Митчел Уилсон - Встреча на далеком меридиане

• Название: Встреча на далеком меридиане
• Автор: Митчел Уилсон
• Жанр: Проза

---

- Ведь это нелепо, - сказал он, догнав ее. - Я привык принимать друзей у себя дома. А у меня есть здесь свой дом - теплая, уютная комната. Там есть кресла, стол, лампы, телевизор, даже пианино. Если мы захотим, нам принесут туда ужин. Там мы можем посидеть, наконец, и поговорить по-человечески. Неужели нельзя хоть раз зайти ко мне?

- Нет, я чувствовала бы себя очень неловко.

- Мы не будем закрывать дверь, - уступил он.

- Это невозможно, - сказала Валя. - У вас на это смотрят иначе. Пойдемте же, в Москве не принято, чтобы женщина заходила к мужчине в номер вечером и одна. Даже если она просто войдет в гостиницу одна, без провожатого, это уже немножко... - Валя сделала легкий жест, выражающий отвращение, - mauvais ton. Мне было бы неприятно, вот и все.

- Если я еще раз услышу это гнусное выражение "mauvais ton", я закричу, - с раздражением отозвался Ник. - Что за пуританство такое?

- Скажите, - вдруг оживилась Валя, - почему вы хотите, чтобы я пришла к вам в гостиницу? Потому, что так сильно меня любите, что сойдете с ума, если мы не побудем вдвоем? Если это так, то я приду. Или вам просто удобнее посидеть в теплой комнате? Мне ведь так же трудно, как и вам. Даже еще труднее - вы ведь не знаете, что мне приходится...

- Что вам приходится? - быстро спросил он. - Разве ваши друзья не знают, что мы с вами встречаемся? Разве ваши родители об этом не знают?

- Знают.

- И они считают, что?..

Валя с гневной прямотой взглянула ему в лицо и опустила глаза.

- Считается, что я уже взрослая и сама знаю, как поступать! - И вдруг она вспыхнула. - Я ничего не боюсь! Прежние времена прошли. Конечно! Если кое-кто из старших смотрит на такого рода вещи по-старому, пусть себе! Мне их жаль - такие уже не могут перемениться. Нет, меня смущает только одно: вы живете в другой стране и должны скоро уехать. Вы уже заказали билет на самолет?

- Нет. Закажу в последнюю минуту. Я не хочу об этом думать.

- Но ведь завтра мы поедем к Ушакову, а потом, через четыре дня, в четверг, вам надо уезжать!

- Когда придет время, тогда я и займусь этим, - упрямо сказал он и, взяв ее под руку, повел на холодную ночную улицу. - А пока - нет!

Поездка к Ушакову тоже не оправдала его ожиданий. Холодное солнце то и дело скрывалось за тучами, насылая на город резкие, нервно трепещущие тени, и казалось невероятным, что в прошлое воскресенье было так жарко и солнечно. Затем, перед самым отъездом, Ник узнал, что Ушаков, вместо того чтобы прислать за ним машину, договорился с Гончаровым, и тот привезет на своей машине Ника и еще несколько человек, и когда Гончаров подъехал к гостинице. Ник еле втиснулся на заднее сиденье. Вся компания - сестра Гончарова, ее муж и еще какая-то пара - была настроена очень весело; одна только Валя, сидевшая впереди, была необычно бледна и задумчива.

Выехав за город, машина помчалась по черному асфальту шоссе туда, где, как дым, клубилось от ветра пасмурное небо. В машине продолжалась веселая болтовня; все говорили так быстро, что Ник почти ничего не понимал. Валя слегка улыбалась, когда другие начинали хохотать, ее настроение было на октаву ниже, чем у остальных. После вчерашнего вечера у нее, по-видимому, состоялся длинный серьезный спор либо с самой собой, либо с кем-то еще.

Через полчаса после того, как они выехали из Москвы, небо внезапно распалось на крупные снежные хлопья, которые таяли, едва успев коснуться земли, и быстро скрыли от глаз плоскую равнину по обе стороны дороги. Машина свернула с шоссе влево в густой лес из сосен и берез, таких прямых и высоких, что верхушки их терялись в мглистой белизне падавшего снега. Ник со все нарастающим нетерпением ждал, когда же наконец они приедут и он сможет поговорить с Валей и узнать, чем она огорчена, но дорога петляла, шла то вниз, то вверх, а машина бежала вперед и вперед, робко прощупывая мглу бледными лучами фар. Внезапно показался пруд, но туманная завеса мелькающего снега скрывала его противоположный берег. По сторонам дороги появились маленькие домишки и бревенчатые хибарки и тотчас исчезли за деревьями. На развилке узкое шоссе разделилось на две еще более узкие дороги; машина свернула на ту, что шла между деревянными заборами. За ними виднелись стоявшие довольно близко друг к другу дачи; под неожиданно надвинувшимся сводом деревьев снежная пелена прояснилась, и машина стала у высоких резных ворот.

Ушаков вышел им навстречу в сопровождении громадной шотландской овчарки, которая смущенно извивалась у его ног, мотала головой и в мучительной застенчивости закрывала глаза, словно не зная, куда смотреть, чтобы только не видеть друзей хозяина.

Но и на даче Ушакова не было возможности поговорить с Валей - все уселись за большой стол, принялись пить вино или чай, грызть печенье или снимать кожуру с фруктов, разговор стал общим, и в нем участвовали все, а количество гостей, включая и новоприбывших, все же почему-то не превышало того магического предела, за которым собравшееся общество вдруг перестает быть единым кружком и разбивается на более интимные группки по два-три человека. Всех объединял Гончаров - он был сегодня в ударе, что случалось с ним довольно редко, и сыпал анекдотами и выдумками, которые вызывали у гостей взрывы смеха и которых Ник не понимал, потому что Гончаров был в таком приподнятом настроении и так увлекся собственной изобретательностью, что уже не останавливался, чтобы переводить. Валя почти все время молчала; она сидела напротив Ника, осторожно срезала кожуру с апельсина ровной спиралью и, казалось, была всецело поглощена этим занятием; потом она тщательно счистила белые волокна с долек и с полным безразличием стала есть. Как и в машине, она только чуть улыбалась, когда хохотали другие; несколько раз, встречаясь с ней взглядом, он видел в глазах ее нежность, но вместе с тем и какую-то сдержанность, граничившую с замешательством. Не нарочно ли Гончаров удерживает всех возле себя, чтобы не дать ему поговорить с Валей?

Он был подавлен этой неудачей и придумывал разные уловки, чтобы остаться с Валей наедине, но все они казались настолько глупыми, что он отвергал их одну за другой. Надо просто подождать; но опять оказалось, что и ждать было нечего. В начале вечера они ушли все вместе и вместе уселись в машину опять на те же места, а приехав в Москву, Гончаров прежде всего подвез его к гостинице. Пригласить одну Валю было невозможно, поэтому Ник принялся уговаривать всех поужинать вместе с ним в гостинице, но как он ни убеждал их, что еще совсем рано, выяснилось, что по тем или иным причинам именно сегодня им это неудобно. И снова он спросил себя: "Неужели они дают мне понять, хоть и в вежливой форме, что я должен держаться на расстоянии?"

Поднявшись в свой номер, он долго ждал телефонного звонка, надеясь, что как только Валя останется одна, она позвонит ему и все объяснит или скажет, где она, чтобы они могли встретиться, но прошло десять минут, потом полчаса, потом полтора часа, а телефон не звонил.

На следующий день ему и Гончарову сразу же по приезде в институт пришлось срочно разрешать последние проблемы, связанные с проведением опыта, и Нику удалось поговорить с Валей только к концу дня. Он спросил, не подождет ли она его после работы - они поужинают и, быть может, проведут вместе вечер.

- Мне очень жаль, но я не могу, - спокойно ответила Валя. - Вечер у меня занят.

- Но ведь осталось всего три вечера.

- Знаю, - сказала она, избегая смотреть ему в глаза. - Но сегодня я не могу.

- Вы назначили встречу кому-нибудь другому?

- Не в том дело... - Она старалась, чтобы голос ее звучал бесстрастно, и наконец подняла на Ника глаза. - Да, я назначила встречу.

- С другим человеком?

Она ответила жестом досады, беспомощности, отчаяния.

- Вы совсем как ребенок, - вздохнула она. - Ничего вы не понимаете!

- Я понял, что у вас встреча с другим человеком.

- И этого достаточно, чтобы вам все стало ясно? - спросила она так, словно бесконечно устала от разговоров - с кем угодно и о чем угодно. Что ж, пусть будет так - "с другим человеком".

Не полагаясь на себя, Он удержался от ответа, но, только расставшись с нею, понял значение ее тона: никому она не назначала встречи. Он просто был абсолютно слеп и не видел тысячи вещей, которые происходили в ней и вокруг нее.

Ему осталось пробыть в Москве два дня. Он приехал в институт с намерением закончить свою работу и обнаружил, что все чертежи переустройства прибора для предстоящего испытания были уже сделаны за ночь. Гончарова в институте не оказалось. Он оставил папку с чертежами, чтобы Ник просмотрел их, так как сам он все утро будет на совещании в Академии наук, и записку, в которой говорилось, что он просидел до двух часов ночи, разрабатывая конкретные детали тех выводов, которые они с Ником сделали накануне.

Ник позвонил Вале, чтобы уговориться насчет вечера, но девушка, работавшая в одной комнате с нею, сказала, что Валя, кажется, сейчас на коллоквиуме в Институте кибернетики, в другом конце города, а кто-то поправил ее, сказав, что Валя и еще несколько сотрудников уехали с Гончаровым в Академию наук.