Людмила Зарецкая - Вакансия третьего мужа

• Название: Вакансия третьего мужа
• Автор: Людмила Зарецкая
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84565-1

Журналистка Анастасия Романова никогда не была замужем. Все ее романы с блеском проходили конфетно-букетный период, но увядали в самом начале «бытовых» отношений… Вот и с известным политиком Егором Фоминым ее, увы, теперь связывала всего лишь дружба. А ведь когда-то между ними горела настоящая страсть! Сейчас же он видел в ней только боевого соратника в предвыборной борьбе за пост мэра города. Ни секунды не колеблясь, Настя вступает вместе с Егором в непростую игру, в которой на кон поставлена не только политическая карьера и бизнес, но и жизнь и здоровье. Недвусмысленные предупреждения остановиться следуют одно за другим. Но ни Егор, ни Настя, ни олигарх Игорь Стрелецкий, финансирующий избирательную кампанию Фомина, не собираются отказываться от намеченных планов даже после убийства, произошедшего практически на их глазах…

---

– Какая разница? – Фомин пожал плечами. – Думаю, это штабисты его балуются. Технологи. Оттачивают предвыборные технологии. Романова, ты не переживай, мы обязательно прорвемся. Если нас пугают, значит, нас боятся. Вспомни, что говорил Махатма Ганди, не последний, кстати, в политике человек. «Сначала тебя игнорируют, потом над тобой смеются, потом тебя боятся, затем с тобой борются, а затем ты побеждаешь».

– А сейчас над тобой смеются или уже борются? – Настя невольно улыбнулась.

– Отсмеялись уже. Думаю, пока только боятся. Но ты, Настюха, будь уверена, бороться тоже вот-вот начнут.

В портфеле у Фомина зазвонил мобильник. Вернее, душевно запел голосом Элвиса Пресли. «Он ли ю…»

«Все-таки Егор – такой дурачок… – невольно подумала Настя. – Вот зачем у него на его дуру Катерину такая мелодия настроена? Она знает, что «только ты» к ней точно не относится, и он это знает, и все его бабы знают. И ей все равно, и любовницам неприятно. Нет все-таки в мужиках душевной тонкости!»

Додумать приятную мысль про мужское несовершенство ей, впрочем, не удалось. Катерина визжала и рыдала в трубку так, что было понятно: случилось что-то серьезное.

– Катя… – Егор, как мог, пытался привести жену в чувство. – Успокойся, скажи мне, что случилось? – ответом ему был нечленораздельный визг.

– Катя, что случилось? – Он вдруг почувствовал, как от страха у него взмок затылок.

«Что-то с Юлькой», – отчетливо понял он. Зажатый в руке невесомый телефон налился тяжестью.

– Катя, мать твою, ты мне можешь объяснить, что произошло?!!

– Куртка, – полупровыла-полупрорыдала в свинцовом телефоне его жена.

– Какая куртка, что случилось, где Юлька?

– В школе Юлька. – Жена всхлипывала и бурно дышала. – Ты только о своей драгоценной Юльке думаешь. А на меня тебе наплевать.

Беседа принимала привычные очертания, и Фомин начал понемногу успокаиваться. Тем не менее надо было выяснить причину Катерининого умопомрачения. Спустя еще несколько минут завываний и истерических выкриков Фомину все-таки удалось воссоздать картину случившегося.

Катерину облили краской. Она поехала к подруге, чтобы вместе прошвырнуться по магазинам. В «Высокий стиль» накануне завезли новую коллекцию осенних сапог. Итальянских. И они с Аллочкой (так звали самую верную и крепко ненавистную Фомину подругу) решили прикупить что-нибудь на осень, потому как совсем пообносились.

– Что вы сделали? – на всякий случай уточнил Фомин, живо представив ровные ряды сапог в кладовке, стараниями Катерины приспособленной под гардеробную.

– Пообносились. Не цепляйся к словам, тебе не понять, а мне носить абсолютно нечего. – Катерина уже не плакала, только часто, как собака на солнцепеке, дышала. – Я вышла из подъезда и пошла к машине, и вдруг навстречу выскочил какой-то урод и с криком «вот тебе подарочек на регистрацию» плеснул на меня краской. Егор, он, наверное, ненормальный! Я же нигде не регистрировалась. У меня теперь все волосы в краске и курточка. Новая, кожаная, которую ты мне из Амстердама привез. В дырочку такую. А если это все не отмоется, Егор?! Мне же стричься придется и курточку выбрасывать, а я ее только второй раз надела… – Катерина снова горько заплакала.

– Вот что, Катя. На куртку наплевать, я тебе новую куплю. Стрижка… Что ж, тебе пойдет. Ты сиди, пожалуйста, дома. А я Юльку из школы заберу и приеду. Вдруг это не последний сюрприз на сегодня.

– Я в парикмахерскую съезжу, – убитым голосом сказала Катя. – Вдруг отмоют? Господи, хорошо, что я к машине подойти не успела, а то бы и ее испортили. Егор, может, надо 02 позвонить?

– Не надо никуда звонить, Катя, – напряженно ответил Егор. – Съезди в свою парикмахерскую и жди меня дома. Пожалуйста! – Положив трубку, он витиевато выругался. Настя с немым вопросом смотрела на него.

– Ну что, Настюха, – невесело усмехнулся он, – вот нам и первые военные действия. Пока в списке пострадавших куртка кожаная импортная. Одна штука. Но, насколько я понимаю, этим дело не ограничится.

– Этого не может быть, Егор! – твердо сказала Настя. – Мы же в цивильном мире живем! Это же дикость какая-то! Средневековье! Варварство! Какое отношение твоя жена имеет к выборам?

– Она имеет отношение ко мне. И этого вполне достаточно. По идее я должен понять, что все серьезно, и забрать документы. Не зря же они про регистрацию упоминали.

– Заберешь? – Настя испытующе смотрела на Фомина.

– Нет. Не на того напали. Я от их методов только злее становлюсь. А тут, как в спорте, злость очень даже помогает в борьбе за победу.

– Да-а-а, дело пахнет керосином… – Настя достала из пачки сигарету и щелкнула зажигалкой.

– Давно хочу спросить, откуда ты этот керосин взяла? Ну, присказку эту твою? – уточнил он, видя Настино непонимающее лицо.

– Фомин, ты что, совсем? Это из Юрия Германа. Ну, вспоминай… «Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за все», доктор Устименко… Это Варвара так говорила. Дело пахнет керосином.

– Какая Варвара?

– Да ну тебя, Фомин! Необразованный ты человек. И за что тебя электорат ценит, неначитанного такого?

– За ум и обаяние, – твердо ответил Егор. – Куда там твоему доктору Устименко со мной тягаться. А книжку эту я прочитаю. Обещаю. Вот выборы выиграю – и прочитаю. А керосин, кстати, надо купить. Глядишь, Катькину куртку отмою. Ладно, поехал я, а то еще Юльку в школе напугают. С них станется. Так что с боевым крещением нас, Настюха!

– Меня-то почему? – уныло пробормотала Настя, ощущая, как где-то под ложечкой зарождается сосущее, противное и угнетающее чувство страха.

Из интервью Анастасии Романовой с депутатом Законодательного собрания Сергеем Муромцевым:

– Сергей Васильевич, вот вы многого добились в жизни. Вы удачливый бизнесмен, известный политик. Вы коллекционер, снимаетесь в кино, а с недавнего времени еще и пишете книги. На ваш взгляд, что является двигателем успеха? Честолюбие или талант? Везение или работоспособность?

– Страх.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Только страх заставляет нас идти вперед. Если бы человечество не испытывало чувства страха, то оно остановилось бы в своем развитии. Страх за свою жизнь заставляет талантливо воевать, потому что если будешь делать это не талантливо, то убьют. Страх перед войной заставляет вести переговоры о мире. Страх бедности заставляет зарабатывать, овладевать профессией. Страх потерять уровень жизни заставляет крутиться, становиться профессионалом, искать новые точки приложения своим способностям, учиться чему-то новому. Страх заболеть заставляет вести здоровый образ жизни. Страх остаться в старости в одиночестве заставляет рожать и воспитывать детей. Страх оказаться высмеянным заставляет поступать осмотрительно и делать свое дело качественно. Когда вы чего-то боитесь, вы начинаете действовать.

– Очень необычная точка зрения. А вы сами чего боитесь?

– Я боюсь умереть в своей постели. Старым, беспомощным и никому не нужным. Именно поэтому я живу на высоких скоростях, не жалея внутреннего горючего. Я не хочу дожить до глубокой старости и именно поэтому живу ярко и интересно, здесь и сейчас.

Глава 4 Особенности национального киднеппинга

60 дней до выборов

Белка была чудо как хороша. Крупная, с большим пушистым хвостом. И доверчивая. Она охотно спустилась по стволу сосны, привлеченная кедровыми орешками, которые Фомин высыпал себе на ладонь. Хорошо, что в бардачке машины завалялся пакетик с орешками. Фомин любил закусывать ими коньяк и возил с собой вместе с плоской металлической фляжкой. Пить в последнее время было катастрофически некогда, а орехи вот пригодились.

Юлька, затаив дыхание, ждала, пока рыжая беличья мордочка осторожно приблизится к широкой ладони Фомина.

– Папочка, – прошептала она, – только не спугни!

Фомин подумал, что его обожаемая дочка похожа на бельчонка. Рыжие непокорные кудряшки, тонкий носик, острый подбородок и взгляд, такой же доверчивый, как сейчас у белки. Вот так приманит кто-нибудь золотыми орехами… А вдруг обидит? И не уследишь ведь…

Он вдруг почувствовал, что ему нечем дышать. За последний месяц Егор так устал, что иногда ему казалось, что он упадет на ходу и умрет, как старый конь в борозде. Встречи с избирателями, которые он проводил по две на день, отнимали все силы. Приходилось улыбаться, слушать, отвечать на вопросы, излучать уверенность в себе, оптимизм и бесстрашие.

Он знал, что со всех таких встреч уходит победителем, унося хороший привесок к рейтингу. Однако платой за это было полное эмоциональное истощение. Толпа, даже благожелательно настроенная, оставалась толпой, а значит, энергетическим вампиром, высасывающим не только силы, но и, как казалось Егору, саму душу.