Евгений Штейнберг - Индийский мечтатель

• Название: Индийский мечтатель
• Автор: Евгений Штейнберг
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1956

Книга для детей старшего и среднего возраста о приключениях русских посланников в Индии в конце XVIII начале XIX веков.

---

Музыканты и танцовщицы ушли: мужчины — в одни двери, девушки — в другие. Лебедева вместе с его неизменным спутником, Деффи, султан пригласил остаться.

Слуги внесли блюда со сладостями, фруктами, шербетом, кокосовым молоком и пальмовым вином. Типу сам угощал иностранных гостей; в виде особой милости им было предложено сидеть у подножия царского трона.

Через некоторое время появился Пурниа.

— Отчего ты не пожелал присутствовать у нас на дурбаре?27—обратился к нему Типу.

Брахман объяснил, что закон веры не позволяет ему находиться вместе с людьми нечистыми, какими являются приезжие музыканты.

— Ты строго блюдешь чистоту касты? — осведомился Типу-султан. — Почему же в твоем доме находится девушка из касты неприкасаемых? — Типу усмехнулся.

Брахман поднял руки над головой, как бы защищаясь от удара.

— Милостивый махараджа, — воскликнул он, — такой девушки нет в моем доме!

— А та, которую привезли из Коимбатора? Разве ты не знаешь, что она принадлежит к домберам? Один из этих музыкантов — ее брат.

— Откуда мне знать это? — простонал Пурниа. — Меня обманули, государь!

— Но теперь ты узнал правду.

— Я немедленно выгоню ее вон!

— Иного выхода нет, — согласился Типу-султан, — иначе здешние брахманы узнают о твоем грехе и ты будешь изгнан из касты. И тогда, пожалуй, сам станешь неприкасаемым… — Типу рассмеялся. — Прогони же ее поскорее, и пусть она придет сюда. Мы, слава аллаху, не идолопоклонники.

* * *

Итак, цель была достигнута. Сону был вне себя от радости. Рангуин неотступно, словно тень, следовал за девушкой, но разговаривали они мало, и не видно было, чтобы Кавери особенно радовалась встрече с заклинателем змей.

Лебедев с Патриком отправились к Типу-султану с прощальным визитом, но Типу сказал, что ему не хочется отпускать Лебедева. Пусть русский путешественник останется здесь. Что ему делать в Мадрасе? Разве музыкальные забавы — подходящее занятие для умного человека? Типу-султан нуждается в помощи русского путешественника, который хорошо знает язык и обычаи французов и других народов Запада. Пусть не беспокоится: здесь ему будет хорошо.

Лебедев молчал.

— Если ему скучно остаться в одиночестве, — сказал Типу, обращаясь к Деффи, — я готов взять на службу и тебя, инглис, и даже этих идолопоклонников, хотя они с их музыкой мне вовсе не нужны.

Лебедев поклонился:

— Я благодарю султана от всей души за радушие и милость, а особенно за освобождение девушки, но поступить к нему на службу не могу. К богатству я равнодушен, роскошью не дорожу. В Мадрасе мне приходится служить, но и это ненадолго. Оставаться здесь больше мне нельзя: я должен еще многое повидать в Индии и многому научиться. У французов, союзников султана, есть поговорка: «Все понять — значит все простить». Надеюсь, государь поймет меня, а стало быть, и простит…

— Нет, — сказал Типу задумчиво, — понять не могу… Но простить готов, ибо всегда прощаю людей, приятных моему сердцу… Поезжайте оба куда хотите!

Лебедев еще раз поблагодарил и напомнил о том, что Типу раньше просил помочь ему в работе, требующей знания французского языка. Он готов задержаться и сделать все, что от него потребуется, без всякого вознаграждения.

Типу отрицательно покачал головой. Раз уж чужеземец решил покинуть Майсур, то помощь его не понадобится: речь идет о деле важном и секретном. Пусть едет с миром!

Он протянул Лебедеву кошелек, наполненный золотыми монетами.

— Это тебе за твои труды, — сказал повелитель Майсура.

Наутро путешественники покинули Серингапатам.

X Месть Рангуина

На холме возвышалось изваяние бога Ганеша, каменное чудовище с головой слона. Лебедев примостился у его подножия. Внизу расстилалась широкая долина с гигантскими пальмами, баобабами, смоковницами. В лучах заходящего солнца все стало розовым: облака на горизонте, поля, мохнатые стволы пальм, зеркальная поверхность пруда.

В это время года дневная жара не была очень мучительной, но все-таки люди с радостью встречали наступление вечерней прохлады.

Трудовой день кончился, земледельцы возвращались с полевых работ. Их черные спины лоснились от пота; некоторые останавливались и карабкались на высокие деревья, чтобы утолить жажду пальмовым соком и наполнить кувшины для вечерней трапезы. Девушки, которые в жаркие часы прятались в тенистых рощах, возвращались в хижины с прялками на плечах. Старики-брахманы спешили к пруду совершить вечернюю молитву и священное омовение. Навстречу им двигались белильщики холста, погоняя нагруженных тканями осликов.

Лебедев боялся пошевелиться, чтобы не нарушить очарования этой картины. Он смотрел и размышлял… Вот сидит он здесь, у ног каменного истукана со слоновьей головой, — русский человек, забредший по воле пытливой своей натуры за тридевять земель…

Перед ним тропическая Индия. Все здесь непривычно: огромные, сказочные деревья, густой теплый воздух, насыщенный пряными ароматами, пагоды, облитые розовым светом заката, темнокожие обитатели с их странными обычаями. И все-таки это не какая-то другая планета — это земля!.. И люди, несмотря на цвет их кожи и верования, такие же, как повсюду на земле. Подобно ярославским мужикам, они трудятся не покладая рук, борются со стихией. Окончив работу, они возвращаются тихим теплым вечером к своим очагам и отдыхают в кругу семьи. И, увы, так же, как повсюду, эти простые, мирные люди обречены на нужду и лишения, а плоды их труда забирают другие — знатные и могущественные господа…

Солнце зашло, сразу стало темно. Долина опустела. Лебедев спустился с холма и медленно пошел к мерцающим огонькам селения. Это была последняя ночевка на майсурской земле. Путешественники расположились в единственной, довольно просторной деревенской гостинице. Других постояльцев здесь не было, тем не менее сельский котвал 28 пришел предупредить, чтобы парии не ели и не спали в помещении, иначе гостиница будет осквернена.

Музыканты отнеслись к этому равнодушно; они были люди неприхотливые, к тому же ночи стояли теплые.

Не доходя до шултри, Герасим Степанович встретил Сону.

Обеспокоенный долгим отсутствием учителя, мальчик пошел на розыски. Лебедева ждал ужин: вкусные чапати и печеные бананы. Музыканты уже поели и уснули, утомленные дорогой.

Ужинали втроем — Герасим Степанович, Деффи и Сону — под открытым небом, сидя на разостланных прямо на земле цыновках из кокосовой коры.

— А где Кавери? — спросил Лебедев.

— Она в тонга. Наверно, уже спит.

— Нет, — заметил Деффи, — вон она, там!.. Я вижу ее белую сари.

— Отчего бы ей не поужинать с нами? — предложил Герасим Степанович.

Сону сделал отрицательный жест. Женщине не следует есть вместе с мужчинами.

— Почему? — спросил Лебедев. — Закон?

— Да, таков закон. Женщина готовит мужчине пищу и подает ее. Но ест она после него — в обществе женщин или одна.

Лебедев рассердился. Если исполнять подобные законы, тогда, значит, правы и те, кто обрек миллионы людей на горькую участь «неприкасаемых»?.. Может быть, Сону это считает правильным?

Мальчик сказал:

— Если сахиб приказывает, то…

— Да не в приказе дело! — прервал его Герасим Степанович. — Нужно, чтобы ты понял… Вот я — не пария, не страдаю от жестокости вашего закона, а тем не менее возмущаюсь им, отвергаю его! Многие из белых людей и ваших брахманов осуждают меня за то, что я общаюсь с отверженными, живу с ними под одной кровлей, ем и пью с ними. Но я не обращаю внимания и поступаю по-своему. А есть такие люди: когда самого оскорбляют и мучают, он вопит, жалуется, а если другого — то ничего, его это не касается! На моей родине многие тоже относятся к женщине дурно и жестоко. Мне же это всегда было непонятно и противно. Такая же мерзость и глупость, как ваши касты и тому подобное!.. Подумай, Сону: ведь тебя родила женщина и детей твоих тоже родит женщина. Разве не так?..

Сону поднялся и пошел к фургону. Через несколько минут он вернулся, ведя с собой сестру.

— Вот это хорошо! — обрадовался Лебедев. — Садись сюда, девушка, ешь вместе с нами. В этом нет ничего дурного.

Каверн села, но есть все-таки не стала. Голова ее была опущена; она не решалась поднять глаза на посторонних мужчин.

На краю неба появилась огромная медная луна. Засияли горы вдали. Стало светло, тихо и торжественно.

— Принеси вину, — попросил Герасим Степанович.

Сону стрелой помчался к фургону, где был сложен их багаж. Он знал, что Лебедев будет петь, а это случалось не часто.

Герасим Степанович осторожно перебирал струны. Он играл не так, как индийские музыканты, а по-русски, подражая звуку гитары. Помедлив еще немного, он негромко запел. Русские слова, задушевная и широкая русская мелодия звучали среди сияющей тропической ночи: