Владимир Сотников - Иерусалим

• Название: Иерусалим
• Автор: Владимир Сотников
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2015

Владимир Сотников пишет всю жизнь, сколько себя помнит. Это не значит, что с самого детства он писал романы – но замечал, что мир подвержен его взгляду и просит творчества. Счастье для него – писать необходимые слова.

---

Владимир Сотников Иерусалим

Это было вначале.

Перед тем, как я начал писать книгу об отце.

Иерусалим не давал мне даже одиночества, а я так ждал от него помощи.

Любой другой город обычно сразу окутывал меня именно одиночеством, и я как будто переступал внутри большого прозрачного шара. Шар катился, я шел внутри него, наблюдая чужую жизнь, думая о своей…

А здесь толпа людей поглотила меня, уличные торговцы одинаково спохватывались навстречу, суета сует…

Мне даже казалось, что старые камни стыдливо отворачиваются, не в силах подарить мне чувство, которое я пытался назвать про себя несколькими указующими словами – когда-то так же здесь…

Нет, не получалось у меня это почувствовать.

Много туристов, несмотря на зиму, и я один из них.

Не хватало пустоты.

Пустыни.

К этому времени отец мне все рассказал, но я как будто онемел. Я все знал, хотел написать, хотел сказать, и странным было мое молчание.

Я стоял у Стены Плача, выбирая свою главную просьбу.

«Дай сказать, Господи!» – написал я в своей записке.

Помню, что точка восклицательного знака пробила листок…

Как тяжело мне было возвращаться в гостиницу. Как будто я умирал на ходу. И в номере время остановилось, я смотрел немигающими глазами в темное окно.

Тревога мира была передо мной, и я виноват во всем. Нет, не во всем, а в этой записке, понял я. Нельзя, нельзя требовать, никогда ничего нельзя требовать.

Я выбежал на улицу и оказался на острие какого-то ножа, который разрезал темноту.

Один, совершенно один – это было то одиночество, которого я добивался целый день в Иерусалиме.

Старые камни Старого города встретили меня на повороте Яффских ворот.

А вот и Стена.

Как будто специально для меня оставлены выступ и место для моей записки. Я понял, что принят. Понял, что на этот раз написал правильные слова. Перечитав их, засмеялся от радости освобождения.

«Господи, помоги сказать».

Без восклицательного знака.

«Господи, помоги мне сказать», – повторил я про себя, уже зная первые слова, которые напишу об отце.

Нарушил ли я сейчас тайну исповеди? Нет, не нарушил.

Нет тайн перед тайной.