Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера

• Название: Записки бывшего милиционера
• Автор: Эдуард Скляров
• Издательство: Правда Севера
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-85879-908-5

Настоящие записки, названные как «Записки бывшего милиционера», являются не литературным, а кратким документальным описанием моей жизни, и то только в той части, которая запомнилась мне самому или о которой я узнал из документов, прочих бумаг и рассказов других людей, и не только милицейского периода, которому отдано почти тридцать лет собственной жизни.

Когда задумывались «Записки…» — а это было достаточно давно, — тогда и родилось их название, и мне казалось, что милицейский период моей жизни — это самое важное и единственное, что достойно описания. Но в последующие годы в моей «милицейской» голове под влиянием новых жизненных событий и обстоятельств произошли такие переоценки всего и вся, что теперь я твёрдо знаю: милицейский период — это далеко не самое главное в моей жизни. Главным является вообще вся жизнь, со всеми её взлётами и падениями; а то, что ранее казалось мелким и незначительным, на самом деле не менее важно, чем служба в милиции. Другое дело, что какие-то периоды, какие-то события хотелось бы прожить по-иному. Но, увы, двух жизней не бывает.

---

Когда я пришёл в отдел ООП, там, конечно, был костяк личного состава, сложившийся ещё при В. И. Чижове. Состоял он из Олега Александровича Бурова, двух Тарасовых — Виктора Павловича (молодой лейтенант) и Всеволода Миновича (уже в годах, в единственном числе отвечающий за разрешительную систему в области), молодых сотрудников Валерия Владимировича Войтко и Александра Ивановича Обрядина, Светланы Ивановны Финонченко (раньше всех вышеперечисленных пришла в отдел и через много лет из него уволилась на пенсию, последней из тех, с кем я работал), Владлена Владимировича Стукова (заместитель Чижова, ставший также и моим заместителем, хоть и ненадолго).

Позже, в разное время, в отдел пришли другие работники, которые более или менее продолжительное время проработали в отделе: Александр Сергеевич Малаховский, Тагир Шангулович Гильмутдинов, Елена Александровна Романова, Вера Ефимовна Тымчук, Анатолий Иванович Мезенцев, Владимир Иванович Лобанов (ставший через несколько лет начальником УВД), Владимир Иванович Бабушкин, Сергей Иванович Малинин, Григорий Ипатов, Владимир Иванович Герасимов, Алексей Иванович Вурдов и другие. Все они были моей опорой и тянули воз своих обязанностей.

Было множество и других людей, которые, недолго проработав, предпочли правдами, а кто и неправдами уйти в другие службы.

Личностные особенности каждого работника требовали индивидуального подхода. Одних не нужно было контролировать, так как у меня была уверенность, что всё будет сделано как надо. Других требовалось проверять постоянно. Но считаю, что отдел в сравнении с аналогичными службами других регионов работал неплохо, а по некоторым направлениям даже значительно опережал их. И это подтверждалось многочисленными просьбами УВД-МВД других регионов страны прислать образцы тех или иных документов, разработанных нами. А в последние годы моего руководства отдел был постоянно на слуху в главке министерства в хорошем смысле, чему способствовали частые визиты в отдел министерских работников и те материалы, которые они увозили к себе в министерство. Дело дошло до того, что меня стали вызывать в главк, когда решался организационно-штатный вопрос службы охраны общественного порядка в связи с очередной её реорганизацией в части, касающейся нашего УВД. А такие вызовы, как правило, осуществлялись только в отношении служб охраны общественного порядка республиканских Министерств внутренних дел и УВД крупных областей и краёв.

В аспекте помощи мне со стороны личного состава отдела особо хочется отметить Олега Фёдоровича Бурова, опытного и инициативного работника отдела. В первые месяцы своей работы в отделе именно у него я набирался опыта по вопросам службы. Но, к сожалению, его, как мне казалось, некая меркантильность и некоторые черты характера обусловливали моё насторожённое к нему отношение. Тем не менее, в 1985 году я предложил Бурову стать моим заместителем, а, освобождая свою должность в связи с депутатством в облсобрании, я рекомендовал именно его вместо себя.

Вскоре после моего ухода в депутаты и после очередного реформирования службы, когда она вновь была разделена на отдельные подразделения, Буров стал начальником отдела ООП, но ненадолго, так как встретил, как говорили, свою школьную любовь, бросил всё и уехал с ней жить в Одессу. Там он заново начал свою милицейскую карьеру и дослужился до начальника штаба городского УВД.

Вообще-то надо признать, что не со всеми заместителями мне везло, как, видимо, и им со мной. Обычно их назначали волевым порядком, вопреки моим возражениям. Таковыми, прежде всего, оказывались некоторые бывшие начальники райотделов милиции, часть которых, привыкших быть первыми лицами в своих подразделениях, не могла психологически перестроить себя, да и огромный объём практической работы, особенно бумажной, просто убивал их.

Особенностью моей работы — в отличие от работы руководителей многих других отделов и служб УВД — было непосредственное подчинение моему отделу различных спецучреждений милиции, а именно: изолятора временного содержания (ИВС), приёмника-распределителя для бродяг, спецприёмника для административно арестованных, а впоследствии и детского приёмника-распределителя, конвойного взвода, подразделения по охране спецобъектов (банков и партийно-советских органов), некоторых складов, музея «Малые Корелы» и других. Их охраняла ведомственная милиция, также непосредственно подчинённая отделу ООП. В Архангельске не было городского отдела или управления внутренних дел, и поэтому я являлся вышестоящим начальником личного состава перечисленных подразделений и в таком качестве нёс ответственность за их функционирование. Всё это обязывало меня в целях контроля чуть ли не каждый день бывать в каком-нибудь из них и проверять его работу. Посещал я и объекты разрешительной системы, контролируемые непосредственно отделом. Почти ежедневно навещал (по своему графику) какой-либо районный или городской отдел милиции, включая Северодвинск, Новодвинск и Приморский район, где вникал и проверял работу по своей линии. Всё это позволяло быть в курсе всех событий в моей службе на местах, знать личный состав в лицо и вовремя реагировать на всякие изменения.

Весьма обременительным было для меня проведение с личным составом отдела обязательных еженедельных политзанятий. За неимением ничего лучшего идеологический аппарат ЦК КПСС считал политзанятия — этот архаизм, жалкую пародию на кружковую работу с революционно настроенными рабочими в начале века — панацеей в воспитании идеологической и нравственной устойчивости личного состава в войсках и в системе правоохранительных органов. Подобно страусу, прячущему голову в песок при опасности, партийные вожди делали вид, что не знают об убеждениях и настроениях людей, об их отношении к партийной пропаганде, ни одному слову которой народ не верил, об отношении людей к партийной номенклатуре, которая кормилась и одевалась в спецмагазинах, недоступных для обычных, рядовых людей, не говоря о всех остальных благах, которые номенклатуре доставались вне всяких очередей. На двух-трёх занятиях, которые я провёл, чтобы избежать муссирования избитых пропагандистских штампов, ставил перед участниками занятий какой-нибудь парадоксальный вопрос вроде: «Можно ли говорить в современных условиях развитого социализма о коммунистическом воспитании человека?» Такие вопросы, как правило, вызывали у некоторых участников желание высказаться по этому поводу, что, в свою очередь, вызывало споры, дискуссию. Одним словом, вроде и занятие проведено, и в то же время такой подход позволял не ломать себя и не заниматься лживой, ничего не значащей болтовнёй. Этот метод изобрёл не я, а перенял его у одного из преподавателей Академии МВД, которому, видимо, также претило заниматься пустыми разговорами.

Не знаю, как проводили политзанятия другие руководители, но я перепоручил это дело одному из своих замов, так как просто не мог себя заставить убедительно говорить то, чего требовала программа этих занятий. Поэтому я всегда удивлялся, как удавалось вести такие занятия, например, начальнику отдела вневедомственной охраны, которого руководство УВД, подводя итоги учебного года в системе политзанятий, почти ежегодно поощряло премией. Но факт, что именно этот руководитель был первым в системе органов внутренних дел области, кто в годы перестройки добровольно вышел из рядов КПСС.

Кстати, я тоже добровольно вышел из рядов компартии, но не КПСС, а КПРФ, и не после Указа Ельцина о запрете компартии, а много лет спустя после него. И вышел я из рядов КПРФ, подав заявление 11 февраля 2003 года, после того как в партии произошёл настоящий раскол, спровоцированный Г. А. Зюгановым. Он, избавляясь от несогласных с ним членов партии, исключил их из рядов КПРФ, в том числе, к примеру, Ю. А. Гуськова, бывшего первого секретаря Архангельского обкома КПСС. Я просто не захотел дальше участвовать в этой партийной возне.

Отделом ООП, а, вернее, вышеперечисленными направлениями работы в области, претерпев всякие реорганизации службы и изменения названий моей должности, я руководил пятнадцать лет. А это уже был рекорд. Ни до меня, ни после меня ни один человек не занимался столько лет этой работой в области. За эти годы моя должность называлась по-разному. Начинал я начальником отдела охраны общественного порядка УВД Архангельской области. Потом в УВД все наружные службы (мой отдел, отдел ГАИ, отдел вневедомственной охраны, паспортный отдел) объединили в единую, названную службой общественного порядка области, и моя должность стала именоваться «начальник отдела ООП — заместитель начальника службы общественного порядка УВД Архангельской области». А начальником этой службы стал непосредственный мой начальник, который одновременно являлся и именовался заместителем начальника областного УВД.