Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП)

• Название: Дикий восторг (ЛП)
• Автор: Сара Вульф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

  Свет сталкивается с тьмой. Секреты сталкиваются с истиной. Прошло три года, двадцать пять недель и пять дней с тех пор, как Айсис Блейк влюблялась, и если бы она сама могла выбирать, то это продолжалось бы бесконечно. После стычки с экс-бойфрендом мамы, которая привела к амнезии, она пытается восстановить свою память. Ее бывший заклятый враг Джек все глубже погружается в яму отчаяния, а его подружка София делает все возможное, чтобы удержать его рядом. Но по мере того как воспоминания Айсис возвращаются, ей становится все сложнее и сложнее сопротивляться чувствам к Джеку. А Джек в свою очередь считает просто невозможным оставаться в стороне от единственной девушки, которая смогла растопить лед вокруг его сердца. Когда всплывают темные секреты, окружающие Софию, Айсис понимает, что Джек вовсе не тот, кем она его считала. Он опасен. Но когда Айсис начинает получать ужасающие анонимные электронные письма, эта опасность может быть ее единственной защитой от чего-то гораздо более угрожающего. Ее прошлого.

---

— Надо подумать, смогу ли я найти для нас какое-нибудь развлечение.

— Да! Эйвери хотела устроить вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения.

— В марте?

— Знаю! Но у меня есть только несколько дней, чтобы она смогла воплотить свой план.

— Я думал, мы ненавидим Эйвери?

— Так и есть! Я имею в виду, она нам не нравится, но она действительно очень старается. И просто это кажется несправедливо по отношению к ней. И плюс, если я не перенесу…

— Не говори так, — резко обрываю ее я.

— …Если я не перенесу операцию, — говорит она серьезнее. — Я не хочу, чтобы между нами осталось все так же плохо, когда я… ну, ты знаешь.

— Этого не произойдет.

— Просто, пожалуйста. Я действительно хочу пойти.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Я поговорю с ней об этом.

— Окей. Спасибо! Я знаю, что для тебя это тяжело, но спасибо.

— Все в порядке.

— Передавай от меня привет своей маме. Или, думаю, я сама могла бы это сделать. Хотя, это по-прежнему выглядит странно, просто написать ей в фейсбуке типа: «Привет, Далия! Это я!».

— Не беспокойся, — уверяю я ее. — Она тебя любит. И всегда будет любить. Ты всегда можешь это делать.

— Окей! Постараюсь поспать.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Доброй ночи, Джек.

Когда мы сбрасываем, в моей голове раздаются слова Айсис.

«Она умирает, Джек».

Я опускаю голову на руль и представляю, что я где-то в другом месте. Там, где тепло. В том месте, что похоже на маленькую, нелепую комнату в морском стиле.

— 9 –

3 года

27 недель

2 дня

После суда маме становится лучше.

Не знаю, правильно ли употреблять слово «лучше» в данной ситуации. Ей так долго приходилось быть сильной, так что теперь, когда я вернулась, она снова становится зависимой от меня, и я не возражаю — для нас это норма, однако иногда я чувствую себя тростью, а не дочкой, но затем ощущаю себя виноватой за то, что так думаю, и готовлю ей обед, приношу чай и говорю, что все будет хорошо. Любовь — это когда ты ставишь интересы другого превыше своих. От тети Бет я узнала одно: быть семьей — означает всегда находиться рядом, когда никого другого нет.

Мама посещает психиатра в два раза чаще, но, кажется, ей это помогает. Иногда я встречаю Эйвери в офисе, и она презрительно усмехается мне прежде, чем броситься за дверь. В последнее время она стала еще стервознее, а это означает, что она стала счастливее, а это, в свою очередь, означает, что, возможно, София снова с ней разговаривает. По сути, Эйвери — йо-йо Софии, игрушка, которую Соф дергает за веревочки вверх-вниз для забавы. Но Эйвери ведь этого не скажешь. В глазах Эйвери София не может делать что-то неправильно. И мне очень ее жаль. Я испытываю к ней только жалость, а что может быть хуже чувства жалости? Я не переживаю за нее, не сочувствую ей, мне просто ее жаль, после всего, что она сделала со мной, Кайлой, Джеком, Софией и Реном, я не могу заставить себя чувствовать к ней что-то лучше. Что хреново для меня, и совсем не похоже на Айсис Блейк.

Я меняюсь. Прежняя Айсис попыталась бы снова подружиться с Эйвери, даже несмотря на все это дерьмо. Прежняя Айсис симулировала бы улыбки и приняла бы все удары.

Я становлюсь хуже. В конце концов, я становлюсь корнем зла. Какая ирония. Что ж, я — огнедышащий дракон, поэтому это имеет смысл.

В больнице очень тихо. Как на кладбище. Ну, за исключением того, что люди здесь чрезвычайно стараются не оказаться там. Действительно стараются. По крайней мере, четыре капли морфия и два больничных подноса с дрянной едой стоят этих усилий.

Оказавшись здесь снова, я чувствую клаустрофобию — запах антисептика, люди в халатах, бродящие, словно призраки из палаты в палату, медсестры и интерны, которые смотрят на меня и пытаются решить: к какой же мини-экосистеме лечения я принадлежу. Наоми сегодня не на дежурстве, за что я очень благодарна. Не хочу, чтобы все прошло тяжелее, чем должно.

Кого я обманываю?! Я, безусловно, хочу, чтобы было трудно. Навести самый лучший беспорядок.

Я только на секунду заглядываю в детскую палату, когда охранник уходит пописать. Мира и Джеймс безумно машут руками, я подмигиваю им и ставлю пакет с подарками у двери. Они бросаются к ним в своих маленьких пижамах с анимационными персонажами и большими смайликами.

— Мира сказала, что ты никогда не вернешься!

— Не правда! — Мира показывает Джеймсу язык.

Я смеюсь и ерошу их волосы.

— Я не могу остаться надолго, но обещаю вернуться в дневное время на этой неделе, окей? А теперь просто откройте подарки. Но не говорите Наоми, откуда вы их взяли. Скажите, что вы получили их от… мм, Иисуса. Не то чтобы я — Иисус. Ух.

Они безумно кивают, и Мира обнимает меня за шею так сильно, что я думаю, она пытается слиться со мной на клеточном уровне. Мне удается отодрать ее пальцы и улизнуть, как раз когда из-за угла появляется охранник. Позади меня доносятся звуки разрываемой обертки и визжание. Я сделала деток счастливее. И от этого я, безусловно, нисколечко не чувствую себя расплавленной и счастливой, потому что расплавленные вещи очень отвратительны, ведь они липкие и вязкие, ну, за исключением расплавленного сыра на пицце и…

Прямо передо мной открытый дверной проем Софии. Палата полутемная и около окна как всегда выстроены в линию вазы с цветами. Я вижу ее ноги под одеялом.

Стою возле ее двери, будто несколько лет, а затем я делаю глубокий вдох и вхожу.

Она не спит, как я надеялась. Она определенно бодрствует, синие глаза смотрят на меня поверх обложки любовного романа, на которой изображен рыцарь и очень потерянная грудастая леди.

— Эй! — улыбаюсь я.

— По-моему, я сказала тебе оставить меня в покое, — произносит она невозмутимым тоном.

— Ух, да, но мне всегда это плохо удавалось. Или уважать желания людей. На самом деле, ничего из этого. И вот я здесь! Делаю… здесь кое-что.

Она бросает на меня испепеляющий взгляд.

— Ты раздражаешь.

— Это, дорогая моя, не новость! — присаживаюсь я на край ее кровати. — Фактически, это древнее знание. Египтяне предсказали мое появление. На самом деле, они в основном рассказывали истории о том, как Айсис уживалась с братом. Инцест тогда был на гребне популярности, так что дольше тридцати лет никто не жил.

София не улыбается, ее глаза неподвижны и суровы, как сине-черный камень.

Этого никак нельзя избежать. Какая бы незначительная дружба ни была между нами — она испорчена нашей взаимной неуверенностью. София относится ко мне так, как раньше относилась к Эйвери: холодно, тихо и настолько презрительно, что мой желудок содрогается от тошнотворной тревоги. Присутствие Софии всегда было спокойным, нежным, но тяжелым, и сейчас я ощущаю эту тяжесть как никогда.

— Я познакомилась с Талли, — говорю я. После полусекундного молчания София медленно опускает книгу. Я не могу выдержать тишину, поэтому нарушаю ее. — Я нашла ее. И я сожалею. Прошу прощения за свое любопытство. Прости, что познакомилась с ней. Уверена, ты не хочешь, чтобы о ней знали многие. Извини. В первую очередь мне очень жаль, что это произошло с тобой…

— А что со мной произошло? — злобно прерывает София. — Пожалуйста, расскажи мне, что же со мной произошло, так как, кажется, теперь ты все знаешь.

— Эй, прекрати, это не то, что я имела в виду…

— Тогда за что ты извиняешься? Думаешь, от этого кому-то станет лучше? Ты действительно думаешь, что это поможет? Слова не помогают. Никогда не помогали. А особенно они не помогают, когда исходят из твоих уст. — Я сжимаю губы, а София сердито смотрит. — Мне не нужна твоя жалость. Ты за этим пришла, не так ли? Или ты угрожаешь мне тем, что теперь ты все знаешь?

— Нет… София, я бы не стала…

— Конечно, стала бы. Потому что ты думаешь как я, а именно это я бы и сделала.

И вот так просто вся моя злость поднимается и блокирует горло.

— Я. Не. Ты!

Мой кулак взлетает и случайно сбивает вазу. Она разбивается, и опаловые осколки рассыпаются по полу. Сердитый взгляд Софии сменяется улыбкой.

— Вот ты и разозлилась на меня! Я знала, что ты не такая кокетливая и добренькая, какой пытаешься быть.

— Достаточно! Зачем ты это делаешь? Почему ты так ужасно ко мне относишься?

Она перестает улыбаться, ее глаза полуприкрыты.

— Потому что у тебя есть практически все. У тебя есть здоровье. У тебя есть семья. У тебя есть друзья. Однако, несмотря на то, что у тебя все это есть, тебе этого мало, ты хочешь единственное, что у меня осталась. Ты возжелала его. Ты пыталась его у меня отнять.

— Я не…

— Да, именно так. Ты продолжала давить. Ты встретила его и изо всех сил пыталась привлечь внимание, а когда у тебя это получилось, и ты узнала про меня, то не остановилась, нет, ты продолжила действовать. Ты сохранила себя в его жизни. Ты хотела его. До сих пор хочешь. И это вызывает у меня отвращение…