Джош Рейнольдс - Смертельный шторм

• Название: Смертельный шторм
• Автор: Джош Рейнольдс
• Издательство: Black Library
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2014

Сыны Сангвиния высаживаются на Фодию, ведомые Первым капитаном Карлаеном, Щитом Ваала. Их миссия — найти и защитить планетарного губернатора, чья кровь может стать ключом к исцелению обоих проклятий ордена: «красной жажды» и «черной ярости». Но Отродье Криптуса, зловещая тиранидская тварь, тоже ищет губернатора, и Карлаен оказывается у неё на пути…

---

Правовая информация

Книга подготовлена для гильдии переводчиков форума Warforge.ru

Любое воспроизведение или онлайн публикация отдельных статей или всего содержимого без указания авторства перевода, ссылки на WarForge.ru запрещено.

Перевод © dima_v, © Cinereo Cardinalem

Верстка и оформление Zver_506 & Cinereo Cardinalem

Джош Рейнольдс СМЕРТЕЛЬНЫЙ ШТОРМ

Посвящается моему отцу, купившему мне моего первого космодесантника

WARHAMMER 40000®

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.

ПРОЛОГ

Асфодекс, система Криптус, сектор Красный Шрам, сегментум Ультима

Чёрную плоть пустоты разорвал пополам неожиданный взрыв красного, когда «Клинок возмездия», флагман флота Кровавых Ангелов, с грохотом ворвался в реальное пространство, оружейные батареи прокричали бесчеловечное сообщение о прибытии. Другие корабли последовали за ним, вырываясь из варпа подобно гонящимся за дичью псам. Многочисленные орудия флота присоединились к флагманским в монотонном, ритмичном гимне войны. Эта песнь смела пылающие останки оборонительных мониторов системы Криптус, осколки их последнего героического сопротивления врагу были смыты залпами высокомощных энергетических лучей.

Публика, которой предназначалось это внезапное выступление, не была благодарной. Огромные фигуры далеких биокораблей флота-улья тиранидов, их раздутые, мерцающие очертания, слабо отражающие убийственный красный свет двойных солнц Криптуса, покачнулись и задрожали, как раненные животные, когда обстрел расколол их панцири и разорвал нежные внутренности.

Флот Кровавых Ангелов величаво и неспешно двигался вперед, бомбардировочные орудия сметали стаи трутней сопровождения, сорвавшихся с бортов массивных биокораблей и несущихся навстречу смерти с неподобающим рвением.

Таково было твердое мнение капитана Карлаена, пока он смотрел на разворачивающееся представление через массивный визио-порт флагмана. Перед его взором двигались корабли, нанося удары в грандиозном танце жизни и смерти, долга и инстинкта, чести и мерзости. Арочное, похожее на собор пространство тактических хранилищ судна вторило безжалостной песне войны. Карлаен чувствовал рев каждой канонады через палубные пластины под ногами и в мерцании каждого гололитического экрана, когда вражеские залпы расплескивались по пустотным щитам боевой баржи.

Это сражение было всего лишь микрокосмом куда большего боя, что сейчас распространился по всей системе Криптус и сектору Красный Шрам. Чудовищная тень флота-улья Левиафан — так Ордо Ксенос классифицировал это конкретное вторжение ксеносов — растянулась по бесчисленным мирам, обволакивая сегментумы Ультима, Темпестус и Солар. Целые миры были полностью вычищены Великим Пожирателем, и даже самые священные места Империума оказались под угрозой, в том числе и Ваал, родной мир Кровавых Ангелов.

Когда ударная волна флота-улья Левиафан разлилась по системе Криптус, Империум встретил её всеми силами, которые смогли собрать Астра Милитарум, Адепта Сороритас и гвардия правящей династии Флаксов. Но орбитальная оборона и многочисленные огневые валы оказались неподходящими для этой задачи. В течение одного цикла тиранидские споры заполонили небеса всех крупных миров в системе Криптус. И вот теперь, наконец, прибыли космодесантники Кровавых Ангелов и Расчленителей, дабы лишить чудовище своего пиршества. Хотя система и была потеряна, они, по крайней мере, могли уменьшить количество биомассы, которую флот-улей мог бы переработать и использовать против Ваала.

Всё это пронеслось в сознании Карлаена, пока он наблюдал за вступившим в бой флотом Кровавых Ангелов. Сражение было образчиком ярких цветов и разгульной ярости даже в холодной, лишенной воздуха пустоте космоса, и пока он обдумывал это, то почувствовал, как в нем что-то всколыхнулось — что-то сродни настойчивому, красному гулу глубоко под поверхностью его мыслей. Оно было с ним со дня его Сангвинации, но знакомство не породило привязанности. Его отражение уставилось на него изнутри слегка мерцающей поверхности визио-порта. Избитое лицо, грубое и квадратное, лишенное всего, кроме черт его прежней внешности — кислотные шрамы ямками покрывали его щеки и челюсть, волосы представляли собой седеющую золотую щетину, упорно цеплявшуюся за кожу головы, а нос разбивали и восстанавливали уже не один раз. Бионический глаз занимал место уничтоженной глазницы, и магна-линза протезированного ока жужжала своей жизнью, пока он рассматривал свое отражение, выискивая какое-то мелочное несовершенство, которое не мог назвать.

Он был облачен — это были его право и честь, как командира Первой роты — в благословенную терминаторскую броню. Это был самый прочный и самый мощный вид персонального доспеха, когда-либо разработанный Империумом Человечества: тяжелый кроваво-красный панцирь из скрепленных керамитовых пластин, гравированный позолотой и латунью, усиленный деталями из пластали и адамантия, и всё это приводилось в действие толстыми пучками электрических волокон и внутренних суспензорных пластин.

Понадобилось двадцать одетых в красное слуг ордена и тупых, лоботомированных сервиторов, чтобы облачить его в доспех. Это произошло часами ранее, когда впервые возникла перспектива абордажного боя — они работали лихорадочно, соединяя пучки волокон с узлами, используя при этом паукообразные механические конечности, обладавшие нечеловеческой точностью, необходимой для подобной щепетильной задачи. Другие прочищали вентиляцию и восстанавливали давление в клапанах и пневматических сервомышцах, позволявших ему двигаться, в то время как старшие слуги, чьи позолоченные маски не выдавали никаких эмоций, полировали керамит сладко пахнущими мазями и благословенными маслами, взывая к примитивной душе древней реликвии и побуждая её к гневному пробуждению. Броня была тяжелой и мощной, и, в те моменты, когда он поддавался соблазну поэтичности, Карлаен думал, что это может быть кратчайшим путем к воплощению Слова Бога-Императора в суровую реальность.

Карлаен поднял руку, его пальцы заскользили по контуру «крукс терминатуса» на его левой плечевой пластине. Было сказано, что символ содержит в себе осколок терминаторской брони самого Императора, которая была разбита в последнем, катастрофическом поединке с Архипредателем столетия назад. При этой мысли у Карлаена перехватило дыхание, его зрение затуманилось, а красный гул стал громче: там, где раньше был ритмичный стук, теперь раздавалось биение, как если бы по стенкам его черепа, стараясь освободиться, колотила тысяча молотов. На мгновение его зрение помутилось, и он увидел другое лицо, не свои собственные знакомые избитые черты, а красивое и сияющее лицо, которое он узнал, но не мог назвать, искаженное потерей и болью, подобные которым не мог вынести ни один смертный, и услышал шелест огромных крыльев, почувствовал прилив тепла и боли, и его пальцы коснулись поверхности закаленного пустотного стекла.

Он закрыл глаза, сглотнул, снова открыл их и обратил свой взгляд на витражи, находящиеся на периферии визио-порта. Они изображали сцены из имперской истории — нахождение Сангвиния Императором на Ваале Секундус; Сангвиния, ангелокрылого и сияющего, принимающего командование Девятым Легионом; прочие сцены, десятки, сотни, все они описывали славную историю Кровавых Ангелов, историю, что сотворила Карлаена и сделала его тем, кем он стал.