Джозеф Уэмбо - Новые центурионы

• Название: Новые центурионы
• Автор: Джозеф Уэмбо
• Жанр: Полицейский детектив

---

9. ЗАКУСИВ УДИЛА

Была среда, и Рой Фелер, уверенный, что включен в список переводников, заспешил в участок. Большинство его однокашников по академии уже добились для себя переводов, а он вот уже пять месяцев кряду тщетно просится в Северный Голливуд или в Хайлэнд-парк. Так и не обнаружив своего имени в списке, он ужасно расстроился. Зато теперь он знал, что ему делать: надо удесятерить усилия, чтобы поскорей окончить колледж и уволиться с этой неблагодарной работы. Всем известно, до чего она неблагодарна. Каждый день о том только и болтают. Коли хочешь, чтоб тебе за работу говорили спасибо, иди в пожарники, такая тут у них присказка.

Весь год он вкалывал как проклятый. Выказывал сочувствие любому негру, с кем сталкивала его судьба. От них он многому научился и, пожалуй, сумел им тоже кое-что втолковать. Но сейчас настало время двигаться дальше. Он был не прочь поработать где-нибудь в другом конце города: люди открыли ему еще далеко не все свои тайны; однако вместо того он вынужден торчать здесь, на Ньютон-стрит. О нем забыли. Ну и с него довольно. В следующем семестре он с головой уйдет в учебу, и плевать на все его потуги сделаться настоящим полицейским. Разве оценил хоть кто-нибудь его старания? За два прошедших семестра он получил всего лишь шесть зачетов, да и те едва спихнул, потому что, вместо того чтобы корпеть над курсовыми, штудировал право и учебники по полицейскому мастерству. Если так пойдет дальше, ему и нескольких лет не хватит, чтобы получить диплом. Даже профессор Рэймонд стал писать куда реже. Все о нем забыли.

Рой внимательно оглядел в высоком зеркале свою сухопарую фигуру и пришел к выводу, что форма на нем сидит так же ладно, как и в день окончания академии. С тех пор он не посещал тренировок, но исправно следил за диетой, так что этот синий мундир по-прежнему был ему очень к лицу.

На перекличку он чуть не опоздал и вошел как раз вовремя, чтобы отозваться на свою фамилию. Механически, как и все остальные, он стал вносить в блокнот, даже не вникая в их смысл, зачитываемые лейтенантом Билкинсом сообщения о совершенных за день преступлениях и разыскиваемых подозреваемых. Минут через десять после переклички объявился и Сэм Такер.

Присев на скамейку у переднего ряда столов, он продолжал невозмутимо поправлять зажим на галстуке жилистыми иссиня-черными руками.

– Если б нам удалось уговорить старину Сэма бросить пересчитывать свои деньжата, он стал бы пунктуальнейшим полицейским в целом участке, – сказал Билкинс, глядя на седовласого негра сверху вниз пустыми маленькими глазками.

– Сегодня день квартплаты, лейтенант, – ответил Такер. – А значит, мне надо успеть обойти всех жильцов да собрать свою долю с их жалких пособий, прежде чем они спустят все денежки в ближайшей винной лавчонке.

– Чем же ты отличаешься от тех домовладельцев-евреев, – хмыкнул Билкинс, – что пьют черную кровь гетто и не дают никому продохнуть в Ист-Сайде?

– Что ж мне, забрать их всех с собой на запад, так, что ли? – спросил Такер с рассудительностью, взорвавшей дружным хохотом сонную дрему полицейских утренней смены.

– Если кому не известно, поясню: наш Сэм хозяйничает на доброй половине всего Ньютонского округа, – сказал Билкинс. – А полицейская работа – это его хобби. Вот почему он вечно опаздывает по первым средам каждого месяца.

Если б нам только удалось уговорить его пореже пересчитывать хрустящие бумажки, он сделался бы примерным полицейским. А если заодно переколотить еще и все зеркала в этом здании, можно быть уверенным, что и Фелер больше никогда не опоздает.

Теперь смех, казалось, рвал комнату на части, Рой густо покраснел и выругался от досады. Это несправедливо, думал он, ужасно несправедливо. И совсем не смешно. Пусть я немного тщеславен, знаю, за мной это водится, да не тщеславней же других!..

– Кстати, Фелер, вам с Лайтом надо бы держать ухо востро да поменьше хлопать ресницами на своем участке: тот проныра опять нас клюнул сегодня ночью, так что рано или поздно – по-моему, скорее рано, чем поздно, – он кому-нибудь точно задаст жару.

– Снова оставил свою визитку? – спросил Лайт, напарник Роя на весь месяц. Этот сутулый негр, отслуживший в полиции уже полных два года, для Роя был совершенной загадкой. Похоже, когда их пути разойдутся, с этим длинным типом (Лайт был лишь самую малость выше его самого) не будет так, как бывало до сих пор с другими неграми: Рой не станет поддерживать с ним никаких отношений.

– На этот раз он выложил ее прямо на чертов кухонный стол, – сухо произнес Билкинс и пробежал ручищей по круглой лысине, не переставая попыхивать искусанной трубкой. – Чтоб было понятно, о чем мы толкуем, повторяю для новеньких: за последние два месяца сукин сын только в одном Девяносто девятом квадрате совершил пятнадцать квартирных краж. И при этом даже ни разу никого не разбудил, за исключением единственного случая, когда какой-то паренек, только-только перед тем вернувшийся домой и не успевший еще толком заснуть, раскрыл глаза и тут же получил металлической пепельницей в челюсть, а грабитель сиганул в окно, разбив при этом стекло и подняв переполох. Его визитка – кучка дерьма, которой он щедро разгружается на самом видном месте.

– Зачем ему это? – спросил Блэнден, кучерявый юноша с большими круглыми глазами. Энергичный мальчик, а для салаги чересчур энергичный, подумал Рой. И подумал о том, что акт испражнения и есть, очевидно, та самая «реакция триумфа», о которой упоминает Конрад Лоренц, – все равно что поведение гуся, надувшего грудь и захлопавшего крыльями. Все объясняется очень просто, размышлял Рой, обычная биологическая реакция. Я мог бы прочесть им лекцию на эту тему.

– Кто его знает! – пожал плечами Билкинс. – Так поступают многие грабители. Совершенно обычная штука, все равно что заказ товара по почте, приходящий без всякого опоздания. Вероятно, этим они выражают свое презрение к обывателям, закону да и всему остальному тоже, так я себе представляю. Но в любом случае засранец есть засранец, и, по-моему, было б просто чудесно, если б как-то ночью проснулся кто из хозяев, схватил бы дробовик и хорошенько прицелился в него, сидящего на корточках на кухонном столе, вспотевшего от натуги, а после – бабах! – и устроил бы ему дыру пошире, дыра для засранца – первое дело.

– На него по-прежнему никаких данных? Как с описанием? – спросил Рой, все еще страдая от необоснованного замечания Билкинса о зеркале. Ну хватит, сказал он себе, надо быть выше чужой глупости.

– Ничего нового. Мужчина, негр, лет тридцать – тридцать пять, среднего телосложения, носит завивку – вот и вся информация.

– Ну, прямо настоящий сердцеед, – сказал Такер.

– Жаль только, что его мамаша не пожелала вовремя подмыться, – сказал Билкинс. – Ну ладно, скажу по секрету, что последние три минуты проверял ваш внешний вид. Выглядите вы, ребята, как огурчики, молодцы, только вот Уайти Дункан решил засушить на своем галстуке всю подливку из-под жаркого.

– Разве? – спросил Уайти, озабоченно глядя на короткий галстук, смешно вздымаемый брюшком. За год оно опухло дюйма на три, на глазок прикинул Рой. Слава небесам, ему больше не нужно работать с Уайти в паре.

– Я видел его прошлым вечерком в «Пристанище сестры Мэйбелл», что на Центральной авеню, – сказал Сэм Такер, посмотрев на Уайти с нежной улыбкой. – В день получки он приходит на работу на пару часиков пораньше и, чтобы подкрепиться на всю катушку, скорей бежит к сестрице Мэйбелл.

– На кой черт Уайти деньги, когда он и так с голодухи не помрет? – выкрикнул голос сзади, вызвав смешки.

– Кто это сказал? – спросил Билкинс. – Чаевых и дармовую закуску мы не принимаем. Кто, черт его дери, это сказал? – Затем обернулся к Такеру. – По-твоему, Уайти что-то замышляет? Скажи нам, Сэм. Неужто он решил приударить за Мэйбелл?

– По-моему, он изо всех сил пытался выдюжить, лейтенант, вроде как сдать экзамен, – ответил Такер. – Сидел там в окружении десятка-другого черных рож и был заляпан соусом жаркого от бровей до самого подбородка.

Черт, да вам в целый век не представить себе этой физиономии, розовой и свежей, как у молоденького поросенка. Мое мнение такое – экзамен сдавал.

Да и кто в наши дни не хочет заделаться черным!

Билкинс пыхтел трубкой и выпускал серые клубы дыма, блуждая бездонными глазами по комнате. Казалось, он был удовлетворен тем, что у всех здесь хорошее настроение; по своему опыту Рой знал: Билкинс ни за что не отправит их на утреннее дежурство, пока не рассмешит или не заставит взбодриться как-то иначе. Однажды Рой подслушал, как лейтенант внушал молодому сержанту, что нет, мол, такого человека, которого следовало бы муштровать на военный манер перед тем, как отправить дежурить на улицу с полуночи до девяти утра. Такого человека нет и быть не может. Только вот, размышлял Рой, не слишком ли мягок Билкинс: его дежурства отнюдь не отличались высоким процентом арестов, или врученных повесток в суд, или чего-нибудь в том же духе, разве что славились всеобщим прекрасным настроением – более чем сомнительное преимущество на полицейской службе.