Олег Гончаренко - Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев

• Название: Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев
• Автор: Олег Гончаренко
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-9533-0578-8

«Когда суда, наполненные до отказа отступившими войсками и невероятным количеством беженцев и войск Русской армии, были уже в море, среди покидавших Отечество свое едва ли нашелся хоть кто-нибудь, чье сердце не дрогнуло бы при виде удалявшихся родных берегов. Неоднократно повторявшийся у многих мемуаристов мотив тоски и полной безнадежности сквозил во всех разговорах и беседах, ведущихся на кораблях». Какова дальнейшая судьба эмигрантов? Пути Русской армии на Балканах, белые изгнанники во Франции, Испании, Бельгии и на Дальнем Востоке, Белое дело на службе нацистской Германии, последние десятилетия русской военной эмиграции — обо всем этом читайте в новой книге историка Белого движения Олега Гончаренко.

---

В СССР, по меткому наблюдению эмигранткой молодежи НСНП, «произошли такие коренные перемены, что говорить о каком-либо возврате к прошлому, о реставрации, стало бессмысленным». Любому успешному политическому действию предшествует идея. Новая революция, — считала молодежь НСНП, — требует новой идеи, которая будет противостоять коммунизму: идея России, а не Интернационала, но, при этом идея, «не лишенная социального содержания». 22 июня 1941 года Германия начинает войну с СССР. Оказалось, что «для НТС выбор между Сталиным и Гитлером не был выбором. И тот и другой несли России море слез и страданий, миллионы жертв. Необходима третья сила, создание которой НТС поставил своей целью. И хотя эта позиция ставила НТС прямо на пути столкновения между двумя гигантами, она одна лишь виделась как морально допустимая». Союз принял «соломоново решение»: «Ни со Сталиным, ни с Гитлером, а с нашим народом». НТСовцы согласились с очевидным, убеждая своих членов в том «что Германия будет в первое время иметь военные успехи».

Считалось, что задача НТС — перебросить все силы на родную землю, и там создавать организацию и распространять идею свободной России, без немцев и большевиков. К концу 1941 года, когда немцы стояли под Москвой и в 1942 году, еще до того, как для рейха прозвучал первый звонок под Сталинградом, подпольные группы НТС действовали в 120-ти городах оккупированной России. Работала сеть тайных типографий. Члены НТС, под самыми невероятными легендами и с самыми разнообразными документами, «колесили по занятой немцами территории России». Устраивались на работу, ездили курьерами между подпольным центром НТС и группами в Киеве, Днепропетровске, Витебске, Орше и других городах. НТС создал целую фабрику добывания и изготовления различных документов. Созданы были даже целые предприятия — фиктивные, полуфиктивные и действительно существующие — для прикрытия собственной подпольной работы. Во время войны, когда миллионы бывших советских граждан, военнопленных и «восточных рабочих» оказались в Германии, Чехословакии, Австрии, под видом эстрадных ансамблей, пропагандистов «восточного министерства», представителей фирм в поисках рабочих, «под десятками масок члены НТС проникали в лагеря военнопленных и „остов“. Потекли в лагеря брошюрки и листовки НТС, стали возникать союзные группы. Оппозиционные, антигитлеровские круги среди немецкого офицерства (будущие авторы заговора 20 июля 1944 года и покушение на Гитлера) искали возможность придать войне политический характер и помочь антикоммунистическому населению России создать самостоятельную организованную силу для борьбы за свободу своей родины». В то же время популярному советскому генералу, некогда защитнику Киева и Москвы, Андрею Андреевичу Власову, капитан Штрик-Штрикфельт, подсказал идею контакта с немецкими антинацистами, представителями германской аристократии, мечтавшей избавиться от люмпена-диктатора. Продумав общую обстановку и формально исходя из знания народных чаяний, Власов выразил готовность возглавить Российское Освободительное Движение и Российскую Освободительную Армию. По его идее, при первом же соприкосновении с частями Красной армии, РОА начнет обрастать полками и дивизиями, защищая Родину, но не Сталина! История прошедшей войны наглядно показала, что надежды генерала Власова не оправдалась. Хотя в последние месяцы войны отряд полковника Сахарова вырос из отряда в 500 человек до нескольких тысяч человек, перешедших к нему советских солдат, но создать что-либо серьезное, могущее переломить ход войны в начале 1945 года представлялось абсурдным. Заговор 20 июля 1944 года не удался, и большинство союзников Власова в антигитлеровских кругах немецкой армии было казнено или потеряло всякое влияние на германское правительство. Даже на пороге крушения Германии, по вполне понятным причинам, Гитлер не решился «развязать Власову руки». Однако для НТС создание РОА открывало новое поле деятельности: десятки тысяч русских людей оказались не только вне колючей проволоки, но и с оружием в руках. Видя в них вооруженное ядро «третьей силы», НТС развернул активную пропагандистскую и политическую деятельность в частях РОА. Особое внимание НТС обращал на школу пропагандистов РОА в Дабендорфе, под Берлином. Там была создана подпольная группа НТС, в которую входил начальник школы, бывший преподаватель Академии Генерального штаба в Москве генерал-майор Федор Иванович Трухин. В результате этого «Дабендорф» превратился, в своего рода, подпольную школу пропагандистов «третьей силы». Тайная работа на оккупированной территории и в самой Германии не могла обходиться без жертв. НТС была квалифицирована немцами, как «запрещенная организация», занимающая «антинемецкой деятельностью», в полном соответствии с обвинительными актами гестапо. Членов Союза, захваченных с поличным, немцы расстреливают. Другие молодые НТСовцы попадают в немецкие тюрьмы и лагеря. Шаг за шагом гестапо раскрыт и разгромлен центр, затем еще один запасной центр, и наконец — тайна тайн — второй запасной центр. В одном только Берлине за всю войну арестовано свыше 50-ти человек: всех вместе — несколько сотен. Многие не вышли живыми из германских тюрем и лагерей. Александр Вюрглер, руководитель подпольной работы в Польше, застрелен агентами гестапо среди бела дня прямо на улице Варшавы. По трагической иронии судьбы ряд членов НТС были арестованы гестапо по доносам подпольной агентуры НКВД. Иные из-за немецкой проволоки попали за английскую и американскую проволоку, и были выданы «советам» союзниками на расправу. Несколько человек, как оказалось, были выданы финнами. За годы немецкой оккупации на занятой советской территории была отстроена значительная организация. Только часть ее оказалась разгромленной немцами. Оставшиеся на свободе члены Союза частично ушли на Запад. Многие остаются, на время прекращая работу, чтобы позже возобновить ее уже при восстановленной советской власти. Подобное происходит и в странах Восточной Европы. Ряд членов Союза остается в Югославии, Чехословакии, Польше, Болгарии. После прихода Красной армии, многие НТСовцы арестованы СМЕРШем и вывезены в СССР. О некоторых из них центр НТС получил сведения значительно позднее, от бывших заключенных, сидевших с ними вместе в концлагерях. В течение послевоенных последующих лет работа НТС развернулась в ряде направлений.

Присутствие большого количество советских граждан в рядах оккупационных войск в зонах Германии и Австрии, отделенных от Запада легко проходимой границей, сильно облегчило работу НТС. Из баз, организованных при финансовом и практическом участии американцев, в Берлине и Вене, НТС начал работать на армию. Непосредственно и при помощи немецких и австрийских сочувствующих лиц, члены НТС стали входить в контакт с военнослужащими в зонах, создавать союзные группы в военных частях. В районах расположения советских войск стали появляться плакаты и надписи НТС, на полигонах и в казармах — листовки. Первая радиостанция Союза, портативный сборный радиопередатчик, начала работать из трехкомнатной квартиры на окраине Западного Берлина на частоте военных раций. Радиовещание НТС, начавшееся с любительского передатчика в Берлине, развилось своим чередом. Как всегда, тайные войны двух разведок и стоявшего между ними НТС, не обходилось без жертв. Начиная с 1960 года, появившаяся возможность туристических поездок в СССР используется НТС для посылки своих курьеров, поддерживающих контакт с конкретными лицами и группами в России. С 1961 года к этой задаче привлекаются и иностранные друзья. В интересах безопасности работа эта ведется строго конспиративно. В нескольких странах Европы создаются «оперативные участки», обеспечивающие отбор и необходимую подготовку едущих. Приезжавшие в Россию курьеры соприкасались поначалу с неоднородной писательской средой и советской молодежью, в равной степени алчущих недоступных большинству материальных благ и пеструю мишуру западного ширпотреба, со средой нарождающегося диссиденства, правозащитного и церковного движений, и с возникшим в 1965 году литературным объединением СМОГ Эмиссарами НТС были вывезены сотни самиздатовских материалов, ни кому особенно не нужных на Западе но охотно оплачивающие публикации чины американского ЦРУ, мало заботились о художественном содержании и ценности вывезенного, да и едва ли обладали достаточным вкусом и знанием современной литературы на русском языке. Они выполняли задания руководства, а у руководства ЦРУ, подконтрольного силам, куда более важным, чем пресловутый «президент», были совсем иные цели по отношению к России, нежели чем у стареющих идеалистов НТС, все еще мечтающих о «народном восстании». В своем блаженнейшем неведении, НТСовцы 1960-х и 1970-х годов прошлого века и не подозревали, что их prime target audience, советские люди лишь для виду сочувствовали благородным целям борцов с коммунизмом, своим рациональным умом понимая всю бессмысленность этой борьбы в государстве с сильно развитым карательным аппаратом. Изменения, произошедшие со средним советским человеком к тому времени, когда НТС вздумал пойти в свой очередной «Кубанский поход» сильно изменили аудиторию, которая должна была внимать призывам эмигрантов сбросить советскую власть. Из некогда законопослушного гражданина Российской Империи, воспитанного в православно-державном духе, в массе своей советские люди представляли собой действительно «новую общность», сильно отличавшуюся от подданных Его Величества начала XX века. Российский народ под влиянием обстоятельств, политики и невероятного по своим масштабам геноцида, утратив лучших представителей страны, некогда населявшей ее необъятные просторы от польской границы до камчатских гейзеров, изменился до неузнаваемости. Изменилась и система ценностей у основной массы населения. Новыми поколениями была утрачена традиционная Православная вера, а так же духовные и нравственные ориентиры. Советские люди инстинктивно тянулись к добру, однако напрочь были отучены искать смысл своего бытия в вероучении, понемногу забывали собственную историю и едва ли задумывались о собственной стране, как о Доме Богородицы или о Третьем Риме. Те, к кому с невероятными усилиями пытались пробиться из-за границы НТСовцы, едва ли могли постичь историко-мистические истоки собственной государственности, не говоря уже о готовности жертвовать за нее не только жизнью, но и минимальным советским благополучием. С таким человеческим «материалом», встречавшимся сплошь и рядом в СССР почти во все времена его существования, не сознававшие произошедшие с русским человеком перемены НТСовцы, обретавшиеся в благостной изоляции от «советской действительности», были заранее обречены на неизбежное поражение в своей борьбе. Годы, проведенные ими в Париже и Мюнхене, окончательно подорвали способность идеологов НТС критически осмыслить, с кем им придется иметь дело за «железным занавесом». Могли ли пылкие борцы с советской властью даже помыслить о том, что потомки городской черни и советских мещан в конце столетия будут не только держать ресторанчики под носом у европейского обывателя, но скупать его недвижимость, подкупать полицию и готовиться проглотить его экономическое благополучие, подточив его неиссякаемым потоком грязных денег. Все это будет уже в следующем веке, а пока идеалисты из НТС пытаются перевоспитать советских людей, тратя деньги американских налогоплательщиков, а представители военной эмиграции, мыслители, писатели и другие люди созидательного труда русского зарубежья, пытались дистанцироваться от соседства с коммунистическим лагерем, расползавшимся по Европе.