Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге

• Название: Книга о Боге
• Автор: Кодзиро Сэридзава
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00138-1

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии. В 1965 году Сэридзава сменил Ясунари Кавабату на посту председателя японского ПЕН-клуба.

«Книга о Боге» открывает грандиозную эпопею, которую писатель завершил в девяносто шесть лет. Эта трилогия о человеке, ищущем свой путь к Богу среди трагических событий XX века, принесла ему мировую славу.

---

Мы прибыли на нашу дачу около семи. Обычно дорога занимает больше трех часов, но сегодня шоссе было пустым, и мы благополучно добрались за два часа пятнадцать минут.

Въехав во двор, мы вышли из машины, и тут же деревья радостно зашумели: «Наконец-то вы приехали, сэнсэй!», «Вы прекрасно выглядите!», «Ура!» «Вот здорово!». Скоро выглянуло солнце, и его слабые лучи заскользили по ветвям. Я глубоко вздохнул и подумал: «Какой прекрасный воздух здесь, в горах…»

И дом и сад, возможно, потому, что в этом году мы приехали немного позже, были в полном порядке, работники из управления Хосино постарались на славу. К восьми часам мы, как и в Токио, покончили с завтраком, и дочь попросила меня побыть в саду, пока она разберет вещи и расставит их по местам. Я надел шерстяной свитер и вытащил в сад шезлонг. Прикрывшись сверху еще и одеялом, собрался было немного вздремнуть, но тут меня стал настойчиво звать клен, старейшина сада. Я подошел к нему, и он, словно отчитываясь предо мной от лица всех остальных деревьев, заговорил:

— Сэнсэй, мы очень волновались, что вас так долго не было. Мы очень рады, что вы здоровы. Знаете, работники из управления, приводя сад в порядок, выпололи всю скабиозу, решив, что это сорная трава… Сколько мы ни кричали: это скабиоза, любимое растение хозяина! — все было напрасно, эти бессердечные люди нас просто не слышали… Нам очень жаль. Зато горицвет почти не пострадал.

— Вот как, ну что ж, ничего не поделаешь.

— И вот еще что. Магнолия, которая растет около крыльца, упрямо твердит, что именно она является старейшиной вашего сада, и всех изводит своими придирками. Она говорит, что был когда-то очень знаменитый писатель, Рохан[64]. Так вот, у него в саду росла магнолия, и, когда вы пятьдесят семь лет тому назад строили здесь дом, садовник попросил у этого писателя отросток магнолии и посадил его здесь. Это правда?..

— Много времени прошло, я уже и не помню…

— И будто бы — во всяком случае, так утверждает магнолия — Рохан в качестве напутствия сказал ей, что она и в Каруидзаве должна вести себя с достоинством и помнить о своем благородном происхождении. И добавил, что если ее новый хозяин станет заботливо ухаживать за ней, его непременно ждет успех. Поэтому она считает, что вы прославились исключительно благодаря ей, а значит, она и является старейшиной сада…

— Вот как? Неужели и здесь, в таком маленьком саду, ведется борьба за власть? Вам не смешно?

— Нисколько не смешно. Она ведет себя просто отвратительно. Выросла неизвестно где, здесь, на высоте тысячи метров над уровнем моря, ей удалось выжить только потому, что в вашем саду много света… При этом она совершенно не знакома с местными обычаями и все время несет вздор. Перед всеми задирает нос, ни с кем не водится… В мире деревьев не должно быть никакой борьбы за власть. Она здесь вообще чужая.

— Ты говоришь «чужая», но разве ежегодно — кажется, это бывает в мае? — она не покрывается прекрасными лиловыми цветами? Мне говорили об этом в прошлом году молодые с дачи Ямамото. Несколько лет назад они случайно приехали сюда, как раз когда магнолия цвела, и пришли в такой восторг, что теперь каждый год приезжают сюда именно в мае.

— Вот я и говорю, что она чужая. И лиственницы и клены в это время еще спят, а она уже цветет и целыми днями веселится, всем мешая, из-за нее мы недосыпаем. Как-то на днях она хвасталась своими цветами, ну я ей и выдал. «Ты бы лучше, говорю, зацвела, когда сэнсэй сюда приезжает». И знаете, что она ответила? «Ты, говорит, гордишься своими красными листьями, а сам ни разу не порадовал ими сэнсэя, так что нечего задаваться». И тогда я вдруг брякнул: «А вот посмотришь, этим летом, когда сэнсэй приедет, я покажусь ему в красных листьях…»

— Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?..

— Конечно отдаю. Вы ведь пробудете здесь весь август? Я непременно покажу вам свои красные листья. В отличие от этой выскочки, я всегда преподношу вам истинное. Но простите, что оскверняю ваш слух своими недостойными речами. Там, перед верандой, расцвели лилии, взгляните на них. Они расцвели в этом году на две недели раньше обычного, и мы все заволновались, уж не означает ли это, что погода испортится… Но простодушная лилия-мать сказала: «Сэнсэй все не едет, вот мы и постарались расцвести пораньше, чтобы привлечь его своим ароматом». Тогда мы успокоились Представляю, как они обрадуются. Пойдите к ним.

Я подошел к веранде.

В этой части сада всегда было много солнца, поэтому мы сушили там кухонную утварь, постельные принадлежности. За небольшой ровной лужайкой было что-то вроде насыпи, на которой росли клены и еще какие-то деревья, мимо них шла дорога к подножию холма. Еще в прошлом году я с удивлением увидел на границе между лужайкой и насыпью две лилии, увенчанные прекрасными цветами. В этом году их оказалось уже четыре, причем стебли их сильно вытянулись, достигнув полуметра, все они были в бутонах и тихонько покачивались. Рядом с ними я обнаружил выводок еще из трех лилий, тоже тянувших к небу длинные стебли, украшенные бутонами. На насыпи среди сорной травы горделиво возвышались еще несколько лилий, одни были в бутонах, другие сверкали белоснежными цветами.

Кто же их здесь посадил? А может, они сами выросли из занесенных откуда-то семян? Некоторое время я стоял, любуясь красотой цветов и вдыхая их чудный аромат, потом окликнул дочь, возившуюся в доме.

— Посмотри, какие здесь лилии! Постарайся не затоптать их, когда будешь сушить белье.

Дочь на редкость быстро управилась с вещами и, как обычно, к часу дня приготовила обед. Так что мне удалось после обеда часа полтора полежать в шезлонге под деревьями. В начале четвертого я прошел в кабинет, где уже был наведен порядок, и сел за письменный стол перед стопкой бумаги. Здесь, в горах, голова обрела особую ясность, и я с облегчением подумал, что смогу сразу же продолжить работу над третьей книгой.

Внезапно раздался какой-то странный звук за окном, хотя на улице не было даже самого легкого ветерка. Испугавшись, я посмотрел в сторону окна.

— Вот и прекрасно! — послышался строгий мужской голос.

Я открыл окно, но за ним никого не было. Я сел в кресло поглубже. Голос не мог принадлежать дереву. Говорил действительно мужчина. Это было понятно даже такому глухому старику, как я.

Месяца три тому назад я, последовав совету окружающих, купил слуховой аппарат, но госпожа Родительница сказала мне тогда: «Откажись от слухового аппарата. Тебе нарочно ухудшили слух, чтобы ты мог слышать только голос Бога».

Поэтому я не стал пользоваться купленным за большие деньги слуховым аппаратом, но, несмотря на это, прекрасно слышал все, что мне говорила госпожа Родительница своим тихим ласковым голосом. Что касается голоса Бога, то я надеялся, что когда-нибудь действительно услышу его, причем услышу не из уст ясиро, а непосредственно из уст самого Бога-Родителя.

До сих пор Бог-Родитель всегда говорил со мной через ясиро: госпожа Родительница вдруг, прервавшись на полуслове, сообщала: «Сейчас с тобой будет говорить Бог». Через две-три минуты по комнатам проносился какой-то шум, потом из уст ясиро начинал звучать величавый голос Бога-Родителя. Поскольку такое случалось неоднократно, мне казалось, я знаю, как говорит Бог. Простые слова, точные короткие фразы. Уж не Бог ли только что сказал за окном: «Вот и прекрасно!»? И вдруг я понял, чей это был голос. Небесного сёгуна. Я слышал его вечером 28 мая в своей спальне. Чем больше я размышлял, тем яснее мне становилось, что эту короткую фразу произнес Небесный сёгун, и я невольно вскочил со стула.

Мне стало очень не по себе, по телу пробежала мелкая дрожь. Я всегда оправдывал свое неверие, утверждая, что я позитивист. Возможно, Бог-Родитель знал это, а потому нарочно прислал ко мне Небесного сёгуна? Судя по всему, он хотел, чтобы я кое в чем удостоверился.

Во-первых, в том, что без всякого слухового аппарата прекрасно слышу голос Бога-Родителя. Во-вторых, в том, что моя просьба относительно штормового предупреждения прошлой ночью была действительно Им услышана. Первое я принял с радостью и благодарностью, второе наполнило мое сердце стыдом: нельзя было проявлять такую самонадеянность. Я встал и пошел на смотровую площадку, желая принести Богу свои извинения. К этой площадке от нашего дома вела лесная тропа, не более ста метров длиной, но мне с моими слабыми ногами потребовалось немало времени, чтобы дойти до цели. С площадки открывался прекрасный вид, в хорошую погоду можно даже было увидеть на юге гряду Японских Альп. Обратив взор к затянутому облаками небу, я громко закричал, сложив на груди руки:

— Благодарю тебя, Боже! Прости меня!

В эти несколько слов я постарался вместить все чувства, кипевшие в тот момент в моей груди. Некоторое время я стоял на площадке с молитвенно сложенными руками.