Глен Кук - Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

• Название: Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж
• Автор: Глен Кук
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014691-4

Глен Кук — не только один из тех редкостных писателей, таланту которых в равной степени подвластны и научная фантастика, и фэнтези, но и писатель, обладающий оригинальнейшей особенностью — вышедшие из-под его пера научно-фантастические романы — это, по его же собственным словам, частенько «фэнтези, только переодетые в камуфляж».

Перед вами — история о кровной мести, в огне которой сгорают планеты, о вечном противостоянии армий величайших кондотьеров космоса — Гнея Юлия Шторма и Ричарда Хоксблада, — и о войне за баснословные сокровища недр Черного Мира. История о ловцах звезд, пасущих в дальних закоулках вселенной стада разумных Звездных рыб, и о страшном отмщении страшного преступления. История о Планете Смерти, превращенной в самую неприступную твердыню галактики, — и безжалостные битвы на Звездном Рубеже.

Перед вами — захватывающая трилогия Глена Кука «Теневая Линия», космическая сага, от которой невозможно оторваться.

---

Он так и не смог выбраться из изобретенной им самим ловушки.

То ли на счастье, то ли на погибель, природа наделила его блестящим умом и феноменальной памятью. И он пользовался этими инструментами, опутывая всех тугой и прочной паутиной лжи. Он стал непревзойденным мастером интриг, обмана и лжи. Он жил в центре урагана фальши и раздоров.

В те дни в Академию принимали лишь с четырнадцати стандартных лет. Когда Гней приблизился к этому возрасту, Борис Шторм стал добиваться, чтобы к его сыну и пасынку отнеслись при приеме по-особому.

Борис происходил из старой военной семьи. Предки его служили еще в Палисарианском Директорате, одном из государств — учредителей Конфедерации. Сам он давно оставил службу, но для своих потомков не представлял цели более высокой, чем стать военными. И готовил обоих к службе с самого раннего детства. Образование они получили в частной школе с военным уклоном. Эту школу их отец основал для детей офицеров Префектласской Корпорации.

Именно там Майкл и Гней впервые столкнулись с Ричардом Хоксбладом. В то время его звали Ричард Ворацек. Имя Хоксблад он взял, когда стал кондотьером.

Ричард был сыном бизнес-консультанта, которого Борис ввел в состав руководства, надеясь повысить доходность предприятия. Семья его не имела военных традиций. Ричард стал белой вороной среди ребятишек, которые считали всех штатских представителями низших форм жизни. Ричард тогда был еще более тщедушным и болезненным, чем Майкл. И потому стал его излюбленной жертвой.

Ричард выдерживал тучи ядовитых стрел со спокойным достоинством, никогда не поддаваясь на провокацию. Невозмутимость его приводила одноклассников в бешенство. Он же отвечал тем, что стал лучшим абсолютно во всем. Лишь Гнею удавалось время от времени вознестись в те заоблачные выси, в которых парил Ворацек.

Блестящие оценки лишь добавили ему проблем в общении с товарищами. Гнея, самого близкого его приятеля, тоже выводило из себя то, что Ричард не дает сдачи.

— Когда-нибудь я сровняю счет, — пообещал однажды Ворацек.

Так оно и вышло.

Настало время, и начались конкурсные экзамены в Академию. Юноши, словно выпущенные меткой рукой дротики, устремились туда, куда нацеливали их родители всю жизнь. Туда, где был шанс стать полноправными членами военной элиты.

Шесть дней продолжались изнурительные тесты. Одни выявляли уровень физической и психологической подготовки претендентов. Другие — общую эрудицию и способность принимать решения. Все знали: здесь с Ричардом никому не тягаться. И вдруг, ко всеобщему удивлению, оказалось, что Майкл идет почти вровень с ним.

И вот, на последнем экзамене, сдав свою работу, Ричард спокойно заявил, что нарочно давал неправильные ответы. Почему? Да потому, что кое-кто списал у него часть ответов. Есть ли возможность протестировать его заново, изолировав от остальных?

Компьютерный анализ выявил подозрительное сходство ответов Ворацека и Майкла Ди. Ричарда допустили к переэкзаменовке. И он получил самый высокий балл за всю историю Академии.

Майкл, хотевший добиться всего без труда, просчитался. Мечты его рухнули, словно замки, возведенные на песке.

Он понимал, что сам во всем виноват. И все-таки его извращенный ум возлагал часть вины и на Ричарда. А при взгляде соответствующим углом виноватым вообще становился Ворацек.

Случай этот стал в жизни Майкла Ди переломным. С тех пор он начал обманывать сам себя. Последний оплот реальности рухнул, и его понесло по течению. Теперь он жил в своем обособленном мирке, связанный со всей остальной вселенной узами лжи и ненависти. Майкл заковал себя в цепи столь незаметные, что сам порой не мог их обнаружить.

Отброшенный назад, он пошел по другому пути, вступив на то поприще, где ценность человека определялась его способностью преображать реальность. Он стал журналистом.

Голосети, ставшие для сильных мира сего главным средством воздействия на умы, еще за много лет до этого оставили всякие попытки передавать объективную информацию. Когда Майкл занялся этим ремеслом, драматический поворот событий был необходимой приманкой для зрителей. Чем обильнее лилась в репортаже кровь, тем охотнее его смотрели.

Майкл хотел работать независимо. Многие годы он провел в упорной борьбе. А потом разразилась Улантская война.

Он проявил редкостный дар оказываться в нужном месте в нужный момент. Он интереснее всех освещал события. Коллеги его снимали катастрофу за катастрофой, следя за молниеносным наступлением улантидов во внутренних мирах. Майкл же выискивал светлые моменты, восхищаясь крошечными победами и конкретными примерами героизма. И в результате проложил себе путь наверх.

Пока Борис, Гней, Кассий и Ричард рисковали своими жизнями в казавшихся безнадежными попытках преградить путь Уланту, Майкл с увлечением снимал их на пленку. В результате улантской оккупации Префектласа семейство Штормов почти разорилось. Он же, наоборот, набил себе карманы. Теперь Майкл сам диктовал цену за материал. В годы войны среди всеобщей неразберихи он виртуозно уклонялся от налогообложения и с умом вкладывал деньги, приобретая акции инстелной связи еще тогда, когда связь на сверхсветовых скоростях казалась несбыточной мечтой. Он получил доступ в межзвездный банк данных, от которого позднее отпочковалась Фестунг Тодесангст.

Все, к чему бы он ни прикасался, обращалось в золото.

Ричарда он так и не простил. Нажив огромные богатства, он тем не менее остался выскочкой, не допускаемым в высшее общество. Без диплома Академии он был человеком второго сорта. В то время подлинными аристократами считали лишь офицеров.

Война закончилась. Но вызванный ею хаос длился. Адмирал флота Мак-Гроу продолжал каперство. Сангарийские пираты грабили всех подряд на космических дорогах. Значит, всегда было на кого свалить вину. И Майкл занялся пиратством.

Он был осторожен. Вряд ли его кто-нибудь мог заподозрить. Имея свежую информацию от своего инстела и от банка данных, он смог из пары разбитых эсминцев сделать еще одно состояние.

Разбойничьи авантюры завели его в очередную ловушку.

Глава двадцать пятая: 3031 год н. э

Орбита Мира Хельги была сильно удалена от центральной звезды. На поверхности планеты завывали метановые ветры, холодные, как сердце ее хозяйки, такие же безграничные в своей свирепости. Шторм искал, где выходит на поверхность тепло. Крепость Фестунг Тодесангст лежала глубоко под корой, вбирая в себя остатки тепла из ядра планеты.

Передав в эфир украденные опознавательные коды, Шторм перешел на низкую полярную орбиту. Сделав три витка, он обнаружил наконец тепловую аномалию. Затем определил свое точное местонахождение и вошел в метановый слой.

Автоматические наблюдатели сверху и снизу не обратили на него внимания. Ни одна ракета не взлетела ему навстречу.

Значит, коды правильные.

Шторм криво улыбнулся: выбираться будет потруднее.

Он с сожалением подумал о только что использованном преимуществе, которого больше уже не будет. Такие преимущества Шторм накапливал с жадностью скряги. Теперь, после его визита, Хельга законопатит дыры в своей оборонительной системе.

Он посадил корабль. Заранее надев скафандр для внешних Работ, он выпрыгнул в ревущий метановый ветер. На мгновение его охватил нестерпимый холод — от задержки нагреватели скафандра.

— Хреново определился, — буркнул Шторм себе под нос. Дверь, к которой он целился, была примерно за километр от места посадки. И не факт, что он сможет пройти этот путь и холод ветра его не прикончит.

Но плакать было поздно. Лететь на корабле значило чересчур искушать судьбу. Выбор между виселицей и плахой.

Шторм пошел пешком.

Шлюз этот соорудили во время монтажа как порт доступа для рабочих, а потом не заварили. Там, внутри, должна стоять одна из сторожевых тварей Хельги, но уже полстолетия ее бдительность ничем не испытывается. Шторм рассчитывал застать ее врасплох.

Он шел, стараясь не обращать внимание ни на бурю, ни на жгучий холод. Через каждые сто шагов Шторм проверял защитную перчатку на левом рукаве скафандра. Он не был уверен, что она выдержит такой мороз.

Его одиссее не было видно конца. Ветер и кислородный снег злорадно выли, готовя ему катастрофу. Но буря стала слабеть. Шторм глянул вверх и увидел, что находится под козырьком корпуса шлюза.

Внешний люк был чуть приоткрыт. Шторм протиснулся в зазор и запустил механизм.

А вдруг из-за этого беспечно открытого люка обледенел механизм шлюза? Створка дрогнула и протестующе заскрипела. Потом пронзительно взвизгнул освобождающийся от льда механизм, и створка со стуком захлопнулась. Тут же скафандр Шторма и стекло его шлема покрылись инеем — в камеру стал поступать пригодный для дыхания воздух.