Коллин Мастерс - Сводный брат - миллиардер (ЛП)

• Название: Сводный брат - миллиардер (ЛП)
• Автор: Коллин Мастерс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

Я ненавижу его с первых дней в старшей школе. Популярный голубоглазый красавец и звезда лакросса, а также мой личный ночной кошмар - Эмерсон Сойер. Самое смешное в том, что он даже не подозревал о моем существовании, пока не перешел в выпускной класс старшей школы, и его мама не начала встречаться с моим отцом. И теперь он постоянно дразнит меня в коридорах, называя «сестренкой» при любом удобном случае, и наслаждается тем, что я не в состоянии скрыть смущения рядом с ним. Несмотря на то, что я терпеть его не могу, мое тело постоянно предает меня. И ему нравится это. Эмерсон с мамой только переехали к нам, и увлечься им было бы крайне странно, ведь теперь наши спальни разделяет всего лишь стена. Вокруг нас нарастает сексуальное напряжение, но я знаю, что продолжения не будет…Особенно после того, как съехались наши родители. Я постоянно пытаюсь убедить себя, что ненавижу его, что он недостаточно хорош для меня, что мы никогда не будем вместе… Так почему же я согласилась сыграть в игру «Семь минут на небесах»* на школьной вечеринке его девушки? И почему в руках Эмерсона внезапно оказались мои трусики? *«Семь минут на небесах» - популярная игра, по правилам которой выбранные случайным образом парень и девушка отправляются на семь минут в укромное место, например, шкаф, где они могут делать все, что пожелают. «Сводный брат-миллиардер» – вне серийный роман, в котором присутствуют ненормативная лексика и сцены сексуального характера, поэтому не рекомендуется лицам, не достигшим 18-летнего возраста.  

---

- Точно, - коротко произношу я, мои руки сильно дрожат под столом. – Это я.

- Мне понравилась та, что с уткой, - вставляет Роджер. - Не очень понял шутку, но…

- Я голоден, - обрывает Такер. Звук его голоса для моего самообладания, как топорик для льда. – Идемте за стол. Увидимся, Танк.

Отворачивается, словно не знает меня, в принципе, так он поступал последние несколько лет. Эмерсон поднимает бровь, глядя на его удаляющуюся спину, затем смотрит на меня. Он замирает, когда видит мое расстроенное выражение лица, застав меня врасплох тем, что заметил мой дискомфорт.

- Увидимся, Танк, - говорит Роджер, поворачиваясь в сторону стола, который занял Такер для них. – Думаешь, сможешь заскочить ко мне сегодня?

- Ага. Я наберу тебя, - говорит Эмерсон, его глаза все еще прикованы к моему встревоженному лицу. Внезапно беспокойство омрачает его красивое лицо, и этого достаточно, чтобы мои глаза начало покалывать от горячих слез.

Роджер и Стив, наконец, укатили прочь вслед за Такером, снова оставив меня и Эмерсона одних. Нашу еду уже принесли, но у меня пропал аппетит. Воздух в «Чистом рассвете» теперь стал словно ядовитым. Загрязненным. Все сложнее дышать, каждый новый глоток воздуха дается с трудом.

- Эбби, ты в порядке? – спрашивает Эмерсон, протягивая ко мне руку через стол.

- Я. Мне нужно... – задыхаюсь, изо всех сил пытаюсь сформулировать простейшие слова. – Мы можем уйти? Пожалуйста?

- Конечно, можем, - говорит Эмерсон, его голос мягкий, но решительный. Он поднимается и подает мне руку, поскольку я встаю неуверенно. Чувствую приятный вес его руки, когда он обнимает меня за плечи, придерживая вплотную к своему мускулистому телу. В другое время у меня бы уже порхали бабочки в животе, и началось головокружение от такой близости с ним. Но в разгар моего приступа паники все, что могу чувствовать, - это ледяной ужас. Не могу ничего поделать, и краем глаза смотрю на Такера, когда Эмерсон выводит меня из закусочной. Мне следует натянуть на лицо маску равнодушия, которую сейчас он использует против меня. Я не должна позволять одному его виду настолько сильно влиять на меня.

Но я недостаточно сильна, чтобы не поддаваться этому дерьму. И никогда не была.

Мне показалось, что прошло лет десять, пока села на пассажирское сиденье Шеви Эмерсона. Когда он обходит автомобиль, садится на сиденье водителя и захлопывает дверь, внутри меня словно лопается шарик, состоящий из страха и тревоги. Стыд и облегчение одновременно обрушиваются на меня, лишая дара речи, пока Эмерсон разворачивается, чтобы увести нас отсюда. Его взгляд наполнен состраданием, уничтожая меня полностью. Слезы катятся по щекам, когда я смотрю прямо перед собой, желая… Желая стать такой крошечной, какой заставляет меня чувствовать Такер. Если бы так случилось, было бы достаточно легко проскользнуть через трещины и исчезнуть навсегда.

- Эбби, - тихо говорит Эмерсон. - Можешь сказать мне, что происходит?

Я делаю глубокий, рваный вдох, пытаясь набраться сил, чтобы сказать.

– Мне жаль, - наконец, мне удается прошептать. – Мне жаль.

- Тебе не нужно ни за что извиняться, - говорит он, нахмурив брови. - Эбби, ничего, если я возьму тебя за руку?

Его простой вопрос действует, как спасательный круг, ограждая меня от этой лихорадки чувств. Я смотрю на него и молча киваю. Не мешкая, Эмерсон тянется к руке, которая сжимает мое бедро, разжимает пальцы и сплетает их со своими. Я цепляюсь за него, как утопающая, удивленная, что он спросил разрешения взять меня за руку. В своем густом тумане страданий я помню, что у него богатый опыт в утешении. Сколько раз он сидел с Деб, когда она испытывала депрессивное оцепенение?

- Спасибо тебе, - удается сказать сквозь слезы.

- В любое время, - отвечает он, сжимая мою руку. – Теперь ты со мной?

- Да. Я здесь, - всхлипываю. Простого прикосновения оказалось достаточно, чтобы вытащить меня из состояния паники. Я чувствую, как мир обретает фокус вокруг меня.

- Если ты захочешь поговорить о том, что произошло, - говорит Эмерсон, потирая большим пальцем мою все еще дрожащую руку. - Мы попробуем.

Я смотрю на него, опираясь на пассажирское сидение. Никогда не видела его таким раньше. Он спокоен. Нежен. Заботлив. И все это для меня. Я отчаянно хочу объясниться, рассказать ему, почему мне нужно было убраться оттуда, когда вошел Такер. Но позволить ему узнать мой позорный секрет... Что, если это сотрет сочувствующий взгляд с его лица? Что, если он больше никогда не посмотрит на меня так же? Мы так близки к тому, чтобы выяснить, как поладить друг с другом, как проводить время вместе, несмотря ни на что. Я не хочу разрушать это. Ни за что.

- Ты не возражаешь, если мы просто... Поедем домой? – спрашиваю, заставляя свой голос оставаться решительным.

- Конечно, - говорит Эмерсон. - Ага. Мы можем поехать домой, Эбби.

Какое-то время он удерживает мой взгляд, затем поворачивается к рулю. Деликатно высвобождает свою руку, чтобы завести машину. Но как только мы трогаемся, я хватаюсь за нее снова. Его рука - мой якорь на данный момент. Мне нужно это. Мне нужен он.

Мы ехали домой в полной тишине. Радио оставалось выключенным, а окна закрытыми. Я смотрю в окно на темнеющий пейзаж, на знакомые очертания города, которые зову домом всю жизнь. Инцидент за ужином заставляет желать, чтобы скорее настал тот день, когда я, наконец, смогу оставить это место позади, уехать туда, где никто ничего не знает обо мне. Но как я могу мечтать о времени вдали, зная, что мой отъезд будет означать разлуку с Эмерсоном?

Гнев наполняет меня, заменяя страх и стыд. Такер и так уже многое отнял у меня. Причинил столько боли. Теперь мой долгожданный разговор с Эмерсоном о том, кто мы друг другу, оказался испорчен, спасибо ему. Если он подтвердит кое-что, что удержит Эмерсона и меня от шанса на близость, я никогда этого не прощу ему. Опять же, я никогда не планирую прощать его. Есть некоторые вещи, которые никакое количество времени или терпения не сможет искупить.

Я знаю это по собственному опыту.

Глава 4

Несмотря на предложение Эмерсона поговорить об «инциденте за ужином», мы не обсуждали произошедшее по дороге домой. Папа и Дебора ушли на ужин, как поступали почти каждый вечер, если меня и Эмерсона не было рядом. Сегодня дом казался пустым и холодным. Это место не ощущалось домом с тех пор, как не стало мамы. Но после того, что случилось с Такером, весь город не вызывал желания остаться здесь жить. Чувство, что мне снова пятнадцать. Напуганная, смущенная и такая… Такая одинокая. Только сейчас рядом тот, кто действительно может помочь мне пройти через это.

- Нам все же нужно что-нибудь сообразить поесть, - говорит Эмерсон, направляясь на кухню. Кажется, он ничего не имеет против моего молчания о том, что произошло в ресторане, но, определенно, есть сдвиг в его поведении. Его обычную улыбку заменила утешающая, и все его отношение ко мне стало мягче. Приятнее. Но это не жалость, и слава богу. Это почти, как если бы он увидел самого себя во мне. Я уверена, что внутри он скрывает намного больше боли, чем способен вытерпеть любой другой на его месте.

- Ну, я ужасный повар, - говорю ему, облокотившись на столешницу. – Даже не смогу вскипятить воду, если попытаюсь.

- Хах. К счастью для тебя, так сложилось, что я отличный повар, - серьезно говорит Эмерсон, открывая кухонный шкаф.

- Подожди. Серьезно? – спрашиваю удивленно.

- Серьезно, - отвечает он. – В основном я готовил для мамы, пока рос. Не лучшая идея позволять человеку в состоянии алкогольного опьянения находиться рядом с острыми ножами или открытым огнем.

- Это точно, - отвечаю я. - Итак, что у тебя на уме, мастер-шеф?

- Ну, - говорит он, доставая несколько предметов из шкафа. – Как насчет ризотто?

- Ты шутишь? – выпаливаю я. Это одно из моих самых любимых блюд. Я всегда просила маму приготовить его на мой день рождения. Но нет никаких шансов, что он в курсе.

- Буду считать, что это «черт, да», - улыбается Эмерсон, ставя контейнер риса Арборио* на столешницу. – Почему бы тебе не выбрать для нас фильм? А я быстренько все приготовлю.

*Арборио - итальянский короткозерновой рис, один из самых известных сортов, как в самой Италии, так и за ее пределами.

Я следую его указаниям и направляюсь в зал. Украдкой взглянув на Эмерсона из-за плеча, чувствую, что мое сердце согревается на несколько градусов. Его лицо спокойное, нет той угрюмости, которая, как правило, отражается на нем. В связи с тем, что папы и Деборы сейчас нет, я могу вообразить это место нашим, исключительно моим и Эмерсона. Мы никогда ранее не проводили время вот так вместе. Он почти никогда не остается на ночь, а я в основном провожу время на внеклассных занятиях или в библиотеке. После нашей катастрофической вылазки этот вечер неожиданно стал лучше. Возможно, мы даже сможем обсудить этот внезапный сдвиг в наших отношениях. Он готовит мне ужин, в конце концов. Очевидно, что чудеса случаются.