Майкл Муркок - Город Зверя. Хроника Кейна

• Название: Город Зверя. Хроника Кейна
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0162-1

Знаменитая трилогия Майкла Муркока «Хроника Кейна» — произведение, написанное Муркоком под влиянием творчества Э. Р. Берроуза. Так же как и Берроуз, Муркок создает яркое, величественное полотно, где есть все элементы, присущие саге, — любовь, странствия, подвиги. Действие трилогии происходит на Марсе, причем в глубоком прошлом, когда загадочная красная планета была еще обитаема, в то время как по земле бродили динозавры. Главный герой — Майкл Кейн попадает в чудесный мир марсианской цивилизации. Кейн волею судьбы становится воином, и меч его разит злобных чудищ, великанов, черных колдунов. Мужество, благородство души, трезвый ум — вот те качества, которыми в полной мере обладает Майкл Кейн. Они позволили ему избежать гибели в кровопролитных битвах, не стать жертвой интриг и чародейства.

В настоящее издание вошли все три части трилогии — «Город Зверя», «Повелитель Пауков» и «Хозяева Хрустальной Ямы».

---

Я покачал головой.

— Одного из них убили Первые Хозяева, другого они унесли, — ответил я. — Не знаю, где он сейчас.

— Ты сражался с Первыми Хозяевами и выжил! — в ее сиявших глазах было восхищение. И еще что-то. — Это великий день! Мы надеялись, что, получив наши мечи, вы сможете умереть сражаясь. Мой народ будет считать тебя героем.

— У меня нет никакого желания быть героем, — сказал я. — Я всего лишь человек. Если повезет, у меня еще будет шанс найти пропавшего друга.

— А которого из них унесли Первые Хозяева? — спросила она.

— Синего великана — Гула Хаджи, моего самого лучшего, самого близкого друга.

— Мало надежды, что ты его снова увидишь, — вздохнула она.

— Но хоть сколько-нибудь надежды осталось?

— Теперь уже, пожалуй, нет. Прошлой ночью у Первых Хозяев должен был быть пир.

— Прошлой ночью? Сколько же я спал?

— Почти два дня, — сказала она просто. — Когда мы принесли тебя сюда, ты был очень измучен.

— Два дня? Так долго?

— Не так уж долго, если учесть, что тебе довелось пережить.

— Но слишком долго, — сказал я, — ибо я упустил шанс спасти Гула Хаджи.

 — Ты бы все равно не успел добраться до жилища Первых Хозяев, как бы ни старался, — попыталась она меня успокоить. — Твой друг был героем. Вспомни, как он умер и что он сделал для тех, кто много веков находился под властью Первых Хозяев.

— Знаю, что не могу всерьез винить себя в смерти Гула Хаджи, — сказал я, стараясь скрыть горе и чувство невосполнимой потери, — но это не может принести облегчения. Я не могу перестать его оплакивать.

— Оплакивай его, если хочешь, но и почитай его как героя. Он убил многих из Первых Хозяев. Никогда еще в Хрустальной Яме не кипело такое сражение. До сих пор дно Ямы устилают трупы Первых Хозяев. Погибла по меньшей мере половина из них. Расскажи мне о сражении.

Я рассказал ей вкратце о том, что произошло.

Ее глаза загорелись, кулаки сжались.

— О, какой прекрасный сюжет для поэтов! — воскликнула она. — Как тебя зовут, герой, как зовут твоих друзей?

— Моих друзей звали Гул Хаджи, брадхи Мендишарии, что лежит за океаном, и — я помедлил, так как Рокин не был моим настоящим другом, хотя в сражении он оказался верным и храбрым товарищем, — и Рокин Золотой, брадхи Багарада.

— Брадхи! Они оба брадхи! — воскликнула она. — А ты? Ты, наверное, брадхи всех брадхи, не меньше!

Я улыбнулся, слыша такой восторг в ее голосе.

— Нет, — сказал я. — Меня зовут Майкл Кейн, по браку я брадхинак из королевского дома Варнала, который лежит далеко на юге, за океаном.

— Так вы с юга, из-за океана! Я слышала рассказы об этих таинственных землях, где живут боги. Здесь богов нет, они нас покинули. Они возвращаются, чтобы спасти нас от Первых Хозяев?

— Я не бог, — ответил я. — Там на юге, мы не верим в богов. Мы верим в Человека.

— А разве человек не подобен богу? — наивно спросила она.

Я снова улыбнулся.

— Он так иногда думает. Но люди из моей страны — не сверхъестественные существа. Они похожи на вас — они из плоти и крови. Они такие же, как и вы, только предки у нас разные.

— Нет, Первые Хозяева нам говорили другое.

— А Первые Хозяева умеют разговаривать? — Я был поражен. — Я думал, что они — не умеющие мыслить звери.

— Сейчас они с нами не разговаривают. Но они оставили свои писания, мы их читали, их заповедям мы следовали. Хагки еще почитают и боготворят Первых Хозяев, а мы — нет.

— А почему они их почитают? Мне казалось, люди-ищейки должны сражаться с такими, как Первые Хозяева, — сказал я.

— Первые Хозяева нас создали, — просто ответила она.

— Создали? Но как?

— Не знаю. Я лишь слышала обрывки легенд, в который рассказывалось, что Первые Хозяева когда-то служили волшебникам, исчезнувшим сейчас с Вашу..

Я подумал, что она говорила о шивах или якшах, когда-то властвовавших на всем Марсе — или Вашу, как они называли планету. Возможно, крылатые синие великаны улетели когда-то давно из Мендишарии, нашли остатки этих древних народов и узнали от них некоторые секреты.

— Что говорится в этих легендах о Первых Хозяевах? — спросил я.

— Первые Хозяева создали наших предков. Они заколдовали их так, что собаки и кошки стали внешне очень похожими на людей, они стали мыслить и ходить, как люди. Какое-то время мы, пурры, и те, другие, хагки, жили в одном месте — в Городе Первых Хозяев — и служили им для волшебных целей.

Опыты над живыми существами! Жестокая вивисекция! Бели изложить рассказ девушки с точки зрения науки, то получалось следующее. Первые Хозяева узнали у древних народов некоторые научные тайны и, применив их, — возможно, это была какая-то невероятно сложная хирургия, — получили похожих на людей существ из кошек и собак. Плоды своего труда они использовали как объект для дальнейших опытов и как слуг.

— И что потом? — спросил я. — Как получилось, что ваши три народа разделились?

Девушка-кошка нахмурилась.

— Трудно это объяснить, — ответила она. — Но Первые Хозяева все больше и больше замыкались на себе Магию, открытую ими во время опытов над нашими предками, они стали пробовать на себе. И они стали похожи на животных. Ими овладело безумие. Они покинули город и поселились в пещерах далеко от города, в горах. Но каждые пятьсот шати они возвращаются пообедать к Хрустальной Яме, которую создали или они сами или их давние хозяева, волшебники.

— А что они обычно едят? — спросил я.

— Нас, — тихо ответила девушка.

Какая мерзость! Теперь я понимал, почему люди-ищейки приносили в жертву своим странным хозяевам незнакомцев, но мне была противна мысль о том, что хагки тащат в Хрустальную Яму и своих сородичей — людей-кошек.

— Они едят пурров?! — воскликнул я.

— Не только пурров, — девушка покачала головой. — Конечно, если хагки поймают кого-нибудь из нас, они отправляют пленников в Хрустальную Яму. Но если им не удается никого схватить, они сажают в яму слабейшего из них самих, чтобы у Первых Хозяев была пища.

— Но что же заставляет их делать это? — не удержался я от вопроса.

Ее ответ был кратким и простым, и в то же время каким-то очень мудрым.

— Страх, — сказала она.

Я кивнул, подумав, что это чувство было едва ли не основной причиной всех несчастий. Не кажется ли тебе, Эдвард, что все политические системы, все искусство, все наши поступки направлены на одно — на создание чувства, которое мы все по-своему ищем — чувства безопасности, отсутствия страха. Именно страх вызывает безумие, войны. Страх сам порождает страх — то, чего мы боимся больше всего. Не потому ли все легенды прославляют бесстрашного человека — человека, не представляющего для других угрозы? Возможно, хотя бесстрашные люди тоже бывают разными. Настоящее бесстрашие — свойство цельного человека, того, кому не нужно доказывать, что он бесстрашен. Настоящий герой — это часто герой невоспетый.

— Но даже в каждом из ваших народов людей больше, чем Первые Хозяева, — сказал я. — Почему вы не попробовали объединиться, чтобы покончить с ними?

— Первые Хозяева рождают в нас страх не своим числом, — ответила девушка, — и не своей внешностью, хотя это тоже влияет. Страх глубже, я не могу его объяснить.

Кажется, я ее понимал. На Земле мы объясняем это просто — мы называем это страхом неизвестности. Иногда мужчина боится женщину, которую, как он чувствует, он не может понять. Иногда человек боится незнакомых людей — людей другой расы, из другой страны, даже из другой части своей собственной страны. Иногда он боится машин, с которыми ему приходится работать. Непонимание — на уровне личности или более глобальное — рождает недоверие и страх, и именно страх, а не предки делает людей-ищеек из рода хагков недочеловеками.

Я объяснил это девушке-кошке, и она понимающе кивнула.

— Думаю, ты прав — сказала она. — Наверное, поэтому мы живем и развиваемся, а люди-ищейки деградируют и все больше и больше становятся похожими на своих предков.

Меня поразил ее интеллект. Хотя я не люблю делать подобные выводы о животных, мне кажется, что как раз природная трусость собак и природная храбрость кошек и отразились в тех типах людей, которые развились из них. Поэтому я не мог целиком винить людей-ищеек за то, что они были так жестоки, хотя это и не изменило моего неприятия того, чем они стали. Бывают же храбрые собаки — на Земле много рассказывают о таких, — значит, и эти люди-ищейки могли бы обрести мужество, если бы все сложилось иначе.

Я оптимист, и я подумал, что в поисках средства от чумы, пожиравшей жителей Сенд-Амрида, я мог бы наткнуться и на средство, которое помогло бы разрушить причину их страха, ибо, конечно, не было никакой надежды исправить Первых Хозяев. Они были порождением зла. Зло — это лишь другое название для того, чего мы боимся. Возьмите Библию, и вы убедитесь, что пророки, не знавшие женщин и потому боявшиеся их, называли их существами злыми. А зло порождает зло. Если вы устраните первопричину зла, вы можете дать остальным надежду.