Евгений Горбунов - Тонкий вкус съедаемых заживо. История лжи и подлости

• Название: Тонкий вкус съедаемых заживо. История лжи и подлости
• Автор: Евгений Горбунов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015

Ну, вот и все. Все получилось как нельзя лучше. Цифры и индикаторы на мониторах продолжали биться в своей истерике, но, как говорится, камень с души уже упал… Было начало восьмого вечера, москвичи закрылись, а это главное. Постсоветское финансовое пространство засыпало неспокойно-психопатическим сном. Сегодня Саша наконец-то закрыл эту идиотскую «позу» по рублям. Долбаным российским рублям. Открытая не вовремя и по указке, она начала загонять его во все больший и больший минус. В течение двух недель он ждал, анализируя бесконечные вереницы цифр и графиков. Нужно было поймать эту «волну», почувствовать ее приближение. Так, верное, партизан лежит в овраге и пытается почувствовать отмороженной задницей приближение вражеской колонны. И среди тысяч звуков вдруг слышит отдаленный, самый желанный в мире гул. Так вот, эти ребята… И всё. Не то чтобы нарубил бабла – профит тут уже был не причем. Свое отбил и еще чуть-чуть. В качестве компенсации за нервы. Ох, уж эти нервы! Прошло столько лет, как он начал эти хождения в грязных и очень неспокойных водах межбанковского рынка FOREX, который накручивал эти нервы каждый день как часовую пружину. Не те уже нервы. Как флаг боевой – там оборвано, там пробито…

---

Войдя в здание головного офиса, он поднялся на второй этаж, прошел через приемную Председателя, где жеманно поздоровался с дежурным секретарем, и направился к приемной Дайнеко. Открыл дверь, осмотрелся. Приемная была пуста. Секунду помедлив, он без стука открыл дверь. Кабинет у Людмилы Николаевны был маленький, и они сразу встретились глазами.

Лоскин расплылся в улыбке.

– Добрый вечер, Людмила Николаевна!

– Добрый, добрый. Прошу вас.

– Добрый вечер.

В кабинете напротив стола Дайнеко сидел толстяк с пачкой бумаг. Это был Качко.

– Так, все решили, Аркадий. Тогда до завтра.

– До свидания, Людмила Николаевна.

Лоскин не мог разминуться с Качко в узком проходе перед столом. Он отпрянул в угол. Да, кабинет был действительно мал. Качко вышел, а Лоскин расположился на нагретом им стуле и достал из пакета конфеты.

– Недавно был в Австрии по делам бизнеса. Вот, захватил вам маленький презент, – он протянул хорошо ощутимый по весу подарочный кейс.

– О-о! Какая прелесть! Ну что вы, Эдуард Маркович… не стоит… – Дайнеко не без удовольствия взяла коробку, – я знаю эти конфеты, они просто прекрасные.

– Да пустяки… – Лоскин изобразил смущение.

– Я сейчас соображу чайку… Вы что будете? Кофе может быть?

– Да, кофе.

– Марина, это Дайнеко! Сделайте, пожалуйста, зеленый чай и кофе, – она сказала по спикерфону дежурному секретарю в приемной Председателя.

– Людмила Николаевна, я вот к вам с каким разговором. Близится конец первого квартала. Говоря откровенно, с начала года у меня по прибыли бизнеса небольшой провал. Вы знаете этих промышленников. Пока они раскочегарятся после Нового года, так уже пора отмечать праздник защиты детей…

Дайнеко заулыбалась.

– Да… – Лоскин продолжал, – по итогам квартала не хотелось бы оправдываться. Вы же знаете – за перевыполнение плана никто спасибо не скажет, а вот за обратное… Но у меня на следующей неделе предстоит достаточно серьезный платеж в российских рублях… Порядка четырехсот пятидесяти миллионов… Нужно будет купить за доллары…

– Так, и что же вы хотите? – лицо Дайнеко приобретало серьезный вид.

– Для меня как никогда сейчас важны комиссионные… – голос Эдуарда Марковича стал тише, – если ваши ребята дадут на такой сумме хороший сбалансированный курс… Вы бы меня выручили, – Лоскин хотел вставить слово «очень», но гордость не позволила.

– Я поняла… – Дайнеко прервала открывающаяся дверь. Принесли чай и кофе.

– Спасибо, – Людмила Николаевна дождалась, пока секретарь выйдет, и стала с помощью маленьких ножниц открывать конфеты. Они были в форме шоколадных шаров разных оттенков. Лоскин тоже взял один шарик. Очень вкусный, с приятной ореховой помадкой внутри. После сладкого шоколада кофе показался пресно-горьковатым. Повисло молчание.

– Очень вкусные, – показала взглядом Дайнеко на коробку.

– Безусловно, всем сейчас нелегко… – молчание Лоскину сейчас было ни к чему, – мы могли бы представить это, в конце концов, как какую-то совместную акцию, если так можно назвать… ну… и я бы за ценой потом не постоял… всякие ситуации бывают.

Дайнеко молчала.

– Хорошо, – вдруг улыбнувшись, сказала она, – я подумаю. Мы, если все получится, будем представлять это как…

– Пример взаимного оперативного реагирования… – Эдуард заиграл словами.

– Да, можно и так… – Людмила Николаевна взяла еще один шоколадный шарик, – но! Мы пока не говорим о каком-то конкретном курсе – я имею в виду банальные цифры… Мы будем его формировать в зависимости от ситуации на рынке. А прогнозы там, сами знаете какие.

– А как у нас с валютной позицией? Доллары есть? Рубли там…

– Все нормально, Эдуард Маркович. С долларами как раз все окей. Куры не клюют. Меня интересует следующее и самое важное…

– Да, да, я весь внимание.

– Ваши корпоративно-промышленные клиенты хоть и редко, но съезжают со сделок.

– Людмила Николаевна, я…

– Ну, это неофициально… но ведь было это? Было. Меня такая ситуация волнует.

– Клиент, о котором говорю я, слов на ветер не бросает. Корпорация «Сапсан Проджект». Вы о ней знаете. У меня сегодня был разговор с одним из первых лиц. Было заявлено, что стопроцентно платеж будет и одной суммой, не так, как тогда… тремя частями.

Лоскин замолчал. Дайнеко отчасти была виновата в том, что тот злополучный платеж отправляли тремя частями. Она тогда позвонила Лоскину и попросила об этом, так как у нее были проблемы с валютной позицией. Он без колебаний согласился, не усматривая в этом проблемы. Но потом, на совещаниях-разборах ничего о Дайнеко и ее просьбе не сказал. Она знала об этом.

– Вы даете гарантию, Эдуард?

– Да.

– Ну, значит, сделаем. Как и кому представить потом наши действия – решим позже. А можно вообще не представлять… Главное – чтобы все получилось.

– Надеюсь.

– Одну секунду, – она потянулась за мобильным телефоном, – сейчас узнаем.

В телефонной книге она нашла фамилию «Игнатьев» и нажала кнопку вызова. В это время Лоскин смаковал конфету. Отхлебнул подостывший кофе. Пауза длилась недолго.

– Алло… скажи мне курс доллар-рубль… а вчера… так, а какие тенденции… так рост или что?.. Мне твои опасения не нужны, какие прогнозы?.. Ладно, все.

Дайнеко нажала кнопку отбоя и бросила взгляд на дисплей.

– С рублем все нормально, – сказала она, – будем держать друг друга в курсе событий, и все получится.

– Ну и прекрасно, Людмила Николаевна, – Лоскин посмотрел на часы, – тогда разрешите откланяться.

– Пока-пока, – улыбнулась Дайнеко.

Лоскин вышел из кабинета, быстро проскочил через приемную Председателя и через несколько мгновений вдохнул холодный воздух набережной. Хотел достать сигареты. Их не было. Недалеко от банка светился киоск. Купив сигареты, с нетерпением разорвал пачку. Чиркнул зажигалкой. Затянулся.

Ой, не простая эта Дайнеко. Проблем с прибылью у нее никогда не было, и она легко согласилась. И согласилась ли? Вот вопрос. Все туманно. Что она потребует за услугу? Как достало это все. Эти услуги, плавно перетекающие в медвежьи…

Около своего офиса он остановился докурить. Еще пара затяжек. Вдруг неожиданно сильно заболела голова. Пальцами левой руки он начал растирать виски. Пройдет. Щелчком он метнул окурок в урну. Не попал. Уже было совсем темно. Он решил вызвать машину и ехать домой. На сегодня все.

Дайнеко сидела у себя в кабинете и смотрела в темное окно. Она думала о разговоре с Лоскиным. Неплохой он мужик. Не то что его зам Кронберг. Они с Кронбергом не переваривали друг друга. А Лоскин ничего. Надо будет уступить ему пару пунктов в курсе. А потом преподнести Председателю, как профессионально действуют дилеры. Рубль растет. Зайти в «позу» по паре доллар-рубль и замкнуть ее на Лоскине. И всего-то делов. Хотя! Открытие спекулятивных позиций было запрещено. Причем запрещено самим Председателем. Тогда к чему его слова на совещании о Форексном рынке?

Ладно, не в первый раз. Дилерам задачку надо подкинуть, а то сидят там, штаны просиживают. Пусть делают курс, это их работа. А Лоскин будет должен. На будущее. С этими мыслями она набрала мобильный водителя.

– Алло, Николай Семеныч, подъезжайте через десять минут… Да, домой.

Она снова глянула в черное, с тусклыми оранжево-желтыми точками окно и достала из красивой металлической коробки шоколадный шар. Очень вкусный.

Сидел, уставившись в экран телевизора, в этот вечер и Александр Игнатьев. На экране мелькали какие-то новостные сюжеты. Украинская водка заняла первое место на конкурсе алкоголя. Обезврежен преступник. Проигран матч по футболу. Нашими. Саша крутил в руках телефон. Сын возил по ковру большую игрушечную грузовую машину. Старую, которой в детстве еще Саша играл. Мысли, мысли не давали покоя. Что она задумала? Что? В последнее время ни у кого с Дайнеко нормального диалога не получалось. Все сводилось к даче указаний, которые, порой, ничего общего с действительностью и здравым смыслом не имели. Вот и сейчас: «Что с рублем? Что с рублем?» Да ничего… Хорошего… Опять придумала какую-нибудь хрень. А потом разгребать… Ладно, посмотрим. В комнату зашла Таня. Сквозь пелену размышлений до Сани доносились скомканные слова.

– Ты чай будешь? – уже чуть не кричала она, – ты что, не слышишь?

– Что? – как будто очнувшись, раздраженно переспросил Саша. – Что ты хочешь?

– Я спрашиваю – чай будешь? – уже гораздо тише Таня повторила вопрос.

– Да.

Таня вышла и через минуту принесла ему кружку чая, а также печенье на маленьком блюдечке. Саша отхлебнул глоток. Опять начали одолевать мысли. Он убеждал сам себя, что все нормально. Но звонок Дайнеко разрушал и без того плохо складывающийся хрупкий баланс душевного равновесия. Не к добру. Не к добру все это. А что к добру? В последние год-полтора работа представляла сплошную нервотрепку. А от этого устаешь больше всего. Надо бы в отпуск. Развеяться… Спину полечить… Черт, отчего же так накручиваются нервы?..