Виктор Кондратенко - Внимание: «Молния!»

• Название: Внимание: «Молния!»
• Автор: Виктор Кондратенко
• Издательство: Издательство художественной литературы "Дніпро"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986
• ISBN: К(4702010200-134)/М205(04)-86)134.86

В повествовании о грандиозной битве на Днепре в центре внимания писателя оказался образ прославленного советского полководца Николая Федоровича Ватутина. Однако перед нами встает обаятельный живой человек с присущими ему болями, сомнениями, тревогами. Ибо бывший фронтовик В. Кондратенко, лично знавший Ватутина, поставил перед собой цель не сочинить слащавый панегирик освободителю столицы Украины, а создать глубоко психологический портрет советского военачальника младшей генерации.

«Каким же путем развить атаку и протаранить дьявольскую полосу обороны с ее укрепленными высотками, траншеями, бетонными колпаками и заминированными лесными завалами? — мучительно размышлял командующий фронтом. — Вводить в бой главные силы или не вводить?» Ведь по утвержденному Ставкой плану боевой операции танковую армию и кавалерийский корпус, находящиеся в резерве, он должен был ввести только и только в прорыв. Но прорыва, несмотря на все усилия наступающих войск, пока не было. И вполне может случиться, что главные силы увязнут в боях местного значения и через день-другой просто нечем будет выйти на оперативный простор, как это недавно случилось на Букринском плацдарме.

В минуту высочайшего нервного напряжения разведка доносит: Манштейн срочно выводит танковые дивизии из Букринской излучины, а к Бердичеву из рейха спешно движутся эшелоны с «тиграми» и «пантерами». Яснее ясного: не завтра, так послезавтра все это «зверье» появится на Лютежском плацдарме и тогда... Что произойдет тогда, Ватутин прекрасно понимал. И, чтобы не допустить нового Букрина, он нашел в себе смелость пойти на величайший риск — вопреки указанию Ставки, принял решение немедленно кинуть в бой танковую армию генерала Рыбалко.

Многодневная битва за Киев является кульминацией повествования Виктора Кондратенко. И не столько потому, что она знаменовала собой начало изгнания гитлеровских захватчиков со всей Правобережной Украины, а преимущественно потому, что эта боевая операция стала своеобразным венцом стратегического дарования Николая Федоровича Ватутина, в ней молодой советский полководец наиболее искусно и убедительно переиграл хваленого фашистского кумира, мастера маневренной обороны барона фон Манштейна.

Правда, был в этом сражении момент, когда оказались исчерпанными все наступательные возможности и перед войсками фронта реально замаячил призрак нового Букрина. Но в том и состояло величие Ватутина, что он сумел сплотить возле себя таких выдающихся боевых соратников, как генералы Гречко, Иванов, Москаленко, Черняховский, Рыбалко, Трофименко, Жмаченко, Епишев, Крайнюков, Кравченко, Шатилов. Именно они в критическую минуту нашли оригинальное, обеспечившее успех решение — впервые в истории войн было предложено предпринять ночную танковую атаку с освещением местности прожекторами, фарами, ракетами.

«Свет — наше оружие, — заключил генерал Ватутин. — Мы должны обрушиться на фашистов, подобно молнии в ночном мраке. Поэтому условным сигналом к решающей судьбу Киева атаке, у нас будет: м о л н и я!..»

---

В это грозное время редактор газеты «Красная Армия» полковой комиссар Мышанский вызвал к себе писателей и, определив каждому из них маршрут командировки на передовую, поставил задачу: ярко рассказать на страницах газеты о подвигах наших бойцов и командиров.

Александру Твардовскому выпало ехать в район Канева вместе с В. Кондратенко: он должен был поведать читателям о боевой работе Днепровской флотилии в составе монитора «Жемчужин» и канонерских лодок «Верный» и «Передовой» при обороне каневского моста, а Виктору Андреевичу предписывалось отыскать на правом берегу бронепоезд № 56, любовно именуемый нашими воинами «Борисом Петровичем», и подготовить полосу о блистательном боевом пути героического экипажа «крепости на колесах».

На следующий день редакционной полуторкой они добрались в Переяслав, а оттуда — в приднепровское село Келеберду, где временно находился штаб 26-й армии. Именно там писателям стало известно, что по приказу командарма Костенко советские войска, действуя дерзко и смело, разгромили во встречном бою два полка ударной группы фашистского генерала Шведлера и прошедшей ночью освободили город Богуслав, пытаясь таким образом помочь 6-й и 12-й армиям преодолеть кризисную обстановку под Уманью. Воодушевленные радостными вестями, военные корреспонденты решили немедленно выехать в передовые подразделения и встретиться с героями своих будущих очерков. Но на каневском мосту попали под жесточайшую вражескую бомбардировку.

«Тридцать шесть пикировщиков устремились к железнодорожному мосту, — читаем об этом событии в повести «Без объявления войны». — С вершин каневских гор, с кораблей зенитные орудия открыли огонь. Ничего нового в воздушном нападении не было. Гитлеровские летчики действовали по шаблону. Точно так же они атаковали черкасский мост. Вот флагман «клюнул» носом и с воем вошел в пике. За ним последовали другие. Пытались бомбить не только мост, но и корабли. Монитор и две канонерские лодки вначале прижимались к левому берегу, потом отошли от него, усилили зенитный огонь и, умело маневрируя, уклонились от атак пикировщиков. Над песчаными берегами поднялись гигантские столбы пыли и дыма. Глядя на них, Твардовский проронил:

— Переправа, переправа! Берег левый, берег правый...»

Принято считать, что история создания «Василия Теркина» доподлинно всем известна. Ведь о ней обстоятельно рассказал сам Александр Твардовский еще в 1951 году в «Ответе читателям» — послесловии к своей «Книге про бойца». Но, оказывается, автор поведал далеко не обо всех деталях поиска будущего литературного героя, истоках творчества. И об этом красноречиво свидетельствует повесть «Без объявления войны». Как очевидец событий, В. Кондратенко в частности приоткрыл в ней завесу над одними из первых, если не самыми первыми шагами Твардовского на тернистом пути создания бессмертной поэтической жемчужины времен войны.

Это было глубокой осенью 1941 года. В заснеженный Воронеж, где в то время находилась редакция «Красной Армии», приехал из Москвы А. Довженко, который упросил командование прикомандировать его к газете Юго-Западного фронта. Ведь, по убеждению Александра Петровича, «война была сильнее Дантового ада. И прежде, чем снимать этот ад, надо видеть его помноженным на муки нашего народа. Тогда что-нибудь получится».

На стакан чая к знаменитому кинорежиссеру, который в то время жил в одной комнате с В. Кондратенко, зашли Твардовский с Безыменским, Палийчук с художником Капланом. Обсуждали последние события на фронтах, слушали московские новости. Незаметно разговор зашел о газетной работе, в частности — о сатире, которая во все времена веселила людей, поднимала их настроение, давала выход ненависти и презрению к врагу, вселяла уверенность в свои силы. В тот декабрьский вечер и родилась идея выпускать еженедельное сатирическое приложение к армейской газете, которое по предложению Бориса Палийчука решено было назвать «Громилкой». Почему именно «Громилкой»? Да потому, что во многих частях так называли наводящие на фрицев ужас советские реактивные минометы. А представить читателям «Громилку» попросили Александра Трифоновича, имевшего немалый опыт в этом деле еще с финской кампании.

И вот в канун Нового, 1942 года вышел первый номер сатирического приложения к газете «Красная Армия». Под выразительной карикатурой (Гитлер и Геринг воровато выглядывают из-за бугра, а в них целится сверху штыком советский воин-гвардеец), были тиснуты такие поэтические строки:

«На войне, в быту суровом,
в трудной жизни боевой,
на снегу, под зябким кровом —
лучше нет простой, здоровой,
прочной пищи фронтовой.
И любой вояка старый
скажет попросту о ней:
лишь была б она с наваром,
да была бы с пылу, с жару —
подобрей, погорячей.
Жить без пищи можно сутки,
можно больше, но порой
на войне одной минутки
не прожить без прибаутки —
шутки самой немудрой.
Поразмыслишь — и выходит:
шутка тем и дорога,
что она живет в народе,
веселит бойца в походе,
помогает бить врага.
Друг-читатель, не ухмылкой,
а улыбкой подари,
не спеши чесать в затылке,
а сперва родной «Громилки»
первый номер просмотри».

Вряд ли стоит кого-то убеждать, что и в стиле, и в ритмомелодике, и в интонациях этого стихотворения уже четко слышался добротный теркинский четырехстопный хорей. Более того: именно эта поэтическая рекомендация «Громилки» военному читателю стала после некоторой доработки авторским запевом «Книги про бойца». Правда глубокой осенью 1941 года в газетных стихах Твардовского имя Василия Теркина еще не встречалось, такой персонаж появится немного позже, но несомненно одно: ключ к будущему поэтическому шедевру был найден в то время. И именно за освещение этой страницы творческой лаборатории выдающегося поэта современности мы должны быть благодарны Виктору Кондратенко.

Хотя, точнее говоря, не только за это. Сколько прекрасных рассказов о фронтовых журналистах находим мы на страницах «Без объявления войны». Сколько поведал он новых, доселе неизвестных фактов из боевых биографий Миколы Шпака и Ивана Ле, Олексы Десняка и Юрия Крымова, Евгения Долматовского и Миколы Упеника, Петра Вершигоры и Аркадия Гайдара. Но самые яркие, самые вдохновенные строки В. Кондратенко посвятил поэту Леониду Первомайскому, с которым наиболее часто сводила его фронтовая судьба. Перед читателем встает привлекательнейший образ летописца ратного подвига нашего народа, запечатленный в таких поэтических строках:

С походным ранцем за спиною,
С вишневой трубкою в зубах
Еще к безвестному герою
Выходит он на пыльный шлях...

Наиболее примечательная особенность повести «Без объявления войны» состоит в том, что В. Кондратенко меньше всего пишет о себе. Авторское «я» в ней выполняет лишь функцию соединительного звена между разными по характеру и размаху событиями, очевидцем которых судилось стать писателю. А за годы суровых испытаний ему, военному корреспонденту, пришлось многое увидеть, познать, пережить.

Уже в первую неделю войны он был командирован редакцией газеты в самую горячую точку Юго-Западного фронта — в треугольник между Луцком, Ровно, Дубно, где разыгралось самое ожесточенное танковое сражение в начальный период восточной кампании. Именно там, в лесисто-болотистых бассейнах рек Стырь и Горынь, три механизированных корпуса под командованием генералов Д. И. Рябышева, К. К. Рокоссовского, А. В. Фекленко по приказу Ставки предприняли попытку не только приостановить наступление, но и разгромить мощнейшую танковую группировку Клейста. Пребывая в самой гуще боевых событий, В. Кондратенко стал свидетелем первых блистательных подвигов наших бойцов и командиров, познакомился с первыми героями. Свои наблюдения он воплощал в краткие газетные корреспонденции, не подозревая, что через много лет они станут прочной основой для создания книги о ратном подвиге.

Следует отметить такую деталь: каждый выезд в действующие войска не только был заметной вехой во фронтовой жизни В. Кондратенко, но и стал своеобразным отражением почти всех наиболее значительных этапов на горьких дорогах сорок первого года. Вскоре после возвращения в редакцию из многодневного танкового побоища он оказался в центре одного из кровопролитнейших сражений на Правобережной Украине — в районе села Подвысокое, где сомкнулось кольцо окружения 6-й и 12-й армий.

В начале августа был опубликован Указ Президиума Верховного Сонета СССР о награждении орденом Красного Знамени 99-й стрелковой дивизии. Это было первое крупное воинское соединение в Красной Армии, удостоенное такой высокой награды в Великую Отечественную войну. Подвиг ее заключается в том, что еще на рассвете 23 июня она внезапным и решительным ударом освободила захваченный накануне гитлеровцами Перемышль и совместно с городской боевой дружиной из совпартактива в течение нескольких суток удерживала его. Удерживала, пока после сдачи Львова советское командование не вынуждено было отдать приказ оставить город и прорываться на восток.