, палатка уже давно стояла бы, думала я удручённо и села, с сухим горлом и слезящимися глазами, прямо на середину шелестящей нейлоновой ткани. Даже вода из бутылки была на вкус песочной, и я почувствовала, как крошечные крупинки захрустели между зубов, когда сжала челюсти при следующей попытке держать слёзы под контролем.

Неужели в этом смысл терапии? Поставить дурацкую палатку? Разве это делало кого-то лучшим человеком?

- Поставь пожалуйста свою палатку, Люси.

- Вы не можете перестать так глупо скалиться? Это меня бесит! - вырвалось у меня, но веселье Сузи осталось, словно прилипло к лицу. Наверное, она ухмылялась и тогда, когда сидела на унитазе.

- Поставь пожалуйста свою палатку, Люси. Солнце скоро сядет и тогда станет холодно.

- Ах, правда? - прошипела я и сразу же поняла, что моим недовольством сделала всё ещё хуже для всех нас. Потому что это было самым главным правилом. Нам можно было выйти из кругов лишь в том случае, если мы выполнили все другие правила.

Нам нельзя было покидать круг по собственной инициативе, если только нам не нужно было в туалет или же непогода заставляла нас сделать это. Остальные правила: Не разговаривать друг с другом. Никакого алкоголя, никаких сигарет. Никакого секса (ха-ха). Если мы хотели чем-то поделиться, то должны были использовать ручку и бумагу и писать письма себе самим или же нашим родителям. Как только один из нас нарушал эти правила, то наше время в кругу продлевалось.

Я только что сама лично позаботилась об этом, отнесясь неуважительно к нашим воспитателям. Потому что это тоже было правилом. Показывать жестами, вместо того, чтобы заговаривать с ними напрямую. Алькатрас был более уютным местом, чем этот лагерь для заключённых.

После того, как я какое-то время просидела на брезенте, ничего не делая, и почувствовала, как понижается температура одновременно с заходом солнца, так что я замёрзла даже в толстом, большом пуловере, я попыталась в последний раз. Даже поднимать руки давалось мне нелегко, и я мимоходом заметила, что они уже были покрыты царапинами и ссадинами.

Но незадолго до того, как солнце светящимся красным шаром закатилось, моя палатка стояла - хотя и криво, но стояла. Нам принесли ужин; каждому консервную банку мяса с рисом и бобами и небольшую бутылочку лимонада, к этому свежую бутылку воды на ночь.

Я съела рис чуть-чуть тёплым, потому что у меня не было терпения нагреть его над моим больше дымящим, чем греющим костре. Блюдо было безвкусным, но опустошать консервную банку было приятным разнообразием, и поэтому я позволила себе есть дольше, чем обычно и даже медленнее жевала.

Таким образом, мне почти казалось, будто я могу остановить ночь, хотя было уже темно, и я могла видеть мерцающие надо мной звёзды, намного ярче и больше, чем дома, в Людвигсхафене. Дома ... который так далеко ...

Как там сейчас мама и папа? Мама перестала плакать? Мы были в первый раз дольше, чем на пару дней порознь, поняла я. Я больше не могла глотать: С отвращением я бросила наполовину пустую консервную банку собаке, которая взяла её между своих больших лап и начала жадно вылизывать. Это тоже, казалось, она уже знала.

Леандер успел уже сделать так, чтобы его заметили? Я всегда убирала за ним и устраняла следы его прибывания - один он никогда не справиться, чтобы не привлечь каким-то образом внимание. Возможно один два дня, это да, но дольше?

Мне нужно выбраться отсюда, это была единственная возможность, уберечь маму и папу от безумия. Что они нам сказали раньше? Чем лучше мы будем себя вести, тем быстрее закончиться для нас терапия. Так что мне нужно сейчас стать ботаником и делать всё, что от меня ожидается.

Сегодня я уже слишком много упрямилась, отныне я не могла себе этого позволить. Я буду держать мой дерзкий язык на замке и делать то, что от меня ожидается, как бы сложно мне это не давалось.

Да, я должна спасти моих родителей. Прежде всего, маму. Мама стояла на первом месте, потому что там что-то было ... что-то было, подумала я сонно и закрыла спальный мешок до самых ушей.

Сразу же он начал согревать меня и мои мышцы расслабились. Мысль появилась и снова улетучилась, не осязаемая, как горящая падающая звезда.

Но она была важна. Очень важна. Не для меня, а для ... Прежде чем я смогла довести в мыслях предложение до конца, я заснула.

Глава 9 Легковесы

- Вы должны мне что-то сказать! Вы мне! А не я вам! - закричала я, но раздался только обессиленный шёпот. Непонимающе, мама и папа посмотрели на меня, и уже тогда я заметила, что проснулась, и что это был только сон, один из тех красочных, хаотичных снов, которые обрушились на меня с того времени, как моя жизнь уменьшилась до круга в песке в пустыне.

Этот сон я даже уже знала. Я сидела с моими родителями на кухне за нашим круглым столом, передо мной горы бумаги и разноцветные карандаши во всех возможных розовых, красных и фиолетовых оттенках, и я должна написать моим родителям, что происходит внутри меня. Каждый раз в этих снах мне было страшно, и в тоже время я злилась и кричала на них, что они должны мне что-то сказать - но что?

Я и сейчас этого не знала, хотя подозрение, что они умалчивали от меня вещи, которые были важны, становилось всё сильнее. Кроме того конец сна в этот раз был другим. Я наконец сосредоточилась на том, чтобы использовать свой голос, чтобы они могли также услышать меня, но там было что-то в моём ухе, что исходило не из моего сердца и не из моего обессиленного горла.

Крик и шипение, тихое, отдалённое и заглушённое. Зевая, я открыла глаза и прислушалась к ночной тишине. Койоты? Снова выли койоты?

Эта была теперь уже вторая ночь, которую я проводила в моём кругу, и так как это выглядело будет ещё и третья. В то время как я вела себя примерно и не разговаривала и не дерзила (что давалось мне чрезвычайно сложно, когда Сузи опять представляла мне свою миловидную постоянную ухмылку или Том вставал со скрещенными руками на груди перед моим кругом, как будто я преступник и разглядывал мне в течение нескольких минут), другие подростки всё делали для того, чтобы продлить время в кругу настолько, насколько было возможно.

Уже в первый вечер ребята спрятались в одну из их палаток и тайком курили. Сразу три нарушения за один раз. Они покинули свой круг, принимали наркотики и разговаривали.

Для меня было необъяснимо, как им это удалось, провести в лагерь сигареты - ещё не хватало того, чтобы Сузи и Том выполнили на нас полное обследование голых объектов.

Следствием было то, что нам была назначена ещё одна ночь в наших кругах, прежде чем вчера вечером, нервы сдали у девчонок и одна из них - её звали Зина и она считала себя панком, предоставила нам, чуть ли не театральное шоу рыданий.

Драматично всхлипывая и сидя на коленях она поклялась, никогда больше не быть непослушной по отношению к своим родителям, ходить каждый день в школу и не пить больше слишком много алкоголя, если только она, пожалуйста, пожалуйста может поехать домой. Когда Сузи осталась непреклонной и сказала, что родители Зины не желают прерывать терапию (она сказала это три раза подряд), полное слёз представление внезапно оборвалось и Зина начала кидать в Сузи камнями и песком и обзывать её такой бранью, что у меня зазвенело в ушах.

При том, что я уже привыкла слышать от моих ребят кое-что.

- Не таращи глаза, ты глупая корова-ботан! - набросилась на меня Зина, прежде чем Том просто поднял её и отволок назад в её круг, где она, всхлипывая, оставалась сидеть до сумерек. Я и корова-ботан - собственно в этом было что-то смешное, но я не могла над этим смеяться.