Андрэ Нортон - Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени

• Название: Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Параллель, Фрегат, Филин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994
• ISBN: 5-86067-005-2, 5-7293-0020-4

В однотомник известной американской писательницы Элис Мэри Нортон, пишущей под псевдонимом Андре Нортон, вошли фантастические романы «Мастер зверей» и «Бог грома», составляющие дилогию об Остине Сторме, а также «Бархатные тени» — авантюрно-исторический роман с элементами «фэнтэзи».

---

Его снисходительного взгляда как не бывало.

— Я не герцог, и у меня нет другого имени! — резко ответил он. — Потому что я не француз, но американец. Мы отказались от родового имени и титула давным-давно… и оба они пусты и бесполезны.

Викторина нахмурилась, но не стала с ним спорить. Вскоре после этого он встал, но задержался возле моего стула, чтобы сказать:

— Мисс Пенфолд, своим разговором о покупках Викторина напомнила мне, что я проявил забывчивость в отношении вашего гонорара. Если вы присоединитесь ко мне в библиотеке в… — он взглянул на часы, — в половине одиннадцатого, мы сможем обсудить этот вопрос. Сейчас же я задержался и заставляю Уилсона ждать.

Когда дверь за ним закрылась, Викторина сказала:

— Хотела бы я, чтобы мой брат не придерживался этих странных воззрений. Это правда, Тамарис, во Франции он был бы герцогом. Мадам Варенн много раз говорила мне об этом, когда я жила у нее. То же самое было и с нашим отцом. Он разозлился на маму, когда она однажды воспользовалась своим настоящим титулом, хотя та имела полное право так поступить.

— Но если ваш брат американец, он не может пользоваться никакими титулами, кроме тех, что допускает общая вежливость, — заметила я.

— Но ему этого вовсе не нужно! Изгнание его семьи давно закончилось. Он мог бы жить во Франции. Там я была бы по меньшей мере графиней, а не просто мадемуазель Соваж. Ненавижу это грубое имя и все, что оно значит!

Это была одна из ее кратковременных вспышек ярости, и я пожалела, что завтрак моего дня рождения кончается на такой ноте. Но я хорошо знала, что лучше не пытаться ее успокаивать. Все пойдет по заведенному образцу — она вернется к себе в комнату, и там Амели станет баловать и задабривать ее, пока снова не приведет в хорошее настроение.

Я собрала свои подарки. Нежный аромат роз успокоил меня, и я решительно принудила себя вспомнить лишь то, за что была благодарна.

Когда наступило назначенное мне время, в библиотеке еще никого не было. Книги всегда влекли меня, и я медленно пошла вдоль стеллажей, читая названия, тисненые золотом на богатых кожаных переплетах. Многие авторы были представлены полными собраниями сочинений, и я догадалась, что большая часть библиотеки, как и остальное имущество дома, приобретены прежним владельцем напоказ. Здесь были книги Теккерея, Диккенса, тома с описаниями путешествий и тому подобное. Но я с удовольствием обнаружила романы Джейн Остин и произведения сестер Бронте, которые недавно произвели настоящую бурю.

Сравнивая положение Джейн Эйр в качестве гувернантки со своим собственным, я невольно улыбнулась. Как бы то ни было, здесь нет безумной жены, ночами бродящей по залам мистера Соважа. «Такая мелодрама, — самодовольно подумала я, — встречается только в книгах. Никакой безумной жены… только миссис Дивз…»

Неожиданно я прижала ладони к щекам. Здесь не было зеркала, но я чувствовала такой жар, словно я покраснела. Сравнение своей участи с Джейн Эйр, даже в шутку, означало, что я серьезно интересуюсь мистером Соважем. Я отшатнулась от этой мысли, отказавшись от честной оценки своих переживаний. Я должна была взять себя в руки, пока он не пришел.

Медленно пройдя между шкафами, я оказалась перед большим столом, заваленным бумагами. В самом его центре лежало нечто столь странное на вид, что я приблизилась, чтобы рассмотреть лучше.

Это был маленький мешочек из темной ткани, к нему привязаны черные перья. Сработано это было грубо, словно руками малого ребенка. Но я инстинктивно знала, что это не игрушка. Я подумала, что хоть я и не склонна к фантазиям и всегда стараюсь обуздать свое воображение, но здесь таится нечто очень странное… очень мрачное и пугающее. Оно приковывало внимание, словно живой хищник, рычащий с неприкрытой угрозой.

— Что это, Тамарис?

Снова мистер Соваж удивил меня своим беззвучным появлением. Поскольку я вздрогнула, он в оправдание добавил:

— Я напугал вас? Извините. Но что так привлекло ваше внимание?

— Вот. — Я указала на мешочек. — Это… это выглядит странно, и что-то в нем мне совсем не нравится.

Он обогнул стол и нагнулся. Затем со сдавленным возгласом отпрянул назад, к камину, не отрывая взгляда от мешочка. Пошарив позади себя, он схватил каминные щипцы и только с ними в руке вновь приблизился к столу.

— Вы не трогали его?

Его реакция, столь неожиданная для такого человека, встревожила меня. Я быстро ответила, что не трогала.

— Хорошо! Потому что никто не знает…

Но что именно никто не знает, он не объяснил. Вместо этого он взял мешочек щипцами и затолкал его в камин, затем опустился на колени на пол и забросал мешочек дровами. И только когда тот вспыхнул, мистер Соваж поднялся на ноги.

— Что… что это было? — я решилась, наконец, спросить, пока он стоял, глядя на огонь.

— Это… да, Тамарис, пожалуй, мне следует довериться вам, поскольку это добралось и сюда. Как вам известно, обстоятельства жизни моей сестры в ранние годы были не совсем обычны. Вы уже слышали, что она была брошена своей матерью, — последнее он произнес так, будто обнаружил, что оно трудно выговаривается, — на попечение родственницы. Эта женщина была рождена и воспитана в Вест-Индии, где процветают дичайшие суеверия. К несчастью, многие дети белой расы там отданы заботам туземных нянек и впитывают почти с рождения веру в такую мерзость, как вуду…

— Вуду?!

— Вы слышали о нем? — Внимание Алена переключилось с пламени на меня.

— До войны мы с отцом бывали в Новом Орлеане. Там мы слышали всякие истории об этом.

— Да, верно… — Он кивнул. — Этот культ завезен в Луизиану беженцами от восстания рабов на островах почти столетие назад. Вуду нелегко уничтожить, Тамарис. Он поистине порочен и смертельно опасен. Те, кто практикуют вуду, уверяют, будто достигают своих целей с помощью магии, на самом же деле они пользуются наркотиками и тайными снадобьями, которыми подчиняют себе остальных. То, что я только что сжег — это «гри-гри», один из способов навести проклятие на жертву. И мне известно, что от простого прикосновения к нему можно смертельно заболеть. И присутствие этого здесь означает… — Он тронул кочергой полыхающие дрова, и вдруг оттуда вырвался клуб желтого дыма со странным запахом. — Назад! — воскликнул он.

Он двигался так быстро, что не успела я опомниться, как он схватил меня за плечо, потащил за собой к ближайшему окну и распахнул его, впустив свежий холодный ветер.

— Значит, — снова начал он, — я стал мишенью этой дешевой магии. Я непременно должен узнать, как это здесь оказалось.

— Но зачем… кто может желать вам зла?

Я все еще переживала его прикосновения, переживала слишком сильно, чтобы совладать с этим.

8

Его смуглое лицо казалось сейчас жестким и мрачным, словно на его месте сейчас оказался один из его предков — воинов из племени кри. Я отшатнулась. Этот его новый облик даже испугал меня. Вся сила, которую, как я чувствовала, он удерживал в себе, была на грани яростного взрыва.

— Когда моя сестра была под так называемой «опекой» этой особы, она была преступно вовлечена в знакомство с неким Кристофом Д’Лисом. Он — племянник мадам по боковой линии, его прислали во Францию, чтобы он получил образование. Он, как и многие представители смешанных рас, очень красив, привлекателен и достаточно ловок, чтобы увлечь юную и впечатлительную девушку. Мадам поощряла это знакомство, и когда я нашел Викторину, она считала себя помолвленной с этим типом. Будучи сам смешанной крови, я знаю, какая это тяжкая ноша для человека, и не стал бы считать это преградой. Но вскоре я обнаружил, что он не только незаконнорожденный и полукровка, но, вдобавок, погряз в занятиях вуду. Парень, похоже, был жрецом этого культа! А после я узнал, уже когда вырвал Викторину из этого гнездилища порока, что он угрожал не только вернуть свою «невесту», но и навлечь кару на всех, кто их разлучил. Я надеялся, что, доставив ее сюда и окружив теми, кому могу доверять, я сумею защитить ее. Но обнаружить здесь э т о!.. Теперь я должен отыскать брешь в нашей защите и провести следствие.

Прежде, чем я успела подумать, у меня вырвалось имя:

— Амели!

— Что «Амели»?

Что я могла ответить на такой прямой вопрос? Рассказать о нескольких странных случаях? Но Викторина так привязана к своей горничной, что если брат вмешается между ними, это снова оттолкнет ее от него. И все же я сообщила то, что видела, добавив, впрочем, что всему этому может найтись и другое объяснение. Он слушал, жесткое и мрачное выражение не уходило с его лица, однако он кивнул.

— Если Викторина так доверяет Амели, ничего нельзя сделать без веских доказательств, вы правы. К тому же, и Амели кажется столь преданной своей хозяйке… Но кто знает… может, что-то заставляет ее делать то, что Викторина попросит, даже ко вреду для моей сестры? Вы совершенно правы, что рассказали мне это. За Амели тоже стоит последить. А в этом доме, вдали от города… да, сейчас мы не будем ничего ни говорить, ни делать.