Рольф Бёрлинд - Темная сторона Швеции (сборник)

• Название: Темная сторона Швеции (сборник)
• Автор: Рольф Бёрлинд
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Триллер
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84276-6

Независимая и демократичная, богатая и процветающая, спокойная и сытая – такой всегда являлась Швеция в представлениях иностранцев. Однако со временем стало ясно, что эта благолепная картина – лишь фасад, лоск на котором тщательно наводили в стране в течение многих лет. Как и везде в мире, здесь широко распространены и процветают многие человеческие пороки. Величайшие мастера жанра предупреждают в своих рассказах о страшных последствиях гнева, жестокости, алчности, зависти, темной страсти, ксенофобии и других «цветов зла». Оса Ларссон, Ингер Фриманссон, Валё и Шеваль, Манкель и Нессер… И конечно же, сам Стиг Ларссон!

---

– Сколько тебе лет, Яннике? Тридцать шесть? Когда ты наконец станешь самостоятельной?

Яннике знала, что глубоко внутри мама рада, что они с Артуром расстались. Ведь он был мусульманином, да еще и с темным цветом кожи. А ее мать всегда тяжело воспринимала людей, непохожих на нее. Глядя в окно на заснеженные поля, она вспомнила тот день, когда познакомила маму с Артуром. Ее поразила внезапная агрессия матери. «Ты ее и бурку носить заставишь?» Артур промолчал. Он был тактичным человеком. Обычно он старался не показывать своих эмоций, но мама достала и его. Наконец Артура прорвало, и он с такой силой поставил чашку на стол, что у нее отвалилась ручка. Это была чашка из кофейного сервиза бабушки Бетти с узором в виде плюща. Ей пришлось бежать за ним по улице и умолять остаться.

– Не злись. Она не это хотела сказать! С ней такое бывает.

Но сама Яннике знала, что мать сказала то, что хотела, и что ей придется выбирать между ней и Артуром.

Яннике выбрала Артура. Он хорошо с нею обращался, заботился, утешал, когда ей было грустно. В постели с ним было лучше, чем с кем бы то ни было. Когда она осталась без работы, он ее поддерживал, по крайней мере в первое время. Покупал разные вкусности, дарил подарки. Даже связался с профсоюзом и спросил, как шведское трудовое законодательство позволяет выкинуть порядочного человека с работы без серьезных на то оснований. Начались переговоры, в процессе которых, разумеется, выяснилось, почему ее выгнали. Все эта язва Гунхильд и ее россказни. Артур с Яннике сидели по одну сторону стола, Гунхильд и омбудсмен[4] – по другую. Язва Гунхильд сняла свои уродливые старомодные очки. Руки у нее дрожали. Это еще вопрос – у кого проблемы со спиртным.

– Ваша подруга каждый день приходила на работу в нетрезвом состоянии. Мы долго это терпели. Слишком долго. Но больше у нас нет сил.

Яннике видела, как у Артура перехватило дыхание.

– Простите, но это не может быть правдой, – сказал он не совсем грамматически правильно. Он хорошо говорил по-шведски для иностранца, но все равно в речь закрадывались ошибки. Но лучше бы он сейчас помолчал.

– Да? А что говорят коллеги? – спросил без особого интереса омбудсмен. Во время разговора он по большей части игрался с открывашкой.

И эта язва Гунхильд, ее начальница, открыла портфель и достала оттуда свернутый и перехваченный резинкой лист.

– Вот, – объявила она и начала медлено стягивать резинку. Под текстом на листе оказалось десять подписей. Все ее коллеги. Даже Марья, которой она так доверяла…

Поезд подкатил к платформе в Сёдертелье. Яннике вышла, на ходу натягивая рюкзак, в котором лежали две упаковки таблеток, полученных по рецепту в аптеке «Шиле». Всего сто таблеток. От этого знания ее бросало в жар. Все будет хорошо. Скоро ее страдания закончатся.

Квартира ее располагалась на первом этаже, так что Яннике все время держала шторы задернутыми, боясь любопытных взглядов. Дети часто стучали ей в окно, бросали какашки и комки грязи. Жаловаться родителям не было смысла. Лучше всего было просто притворяться, что ничего не замечаешь. У подъезда столпились дети. При виде ее они даже не сделали попытки освободить проход. Один из них показал ей язык. Сразу вспомнились слова доктора о том, что таблетки на вкус как конфеты. Протиснувшись между детей, она вошла в подъезд. Голова кружилась. Оказавшись в квартире, Яннике тут же направилась прилечь. Сердце билось в груди как безумное. Пот лил ручьем. Зажмурившись, она застонала. Спустя какое-то время поднялась, вышла в кухню и налила себе стакан рома, который осушила в несколько глотков. Только тогда головокружение прекратилось. Но тут вспыхнули воспоминания о встрече с профсоюзом.

Злоупотребление алкоголем на рабочем месте. Ничто не действовало. Замечания, выговоры, предупреждения, доверительные беседы… Чем дольше длилась встреча, тем тише становился Артур и тем больше увеличивалась пропасть между ними. Ей стало страшно. Вечером, когда они вернулись домой, ему было пора уходить на работу. Он продавал билеты в метро на станции в Старом городе – одной из самых сложных в городе. Неподалеку собирались нацисты. Они не упускали случая поиздеваться над ним. Даже губы у него были бледные, когда он повернулся и сказал:

– Я хочу, чтобы тебя не было, когда я вернусь.

– Что ты сказал?

– Собери вещи и проваливай.

– Но Артур… ты не можешь…

Артур поднял руку, и на мгновение она решила, что он собирается ее ударить.

– Ты лгала мне. Это хуже, чем измена.

– Но это они лгут! – крикнула она. – Мерзкая Гунхильд все это придумала. Ты должен мне верить. Я люблю тебя!

Лицо у него было напряженное.

– А надписи?

«Подписи», – подумала она. Она часто подшучивала над его ошибками. Он тоже смеялся, игриво толкая ее на кровать со словами: «Как ты смеешь надо мной смеяться? Сейчас получишь!» Но теперь, стоя перед ней в униформе, Артур был похож на незнакомца. Раньше ей казалось, что он выглядит сексуально. Но теперь ничего сексуального не осталось, только отчаяние.

– Это она вписала туда все имена. Она меня ненавидит, потому что считает, что я представляю угрозу ее положению. Я ведь моложе. Она просто на дух меня не выносит.

Он потянулся за сумкой, из которой торчал блокнот. Когда в метро наступало затишье, он обычно рисовал.

– Достаточно, Яннике.

Те же слова, что язва Гунхильд сказала ей в последний день на работе.

«Ты знаешь, что мы уже об этом говорили раньше. С нас достаточно».

Яннике начала смеяться истерическим горловым смехом.

– Что именно ты хочешь сказать?

Гунхильд вся вспыхнула. Даже морщинистая грудь налилась красным.

– Не придуривайся!

– Я не придуриваюсь. Я не понимаю, о чем ты. Тебе мерещатся вещи, которых нет. Ты все выдумываешь. Ты митоман, вот ты кто.

Она даже загордилась собой – надо же какое умное словечко ввернула в нужный момент.

– Мы можем поступить по-другому, если желаешь. Устроить собрание коллектива. Но в этом будет мало веселого. Для тебя.

Яннике резко перестала смеяться.

– Сказать тебе кое-что? – заявила она, чувствуя себя полной сил и энергии. – В этой компании вообще не бывает ничего веселого. Никогда! – Она сопроводила свои слова хлопком в ладони. – А тон всегда задает начальство.

И с этими словами Яннике ушла.

Пакет из аптеки лежал на кухонной стойке. Головокружение уже прошло. Она достала упаковки с лекарствами, покрутила в руках. Ярко-красный треугольник сигналил об опасности.

– «Декстромордифен», – произнесла она беззвучно, акцентируя губами каждый слог. Из одной упаковки женщина вытащила блистер с маленькими продолговатыми капсулами.

«Глотать целиком», – значилось в инструкции. Она достала два стакана. Мать отдала ей свои, старые и покоцанные. Она собиралась их выбросить, но, когда Яннике переезжала, решила пожертвовать их дочери. В один стакан Яннике налила горячую воду, во второй – ром. С пересохшим от волнения ртом она высыпала содержимое прозрачных капсул в оба стакана – по одной в каждый. Перемешала ложкой, подождала несколько минут.

Да!

– Да! – закричала она на всю кухню. Сработало. Таблетки полностью растворились и в воде, и в роме. Не осталось следов ни от оболочки капсулы, ни от порошка.

«Разумеется, растворились, – подумала она, – иначе как они попадут в организм?»

Той ночью она впервые хорошо спала в новой квартире. Ей снилось, что они с Артуром летают над центром Стокгольма в длинных белых одеяниях. Это был чудесный сон.

Через пару дней после того, как он выгнал ее из дома, Яннике поехала на станцию в Старом городе, где работал Артур, но в билетной кассе его не оказалось. Она спросила кассира:

– Извините, когда у Артура смена?

Он холодно посмотрел на нее.

– Спросите у него.

От такой грубости она лишилась дара речи.

– Вы загораживаете проход, – произнес кассир. – Билет брать будете?

Ей хотелось его убить. Это Артур попросил коллег так отвечать? «Если женщина будет обо мне спрашивать, ничего не говорите». Так это было? Но гнев на Артура прошел так же быстро, как вспыхнул, а вот мысли о работе ее никогда не покидали. Гунхильд и бывшие коллеги, поставившие свои подписи. Она представляла, как они расписываются – поспешно, размашисто. Тайком от нее. Эти мысли причиняли ей боль. Даже Марья подписала. Ее имя было в самом низу, словно она сомневалась до последней секунды, но в конце сдалась. Марья Хаммендаль. Марья, с которой они ходили в кино. Марья, рыдавшая в ее комнате, когда они поссорились с мужем. Марья пробуждала в ней материнский инстинкт. Она держала подругу за руку, подавала ей салфетки.