Виктория Угрюмова - Дом там, где ты

• Название: Дом там, где ты
• Автор: Виктория Угрюмова
• Жанр: Научная Фантастика

---

Угрюмова Виктория Дом там, где ты

Виктория Угрюмова

Дом там, где ты

... И хотя в паспорте вполне определенно значилось "Татьяна Евгеньевна Иловайская", исходя из чего родственники и знакомые обращались к ней как к Танечке - и были в своем праве - он именовал ее Тэтэ.

Ей нравилось. Ей вообще нравилось все, что делал или говорил Димыч.

***

Голос Элеоноры Степановны с легкостью преодолевал такие хилые препятствия, как закрытая дверь, работающий магнитофон и нежелание потенциальных слушателей слышать все, что предназначалось именно для их ушей. Тема выступления была до боли знакомой, и, откровенно говоря, Димыч мог бы и сам наговаривать этот текст без особых сложностей. Более того, он бы с радостью взял на себя этот труд, чтобы дать бесценной теще передохнуть, но неутомимая обличительница не мыслила спокойного бытия. Для своих ближних, разумеется.

За последние несколько месяцев молодожены выяснили немало интересных и пикантных подробностей о себе, своей анатомии, физиологии и "облико морале".

Интеллигентная и милая Тэтэ была ошумлена. Единственной реакцией на первое выступление Элеоноры явилось искреннее недоумение:

- И ЭТО моя мама?!

Но дальше стало хуже, и перед счастливой во всем остальном семейной парой остро встал вопрос, который, по определению Воланда, сильно испортил людей. Квадратура круга, жизненное пространство, экологическая ниша - все эти понятия людьми, нуждающимися в укромном месте, которое могло бы стать заодно их собственной крепостью, воспринимаются иначе, нежели счастливцами, обеспеченными уже отдельной норой, где они и скрываются от житейских бурь.

Димычу и Тэтэ было грустно признаваться вслух - но факт от этого не менялся - что денег на покупку минимального количества квадратных сантиметров у них не только нет теперь, но не будет и в ближайшем обозримом будущем. А вот перспектива загреметь в Кирилловскую после продолжительного общения с Элеонорой Степановной, напротив, была. И хотя знаменитый архитектурный памятник расписывал фресками не кто-нибудь, а сам Врубель, это обстоятельство даже не подслащало пилюлю. Психушка и есть психушка, какими бы шедеврами ни были украшены ее скорбные стены.

Обо всем этом упоминать лишний раз вообще не хочется, и мы не станем. Это так - несколько штрихов; первоначальная расстановка сил, а заодно и объяснение тому, отчего Тэтэ лежит, свернувшись калачиком, на узеньком и продавленном диванчике, тесно прижавшись к мужу, и пытается сконцентрироваться на содержании газетных объявлений.

Волей-неволей, но они пришли к выводу, что единственным выходом для них является поиск тех престарелых и одиноких людей, которые предоставят им крышу над головой в обмен на уход и общение. На наследование квартиры молодые люди не претендовали; сама возможность избавиться от Элеоноры и ее пронзительного всепроницающего голоса пробуждала надежду и ассоциировалась с побегом из Шоушенка.

"Великая иллюзия" одним словом. И только Жана Габена в ней не хватает для полноты сходства.

Но зато возникает вопрос, что такое интеллигентность? Продукт цивилизации, ее достижение и гордость - либо все-таки генетическая болезнь, ведущая в результате к полному уничтожению особей, являющихся ее носителями? Потому что будь на месте Димыча человек попроще, он бы просто пару раз грюкнул кулаком по столу или дверью о притолоку, или Элеонорой обо что-нибудь увесистое - так, чтобы без уголовных последствий, но со смыслом и значением. И все. И не было бы ничего...

Так стоит ли?

Тэтэ небрежно отбрасывала внимательно изученные газетные листы, и они с шелестом падали на пол, взмахивая широко распахнутыми крыльями; и останавливались, не решаясь подняться в воздух:

- Вот и мы так, - пробормотала Тэтэ, утыкаясь лицом в диванную подушку.

- Что с тобой? - забеспокоился Димыч, удивляясь себе и тому, что еще задает подобные вопросы. Причина, как говорится, была налицо.

- Ничего-ничего, - устыдилась она своей слабости. Зачем портить мужу и без того испорченное настроение. - Просто газетный лист при таком освещении был похож на большую и важную птицу, которая так и не решилась взлететь. Осторожненько так подобралась к окну, остановилась, и все... Не ощутила себя птицей в самый важный момент.

Осталась газетой. Простой газетой с дурацкими объявлениями.

- Ну, почему с дурацкими? - расстроился Димыч. - Объявления-то тут причем?

- Прости, - пожала Тэтэ плечами. - Представила, что и мы не решаемся на что-то важное, остаемся газетами, в каком-то смысле - и огорчилась. Но чтобы тебе было приятно, я прошу прощения у всех объявлений и оптом, и в розницу, и торжественно заявляю, что никакие они не дурацкие, а очень даже полезные, и мне жаль, что я их незаслуженно обидела.

- То-то же, - улыбнулся Димыч и наклонился, чтобы ее поцеловать.

В этот самый момент очередной разворот и очутился прямо у него перед глазами. Впоследствии Димыч неоднократно утверждал, что газета отчаянно старалась, чтобы объявление не осталось незамеченным, и с этой целью даже несколько раз повернулась и покрутилась на месте. И те, кто был знаком с последствиями, искренне ему верили. Но, может, это происходило оттого, что они просто относились к редкой, ныне вымирающей породе УМЕЮЩИХ ВЕРИТЬ ИСКРЕННЕ.

Как бы там ни было, но взгляд Димыча уперся в колонку, в которой четкими буквами, чуть больше стандартного шрифта, было напечатано:

"Неприхотливый, обаятельный, легкий в общении, крайне пожилой человек со странными, но абсолютно невредными привычками срочно ищет молодую семейную пару интеллигентных, образованных и мыслящих людей для совместного проживания в его доме. Желательно доброе отношение ко всякой живности. Подробности при личной встрече". Дальше шел адрес, и ничего более приписано не было.

Димыч несколько раз перечитал объявление, вникая в его смысл, что было, повторяем, нелегко, если учитывать постоянное звуковое сопровождение из коридора, и наконец просветлел лицом.

- Тэтэ! Тэтэ, солнышко! Боюсь сглазить, тьфу-тьфу-тьфу, но, кажется, я нашел...

- Странное объявление какое-то. Но милое. И располагает больше, чем все эти "домашние животные исключены", "гостей не приводить" и "за хорошее материальное обеспечение", - процитировала она. - А вот адрес странный: " Ольгинская - это, положим, я хорошо себе представляю; "дом с горгульями и водосточной трубой в виде большой змеи". Это не розыгрыш, Дим? Где же на Ольгинской такой дом? Нет там ничего подобного. Ольгинская крохотная - не могла я мимо такого дома ходить и не замечать его.

В этот момент из-за двери донесся совершенно уж неземной звук.

- Все равно сходим, - решительно сказала Тэтэ. - Нам терять нечего.

***

В доме царил жуткий беспорядок, если вообще то, что здесь происходило, позволительно было назвать настолько простым и непритязательным словом. Ибо понятие беспорядка само собой предполагает отсутствие порядка, который, однако, нетрудно восстановить, определив вещи обратно, на положенные им места.

Потому-то и не подходило в данном случае это широко распространенное в быту слово: не нашлось бы здесь ни самих вещей, ни того места, куда их следовало по здравом размышлении поместить. Трудно представить, что кто-то так расстарался со своим имуществом, пусть даже и в состоянии аффекта; и уж гораздо естественнее было предположить, что здесь внезапно разразилось локальное нашествие татар, жаждущих сатисфакции - и Мамай не только войной прошел, но и всем табором остановился. Иных разумных объяснений тому, как и почему люди решаются так растерзать и распотрошить пристойную, добропорядочную, ни в чем не повинную квартиру, ни у одного психолога нет да и быть не может. И придирчивый бытописатель подобрал бы в своем словаре такие емкие существительные как "разруха", "светопреставление", "катастрофа" для описания явившейся его взору картины. Сами судите: битые кирпичи, поваленные гипсовые колонны, мятые, ржавые листы жести и обломки канализационных труб, осколки стекла, пачки пожелтевших от времени, полуистлевших газет и все это, приблизительно в том порядке, в каком было при Хаосе, располагалось посреди большой и просторной комнаты со стрельчатыми окнами. И даже солнце не проникало сюда из-за мутных серых стекол, хотя на улице палило нещадно.

Высокий, аристократического вида старик в мягкой бархатной куртке и белоснежной рубахе с кружевными отворотами пытался навести видимость порядка, сгребая в кучу банки, бутылки и какие-то неописуемые тряпки, давно утратившие, как цвет, так и форму.

- Это уже за гранью добра и зла, - пробормотал он, когда взгляд его уперся в сырую, облезлую стену, сплошь в потеках и болезненных пятнах плесени. - Порой я начинаю сомневаться в разумности провидения, право слово...

- Не богохульствуйте, Себастьен, - донеслось из дальнего угла.

- Нет уж, позвольте, Алиса Сигизмундовна, позвольте, голубушка! Вот это вот безобразие ни в какие ворота не лезет. Я не сомневаюсь, что наши, с позволения сказать, "соискатели" далеки от совершенства, духовно недоразвиты и прочая, прочая, прочая; но это все-таки не причина, чтобы так преобразовывать человеческое жилище. Должны же у этого дома быть хоть какие-то рамки? Или его автономность превышает все допустимые нормы? Что мне прикажете теперь делать с этим барахлом?!