Геннадий Прашкевич - Толкин

• Название: Толкин
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Филология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-235-03799-1

Уже много десятилетий в самых разных странах люди всех возрастов не только с наслаждением читают произведения Джона Р. Р. Толкина, но и собираются на лесных полянах, чтобы в свое удовольствие постучать мечами, опять и опять разыгрывая великую победу Добра над Злом. И все это придумал и создал почтенный оксфордский профессор, педант и домосед, благочестивый католик. Он пришел к нам из викторианской Англии, когда никто и не слыхивал ни о каком Средиземье, а ушел в конце XX века, оставив нам в наследство это самое Средиземье густо заселенным эльфами и гномами, гоблинами и троллями, хоббитами и орками, слонами-олифантами и гордыми орлами; маг и волшебник Гэндальф стал нашим другом, как и благородный Арагорн, как и прекрасная королева эльфов Галадриэль, как, наконец, неутомимые и бесстрашные хоббиты Бильбо и Фродо. Писатели Геннадий Прашкевич и Сергей Соловьев, внимательно изучив произведения Толкина и канву его биографии, сумели создать полное жизнеописание удивительного человека, сумевшего преобразить и обогатить наш огромный мир.

знак информационной продукции 16+

---

Боюсь, в вопросе даты придется мне просить Вашего снисхождения.

Но в Вашем письме я вижу для себя проблеск надежды; я так понял, что первых двух книг вроде бы достаточно для того, чтобы работа не стояла. Я практически закончил детальную правку этих двух, прежде чем на меня навалились несчастья; я смогу отдать их Вам к концу месяца»[411].

Впрочем, и это обещание оказалось слишком оптимистическим.

Одиннадцатого апреля Толкин снова написал в издательство:

«Дорогой Рейнер! Мне страшно неудобно, ведь с конца месяца (марта) прошло уже одиннадцать дней! Но мне пришлось очень несладко, куда хуже, чем я опасался. Невзирая на все предосторожности, переезд оказался катастрофически беспорядочным; я трудился не покладая рук вместо двух дней — десять; и все равно никак не могу отыскать множество нужных мне бумаг и заметок. Вдобавок с экзаменами, за которые я, к несчастью своему, отвечаю, все пошло наперекосяк; а во вторник утром я уезжаю в Глазго читать лекцию памяти У. П. Кера, которая на данный момент готова только наполовину. Но я, наконец, закончил редактуру для печати — надеюсь, вплоть до последней запятой! Это часть I „Властелина Колец“: „Возвращение Тени“, книги I и II. К несчастью, сегодняшнюю почту я пропустил; но отошлю рукопись двумя отдельными бандеролями в понедельник»[412].

Разумеется, в письмах обсуждались и другие вопросы, связанные с подготовкой «Властелина Колец» к печати, например, заголовки каждого из трех томов и подзаголовки частей (каждый том должен был содержать две части). «Аллен энд Анвин» настаивало на независимых заголовках для каждого из томов, в частности, в расчете на большее количество рецензий и на то, что это сделает менее заметным огромный объем книги. Как мы видим, первоначальные заголовки сильно отличались от окончательных. К тому же в целях уменьшения производственных расходов Толкину пришлось отказаться от многих деталей, которые могли бы украсить текст: например, использования цветной печати или факсимильного воспроизведения «Книги Мазарбула», которую Хранители находят в Летописном чертоге:

«Нижний край книги обгорел, она была истыкана мечами или стрелами и заляпана бурыми пятнами — кровью. Гэндальф бережно поднял книгу и осторожно положил ее на могилу Балина…»[413]

Толкин с его стремлением к сотворению совершенного (и только совершенного) «вторичного мира» потратил много часов и дней на создание указанного «художественного объекта», на то, чтобы сделать каллиграфические записи рунами и эльфийским алфавитом на настоящем пергаменте, переплести их, а затем пройтись по книге «огнем и мечом» для полного соответствия. Разумеется, он был весьма огорчен, когда от этого факсимильного воспроизведения пришлось отказаться[414].

15

Долгий путь к публикации «Властелина Колец» близился к завершению, хотя и на самом последнем отрезке этого пути Толкина поджидали не очень приятные сюрпризы, к счастью, теперь вполне поправимые.

В августе 1954 года он писал Кристоферу:

«Корректура в гранках, как выясняется, занудство редкостное! Им, похоже, конца-краю не предвидится; кроме того, благодаря им я изрядно разочаровался в отдельных частях Великого Шедевра, которые в напечатанном виде выглядят, надо признаться, местами чрезмерно затянутыми. Но сама печать очень хороша, что неудивительно при наборе с почти безупречного экземпляра, вот только наглые наборщики взяли на себя труд править мне правописание и грамматику, по всему тексту меняя dwarves на dwarfs, elvish на elfish, further на farther и, что хуже всего, elven — на elfin. Я выместил свое раздражение, задав нагоняй „А. энд А.“; те пали мне в ноги…»[415]

В октябре «Аллен энд Анвин» получили от Толкина гораздо более тревожное письмо.

«Карты.

Не знаю, что делать.

Просто-таки в панике.

Карты абсолютно необходимы, причем срочно; но начертить их я не могу — и все тут. Я на них пропасть времени убил, а результата никакого. Отсутствие умения плюс нервотрепка. Кроме того, очертания и пропорции „Шира“, каким он описан в произведении, никак невозможно (только моими силами) втиснуть в пределы страницы; не говоря уже о том, что при таком размере никакой информации из карты не извлечешь»[416].

К счастью, главным специалистом по картам в семье Толкинов был Кристофер, он и решил этот вопрос.

Какие еще проблемы задерживали работу?

Например, вопрос о рекламном тексте на суперобложку. Здесь очень помогли Наоми Митчинсон, писательница, всегда искренне восхищавшаяся «Хоббитом», Ричард Хьюз и К. С. Льюис.

Незадолго до выхода книги Толкин писал знакомому католическому священнику, отцу Роберту Мерри: «Я с ужасом жду публикации: ведь не обращать внимания на то, что станут говорить, будет невозможно. Я выставил свое сердце под выстрелы»[417].

Но, понятно, изменить уже ничего было нельзя, и первый том «Властелина Колец» вышел в свет летом 1954 года. А вскоре (если сравнивать с шестнадцатью годами, ушедшими на работу над книгой) появились и два других (в ноябре 1954-го и в октябре 1955 года). Первый тираж этих книг составил три с половиной тысячи экземпляров.

16

После многочисленных обсуждений с Рейнером Анвином первый том романа был назван «Братство Кольца» (Fellowship of the Ring). Уже в августе начали появляться первые отзывы и рецензии. Они оказались значительно лучше тех, что ожидал Толкин, и немало его порадовали.

«Что до рецензий, — писал Толкин Стэнли Анвину, — то они куда лучше, чем я боялся, и, думаю, могли оказаться еще лучше, если бы мы не процитировали это замечание насчет Ариосто (Льюис неосторожно сравнил Толкина со знаменитым итальянским поэтом Ариосто (1474–1533), автором поэмы „Неистовый Роланд“. — Г. П., С. С.). Или, если на то пошло, не оказались объектом всей этой повышенно бурной враждебности, которую К. С. Л. вызывает в определенных кругах. А ведь он давным-давно меня предупреждал, что его поддержка может причинить мне столько же вреда, сколько и пользы. Я его слова всерьез не воспринял, да и в любом случае никогда не стал бы делать вид, будто не имею к нему никакого отношения: ведь лишь благодаря его поддержке и дружбе я, наконец, завершил свой труд. И тем не менее многие комментаторы, похоже, предпочли проехаться по его замечаниям и рецензии, а не книгу читать…»[418]

Разброс мнений действительно оказался широким.

Из рецензии Эдвина Мьюира[419] в «Обсервер»:

«Эта примечательная книга сразу по выходе явила себя в невыгодном свете. Только воистину великий шедевр выстоит под градом похвал, направленных на него с обложки… „Братство Кольца“ — книга необыкновенная, однако сам я чувствую себя отчасти разочарованным. Возможно, из-за стиля, совершенно не соответствующего теме… А возможно, в силу недостатка чутья и глубины, необходимых для такого сюжета…»

Из рецензии Дж. У. Ламберта в «Санди таймс»:

«Фантастическая чушь, приправленная моралью? Нет; повествование и образы заключают в себе силу, благодаря которой произведение поднимается над подобным уровнем. Книга для развитых детей? Что ж… И да, и нет…»

А. И. Черримен в «Truth»:

«Поразительное произведение… Автор добавил нечто не только к мировой литературе, но и к истории мира…»

Говард Спринг в «Кантри лайф»:

«Это произведение искусства… В нем есть вымысел, фантазия и воображение… Это — мудрая притча об извечной борьбе человека со злом…»

X. А. Фосетт в «Манчестер гардиан»:

«Мистер Толкин — один из тех прирожденных рассказчиков, внимая которым, читатели с широко раскрытыми глазами, точно дети, требуют: дальше, дальше…»

Рецензия в «Оксфорд таймс», подписанная буквами К. X. X., утверждала, что читатели получили книгу «необыкновенную и порой исполненную красоты». Но Питер Грин писал в «Дейли телеграф»: «Я так понимаю, книгу эту предполагается воспринять всерьез, и боюсь, что веских причин к тому я не вижу… И все же это бесформенное произведение заключает в себе некое неоспоримое обаяние: особенно для рецензента, страдающего насморком»[420].

Толкин язвительно откомментировал атаку Грина:

«Должен сказать, не повезло мне угодить в лапы „Дейли телеграф“ в отсутствие Бетжемена[421]. Мое произведение — не по его части, но он, по крайней мере, не невежда и не ставленник бульварной прессы. А вот Питер Грин, похоже, и то и другое. Я не знаком с ним лично и ничего про него не знаю, но он настолько груб, что поневоле заподозришь недоброжелательство. Хотя на самом деле я подозреваю, что „насморк“ послужил для него отличным оправданием, чтобы воспользоваться Эдвином Мьюиром из „Обсервера“ и Ламбертом из „Санди таймс“, слегка их „поперчив“…»

На этом фоне самая, пожалуй, уравновешенная оценка исходила от критика в «Оксфорд таймс»: