Елена Усачева - Большая книга ужасов – 16

• Название: Большая книга ужасов – 16
• Автор: Елена Усачева
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-36938-6

«Страна восковых фигур»

"Если ты переживешь сегодняшний день, то жизнь у тебя будет долгая и счастливая…" – такое зловещее предсказание услышала однажды Таня Фролова. И это не пустые слова: девочку хотят убить, снять с нее посмертную маску и слепить восковую фигуру. А все потому, что Танька в детстве, видите ли, плохо относилась к игрушкам! Но… неужели хозяйку Музея восковых фигур нельзя заставить отказаться от своих планов?

«Дом тысячи страхов»

В толще темной воды гигантский спрут протягивает к Вовке свои жуткие щупальца; полуистлевший мертвец крепко держится за гроб, в котором лежит… сам мальчик! Конечно, такой кошмар может присниться каждому, но в том-то все и дело, что в проклятом старом доме, где поселились на каникулах Вовка и его друзья, страхи становятся явью…

---

Тихомиров снова задумался, и Фролова зажала себе ладонью рот, чтобы ничем не выдать бившую через край радость.

– А как твой Музей? – с другой стороны зашел Макс. – Видения закончились?

– Ты что! – как можно беззаботней выдавила из себя Танька. – Это я тебя разыграла! Скучно было. Вот и решила пошутить!

– Шуточки у тебя… Ладно, подходи к Ирочкиному дому, я там через полчаса буду.

Фролова дала отбой и издала такой пронзительный крик, что стекла звякнули. К ее удивлению, никто не стал ломиться в дверь, выяснять, почему она вопит. Наоборот. В коридоре нарастал свой шум. Раздался грохот. Тоненько взвыла Ленка.

Танька выскочила в коридор в предвкушении хорошей ругани, но тут же споткнулась о сестру. Ленка держала ладошки ковшиком, вода из них стремительно утекала на пол. В этом импровизированном бассейне билась золотая рыбка.

– А ну, быстро в ванную!

От крика Ленка вздрогнула, открывая ладони и зажмуривая глаза.

– Дура!

Танька с трудом поймала ускользающую от нее рыбку и помчалась в ванную. С шумом полилась вода. Рыбка метнулась по раковине, подозрительно покосилась на затычку в водосливе и замерла, делая вид, что ее тут нет.

– Других тащи! – Сестра уже устроилась на бортике ванной, чтобы посмотреть, что будет дальше, так что пришлось ее грубо спихнуть с насеста, чтобы она начала шевелиться.

С ревом Ленка побежала в свою комнату. Танька пошла следом.

На дне расколоченного аквариума сидела оглушенная Глафира. Но даже в таком состоянии она умудрялась придерживать лапой трепыхающуюся добычу.

– Она сама прыгнула, – пожаловалась на хищницу Ленка, подбирая оставшихся рыбок.

Забыв про все, Фролова бросилась к кошке. Глафира была похожа на пирата – зеленые водоросли повисли у нее на голове, прикрыв один глаз наподобие повязки. Кошка попыталась освободиться от зелени и, не выдержав, чихнула.

– У, противная, – погрозила кулачком Ленка, убегая в ванную.

– Вторая вода, – прошептала Танька.

Фролова осторожно высвободила кошку из осколков.

Больше она с ней не расстанется. Третью воду пропустить ни в коем случае нельзя! Но сначала нужно уговорить Кильку с Максом поскорее уехать из города.

Наскоро высушив Глафиру, Танька сунула ее в сумку и побежала к Веселкиной.

Она примчалась вовремя, чтобы застать трогательную сцену. Макс с Иркой стояли в подъезде, нежно держась за руки, и не отрываясь глядели друг другу в глаза. В любое другое время Танька не преминула бы съязвить. Но сейчас она подавила смешок – через полтора месяца в школе она отыграется, а пока стоит потерпеть.

– Я же говорил, что она чокнутая, – нахмурился Макс. – Ты зачем Глафиру притащила? Она же тебе еще нужна!

– Нужна, – кивнула Танька, уже привычным жестом поправляя сумку. – Я ее принесла показать, что с вашей кошкой все в порядке. Вот смотрите, жива и здорова.

– Ты ее кормила? – с тревогой спросила Ирка.

Танька мысленно сплюнула. Про кормежку ей никто ничего не говорил. Да и в такой суете невозможно обо всем упомнить!

– Конечно! – убежденно произнесла Фролова. Но вредная кошка начала жалобно мяукать, опровергая ее слова.

– Все у тебя шиворот-навыворот! – Макс снова был спокоен, но и в позе, и в выражении лица читалось безграничное презрение к незадачливой однокласснице.

Конечно, такой чистенький мальчик никогда не обратит внимания на вечно лохматую девочку с исцарапанными руками и перепачканными коленями. Он выше этого! Вот за это Танька Макса и ненавидела. Ну, ничего, у нее еще будет время отомстить.

– Представляешь, Ира, – продолжал между тем Тихомиров, пока Килька открывала дверь своей квартиры, – эта сумасшедшая налетела на меня вчера и стала твердить, что ехала в трамвае с игрушками.

– Помолчал бы лучше! – взорвалась Танька. Ух, с каким удовольствием она врезала бы ему! Но Танька помнила о своем деле, поэтому ей снова и снова приходилось себя сдерживать.

– А потом она стала утверждать, что была в Музее восковых фигур и что там с нее сделали копию и теперь хотят убить. Представляешь?

– Игрушки были нарисованы на трамвае? – Килька в общем-то была нормальной девчонкой и Максову игру во всеобщее презрение не поддерживала.

– Нет! – От радости, что может такое рассказать про одноклассницу, Макс даже хлопнул в ладоши. – Они ехали вместе с ней и даже разговаривали.

– Трамвай? – Килька насыпала в плошку корм, и Глафира, жадно урча, накинулась на еду. – Я что-то такое слышала… – в задумчивости Ирка прижала к груди пакет с кормом. – Да, да! Трамвай с игрушками!

– Ну вот, и ты туда же! – обреченно всплеснул руками Тихомиров. – Я хотел тебя повеселить…

Танька забыла, как дышать. Ей показалось, что коврик у нее под ногами превратился в дребезжащий пол вагона. Еще чуть-чуть, и она услышит хриплый голос бегемотика: «Голубой вагон бежит-качается…»

– Кто-то мне про это рассказывал, – Килька рассталась с пакетом и теперь готовила для гостей чай. – Точно! Это было в лагере в прошлом году. Есть такая легенда про трамвай, который ходит без расписания. – Веселкина теперь обнималась с пакетом сахара. – Такой трамвай есть в каждом городе. Никто никогда не знает, где и когда он остановится. Он может ходить везде, по всем маршрутам. Люди стоят на остановке, приходит состав, и они садятся. Никто не замечает номера, все думают, что сели правильно. Больше их никто не видит. Говорят, в этом трамвае с людей делают копии, которые остаются вместо людей и начинают за них жить. Только они не живые, а бесчувственные и холодные, как куклы. Постепенно этот трамвай соберет всех людей во всех городах, и на земле останутся одни двойники.

– На земле помимо городов есть еще деревни, – наставительно произнес Тихомиров, – там трамваи не ходят.

Килька опешила и, опустив голову, снова занялась чаем.

– Но из деревень, – заступилась за нее Танька, – люди хотя бы пару раз в жизни приезжают в город. А там их поджидает трамвай… А почему у него такое странное название?

– Считается, что он исполняет желание человека стать другим, уехать в неведомую страну.

– А мне говорили, что этот трамвай придумали куклы, – вспомнила Танька слова Мари.

– Куклы и есть наши копии, – легко ответила Ирка.

От простоты этого ответа Таньке только хуже стало. Она почувствовала, как пульсирует восковой мизинец, словно хочет оторваться от руки и убежать к своей хозяйке.

– Я после этого рассказа неделю спокойно спать не могла, – прошептала Килька. – Мне все казалось, что вокруг меня двойники и что они очень хотят, чтобы я тоже умерла.

– Что за чушь! – фыркнул Макс. – Никаких копий не существует. Это только в кино бывает. Да еще в Танькином Музее восковых фигур.

– С чего ты взял? – Килька сняла с плиты вскипевший чайник и переставила его на стол. – Ты же не можешь отличить живого человека от мертвого.

– Мертвые лежат в гробах и не шевелятся, – категорично заявил Тихомиров.

– А если не лежат? – Глаза у Ирки стали огромными, а расширившийся зрачок окрасил их в мрачно-черный цвет. – Если такие копии существуют, то их никак не отличишь от оригинала. Иначе копии легко можно было вычислить. И я тогда как представила, что рядом со мной в палате может спать двойник, мне сразу так страшно становилось. Особенно я боялась нашу вожатую Варю. Она была совершенно равнодушна к тому, что у нас происходит, все время ругалась и не умела рассказывать смешные истории. И ходила на негнущихся ногах, как кукла. Я только в конце смены поняла, что она все-таки живая. Ее кто-то расстроил, и я видела, как Варя плачет. Куклы ведь плакать не могут.

– Восковые фигуры тоже, – добавила Танька, на своем горьком опыте знавшая это.

Веселкина совсем скисла, забыв и про гостей, и про чай. Макс недовольно барабанил пальцами по столу.

Вот уж кто точно был копией, а не человеком, – так это он. Бесчувственный, холодный и равнодушный ко всему.

Танька глянула на неподвижное лицо одноклассника, и ей тоже стало не по себе. Наверное, так же, как Кильке в лагере.

До чего же лицо Тихомирова сейчас было похоже на восковую маску!

Фролова даже попятилась, думая о том, в какую дурацкую ситуацию попала – сбежать из Музея, чтобы нарваться на Макса. И зачем они за ним гоняются, если он уже копия?

Танька сделала еще шаг и наступила на хвост мирно жующей Глафире.

От такого наглого обращения кошка взвыла и метнулась по кухне. Ирка успела подхватить чайник, а Глафира уже взлетела на стол и стала носиться по нему, опрокидывая чашки, сахарницу и вазу с печеньем. Последним, до чего она добралась, был графин с водой. Она врезалась в него головой и через секунду была мокрой.

– Третья вода, – завопила Танька, кидаясь к кошке.

Фролова увернулась от Максовых рук, который решил, что одноклассница окончательно сбрендила, подхватила Глафиру и начала ее выжимать над блюдом, в котором недавно лежало печенье.

Ирка в растерянности топталась, не в силах придумать, куда деть чайник. Макс хлопал глазами. Кошка орала. А Танька кричала так, как, наверное, вопили ирокезы, выходя на тропу войны.