Татьяна Казакова - Чем черт не шутит

• Название: Чем черт не шутит
• Автор: Татьяна Казакова
• Жанр: Русское современное

«Чем черт не шутит» – иронический детектив для женщин, написанный современной российской писательницей Татьяной Казаковой, вторая часть детективного цикла книг «Позитивное мышление и женская глупость». Ну вот как можно жить, если твои дни похожи друг на друга, как близнецы? Как можно проводить свое свободное время, если тебе нечем заняться, а вокруг тебя нет ни одного интересного дела? Конечно, нужно что-нибудь придумать! Вот Птичка и загорелась идеей открыть клуб для женщин и даже уже подыскала подходящее помещение. Старый заброшенный особняк в два этажа как нельзя лучше подходит для этой затеи, в которую Света вовлекает и своих подруг. К тому же оказывается, что в особняке этом запрятан настоящий клад…

---

– Сharme de vous voir. Je suis tres contenre de vous – она подошла поближе и я увидела худенькую очень подвижную бабульку в голубом костюме, в соломенной шляпке и кружевных перчатках. Перчатки повергли меня в шок, шляпку я кое-как переварила, но перчатки… Кружевные перчатки я не напялю даже под дулом пистолета.

– Маman, пожалуйста, давайте говорить по-русски, наша гостья не понимает по-французски. Позволь тебе представить – это Светлана, невеста нашего Саши. Она специально приехала из Москвы, чтобы познакомиться с нами.

Ольга Андреевна посмотрела на меня с жалостью и тихо сказала – a Moskou on se croit a la campagne. Nest-ce-pas? – (Москва похожа на деревню, не правда ли?). Я похлопола глазами, и так как от меня ожидали ответа, сказала – Ouy. – Старушка милостиво кивнула в знак одобрения и пригласила всех в salon, я так поняла, в гостиную. Ну и ну, что же дальше-то будет? А дальше она стала делать вид, что не замечает мое присутствие, правда, говорила по-русски, изредка вставляя французские словечки. Обращалась исключительно к бледной Вере. Аннушка взглядом меня подбадривала и показывала на часы, вроде «потерпи немного».

– Чем нас сегодня угощают? – спросил Николай Алексеевич.

– Суп a ля льежуаз, рулеты а ля шанделер и пот-о-фе. Верочка сделала к нему отличный «бешамель» Ольга Андреевна с нежностью посмотрела на нее. Я, не выдержав, решила хоть чем-нибудь уесть эту Верочку-Холерочку.

– Как!? Просто бешамель? – Все повернулись в мою сторону.

– Знаете, просто бешамель сейчас никто не делает. К Пот-о-фе (это единственное, что я запомнила) больше подходит соус «Нантюа» – гордо оглядев присутствующих, заметила, что Ольга Андреевна растерялась. «Ага, уела старушку». – Я могу быстренько это исправить, тем более, что «Нантюа» готовится на основе «Бешамель». Где тут у вас камбуз? – я важно продефилировала через гостиную на кухню. «Черт, почему я ляпнула «камбуз»? Вроде, это морской жаргон. Ну и ладно».

За мной тут же пришла Аннушка. Она нашла необходимые продукты. Хорошо, что нашлись замороженные креветки, они были самым важным компонентом для соуса, но, если бы не нашлись, я бы еще туда что-нибудь вляпала. Надо не бояться экспериментировать. Я и не боялась. Подумаешь? Не получится «Нантюа», зато Верочкин «Бешамель» испорчу. В крайнем случае, и с горчицей поедят. Кстати, неплохо бы выяснить, к чему я соус делаю. Аннушка объяснила мне, что «Пот-о-фе» – это окорок, рулеты «А ля Шанделер» – блинчики с ветчиной, а суп с красивым названием «а ля Лежуаз», просто картофельный суп с помидорами и луком пореем. Мой соус получился неожиданно вкусным. Мы сели за стол. Начали с легкой закуски, так, ничего особенного, обычная нарезка и овощи. Потом Аннушка принесла суп в красивой фарфоровой супнице, обалдеть – не встать. У нас тоже в сервизе есть супница, но я не помню, чтобы мамуля хоть раз ее использовала по назначению. Если намечался большой сбор гостей, в нее, обычно клали фрукты или резали салат. Вкус у супа был своеобразный, видимо, из-за лука порея, но, в общем, неплохо. С рулетиками покончили очень быстро, вкусные рулетики оказались. Наконец Аннушка принесла этот самый «пот-о-фе» и мой соус.

– Надеюсь, ни у кого нет аллергии на креветки? – осведомилась я, взяв солидный кусок мяса, – тогда не стесняйтесь, – и полила его соусом. Кто-то хмыкнул, но, обведя присутствующих взглядом, улыбок не обнаружила.

– Voy ons (ну, ну) – пробормотала себе под нос бабуля.

– Однако, я вам скажу, это нечто. Правда, Аннушка? – сказал Николай Александрович, попробовав мой соус.

– А тебе, maman, понравился? – обратился он к Ольге Андреевне. Она прожевала, помолчала и, наконец, выдала – Charmant.

А вот Вера не разделяла общего мнения и сбледнула еще больше. Что же она так бледнеет, даже страшно. После обеда Николай Алексеевич прилег на террасе, а нам предложили пройти в беседку causons (поговорить). Ольга Андреевна стала подробно расспрашивать Аннушку о последней поездке, о каких-то родственниках и знакомых. Верочка не отставала, так и сыпала вопросами, она оживилась, порозовела и очень похорошела, просто красавица, но меня явно игнорировала, стараясь даже не смотреть в мою сторону. Мне стало скучно слушать про дядю Лешу и тетю Любу, про Шурочку, Лерочку и еще про каких-то незнакомых людей, и я стала откровенно зевать. Заметив это, бабушка резко оборвала Верочку и обратилась ко мне с расспросами: кто мои родители, где я училась, где работала, как познакомилась с Сашей. Я все честно рассказала, решив, что терять все равно нечего. Сказала, как вначале приняла Сашу за водителя, как долго он морочил мне голову и как потом выяснилось, кто он такой, на самом деле. В конце они стали хохотать, даже Верочка снизошла до бледной улыбки. На прощание бабуля похлопала меня по щеке. – Молодец, девочка! Ты мне нравишься.

Ну, Слава Богу!

Почему-то об этом я вспомнила именно в самолете. Между прочим, Саша меня даже не спросил, как прошел этот визит, хотя знал, какое значение придают этому его родственники.

Вообще-то, нам до свадьбы и поговорить-то толком было некогда. Во-первых, мы с девчонками пристраивали свои деньги. Разделили их на три части: мне, Наташке и Лариске, правда, девчонки настояли, чтобы большую часть я взяла себе.

Лариска долго пыталась нам втолковать, как выгоднее вложить деньги, объяснила, что неразумно их класть в один банк. Мы стали носиться по Москве, выискивая солидные банки, ориентируясь, в основном, на красивых, звучных названиях. То, что предлагали мы с Наташкой, Лариска категорически отвергала. Мы не соглашались, спорили и орали до хрипоты. В конце концов, она послала нас к черту, сказав, что, как хотите, так и поступайте. В итоге, часть денег мы положили в Сашин банк, а остальные разместили еще в двух.

Про деньги нашим мужьям пришлось рассказать, но они не знали их количества, а мы и не афишировали. Ведь должна же быть у женщины какая-нибудь тайна, вот и пусть будет эта. Так, что мужчины были уверены, что все деньги лежат в банке у Саши. Конечно, мы сразу взяли энное количество на самое необходимое. Девчонки дали часть денег своим мужьям, чтобы те смогли открыть автомобильный салон, о котором в последнее время только и говорили. Ну, и еще некоторую сумму мы отдали своим родным. Много было нельзя, и так начались расспросы, откуда, почему столько много, кто да что. Не знаю, что там наплели девчонки, мне было проще. У меня муж был банкир. Сказала, что он всем просто делает подарки. Мои родственники просто с обожанием смотрели на него, внимали каждому его слову. Он наивно удивлялся – Надо же! Я полюбил твоих родственников, как своих. Они такие замечательные! – Я только загадочно улыбалась.

А потом его родители знакомились с моими, то есть, в начале с мамулей и Раймондо, а потом уже с папой и тетей Рае. Папуля постарел, похудел и выглядел больным. Я чуть не разревелась, когда увидела его. А тетя Рая, болезни которой папа перечислял полчаса, наоборот, прямо расцвела. За папулей ухаживала с прежним рвением и любовью. Он принимал это с благодарностью, но несколько раз я заметила, с какой тоской он смотрел на маму, которая общалась с ним, как со своим приятелем и была совершенно безмятежна. После нашей свадьбы папа с тетей Раей сразу уехали, так, что, когда мы вернулись из Лондона, их уже не было.

* * *

В Лондон я влюбилась с первой минуты. Если бы мне предложили здесь жить, ни минуты бы не раздумывала. Раньше я мечтала о Париже, особенно, после чтения Бальзака, Дюма, Гюго и Мопассана. Мне казалось, я с ума сойду от счастья, если попаду туда. Теперь-то у меня есть такая возможность. Может после посещения Парижа, я тоже скажу, что лучше города нет. Но сейчас я без ума от Лондона.

Саша сказал, что если хочешь лучше узнать город, в нем надо потеряться, а потеряться в Лондоне можно запросто, в нем нет параллельных улиц. Идея показалась заманчивой, и мы, изучая карту города, наугад выбрали район, не очень далеко расположенный от центра. Туда мы доехали на такси. Район немного напомнил Сретенку с ее переулками и проходными дворами. Договорившись встретиться у Биг-Бена в два часа, мы разошлись.

Поначалу мне было страшновато ходить одной. В голову закралось подозрение, что Саша специально все придумал, чтобы не ходить со мной по магазинам, но потом я даже обрадовалась этому, можно было заходить в любой магазинчик, никто рядом не будет стонать, смотреть нетерпеливо на часы и корчить недовольную мину. Можно поболтать с продавцом, не рискуя вызвать чье-либо недовольство. Так, что я насладилась на всю катушку.

Примерно через час поняла, что жутко устала и подумала, что неплохо бы зайти куда-нибудь перекусить и отдохнуть. Оглядевшись, обнаружила совсем рядом кафе, но догадаться об этом можно было только по вывеске, снаружи оно напоминало сарай. Но внутри оказалось довольно помпезно, и я даже немного оробела.

Проблем с английским у меня не было. Я довольно сносно говорила, правда, понимала гораздо хуже. Сев за столик у окна и пристроив свои пакеты с покупками, заказала какой-то фирменный пудинг. Всю жизнь мечтала попробовать пудинг, особенно после Диккенса. У него постоянно все едят пудинг и пьют эль. Мамуля объяснила, что эль – это сорт пива, и интерес к нему сразу пропал, только вызывало удивление, почему его дают детям, а вот пудинг мамусик готовить отказалась наотрез, сказав, что это жуткая гадость и вообще английская кухня невкусная.