Яна Завацкая - Холодная зона

• Название: Холодная зона
• Автор: Яна Завацкая
• Жанр: Научная Фантастика

Недалекое будущее, вторая половина ХХI века. Мир снова разделен на два антагонистических лагеря. Нет ни рая, ни изобилия, ни фотонных звездолетов. Но есть надежда.

Обложка и иллюстрации в тексте — Ксения Егорова.

http://gaika89.livejournal.com/

Напоминаю:

Яндекс-Кошелек автора — 410012470821603

PayPal — [email protected]

---

— Я тоже подрабатывала, как могла. Я тогда в институте училась. Мой отец, кандидат наук, продавал у метро сигареты. Потом пробовал торговать телевизорами. Потом в него стреляли какие-то бандиты, он лежал в больнице. После этого был безработным, стал пить и через несколько лет умер.

— Ужас какой! — вставил кто-то.

— А вы говорите, не трудно было!

— Да, вообще было трудно. Но зато интересно! Я после института устроилась работать в один магазин. Мне удалось скопить небольшую сумму денег, но был как раз 1998 год, и все деньги разом обесценились. Я познакомилась с парнем, он переехал к нам. Тут мама… Мама заболела, вроде бы не страшно — грипп, потом пневмония как осложнение. Но все это время она ходила на работу — боялась, что уволят. И наконец, упала в обморок. Ее увезли в больницу, а там не было нужных лекарств, Я и побежала собирать деньги на лекарства. Я обратилась в благотворительный фонд.

Широко раскрыв глаза, Ли смотрела на больничную палату, где на койке лежала женщина с кислородной, плотно прижатой к лицу маской. Мерно стучал какой-то аппарат рядом.

— А что такое благотворительный фонд? Какое благо он творит?

— Когда людям нечем заплатить за лечение, они собирают деньги. У других людей, часто тоже бедных. И помогают некоторым. Кому можно помочь.

— Но ведь это же бред! — вырвалось у Ли, и она вздрогнула, услышав собственную реплику, — не лучше ли бороться за то, чтобы денег на лечение всегда хватало? Ведь это самое главное.

— А как бороться? — пожала плечами Надежда, — как можно добиться, чтобы государство всегда платило за лечение? Нет, хорошо, что люди хотя бы помогали хоть кому-то, не сидели сложа руки. Но на маму мне даже деньги собирать не стали, сказали — вы что, мы на детей-то не можем собрать. Они собирали на лечение больных детей.

Мама Надежды умерла от вроде бы простой болезни, поддающейся лечению. Брат женился на еврейской девушке и уехал в Израиль, с Надей он больше не общался.

Друг Надежды, Николай, расстался с ней и уехал к себе в Воронеж. Надежда была уже беременна, родилась дочь.

К власти в России пришел президент Владимир Путин.

Надежда нашла работу в издательстве. Для дочки было невозможно найти садик, многие садики закрывали — это они от Союза остались. В общем, с ребенком было сложно. Но в целом жизнь улучшалась.

— Тогда в России неплохо стало, — рассказывала Надежда, — мы уже больше не думали, что будем завтра есть. Наоборот, мы с Иркой съездили в Прагу, в Берлин. В общем, хорошая жизнь настала. И у многих все наладилось. То есть, конечно, говорили, что в моногородах, в деревнях жизнь очень плохая… Но кто мог работать, как я, кто устроился — те жили неплохо. Россия стала сильной.

— Империалистической страной, — вставил кто-то. Надежда с удивлением посмотрела в зал.

— Лексика совковая. У нас так никто не думал. Говорили — мы поднимаемся с колен!

— А что такое совковая?

— Ну это… Советский Союз, его еще называли совком.

— А как вы относитесь к Советскому Союзу? — спросил кто-то. Женщина задумалась. На экране за ее спиной плыли кремлевские башни со звездами.

— Трудно сказать. Когда Союз распадался, я относилась очень плохо. Я ведь раньше, как и многие, мечтала о коммунизме. У нас были фантасты, которые писали о коммунизме, как оно все будет здорово — изобилие, счастье, у всех интересная работа, все любят друг друга. В общем, рай на земле. Или вот еще фильм был, «Гостья из будущего». Про светлое будущее мы очень любили мечтать. А потом, в перестройку, нам начали рассказывать, как на самом деле все было… Ну про Сталина, про репрессии. Мечты — это хорошо, но воплощение их оказалось таким ужасным! Понимаете?

Дети молчали.

— Не очень, — наконец ответила какая-то девочка, — почему ужасным?

— Так ведь погибли миллионы людей! Мы же мечтали о гуманном будущем, где каждому отдельному человеку будет хорошо! Даже фраза такая была: счастья всем, даром, и пусть никто не уйдет обиженным! А оказалось, что при социализме расстреляли столько людей! Миллионы посадили в лагеря, сослали в ссылку, раскулачили…

Снова наступило молчание. Лийя взглянула на Гулю — та лишь недоуменно пожала плечами.

— Вы же знаете, Надежда, что в Третью Мировую погибли не миллионы, а уже миллиарды людей, — осторожно заметил Марат, — и то, что планета до сих пор населена — это счастливый случай.

— Но ведь у вас же был социализм! — крикнул мальчишка из последних рядов.

— Но он рухнул! — строго ответила Надежда, — и потом, при социализме никому не было хорошо. Ну или почти никому. Был дефицит продуктов, очереди. Серость, не хватало нормальных товаров. Но главное — там не было демократии! Был тоталитаризм.

— А что это такое? — спросил кто-то из малышей. Марат ответил за женщину:

— Это термин, введенный в ХХ веке буржуазными философами Европы; его смысл — объединить социализм с фашистскими режимами одним термином, якобы у них есть что-то общее.

— Тоталитаризм — это зло! — воскликнула Надежда, — это когда людей убивают и сажают за неправильные мнения!

— Подождите, — поднялся Костик из тринадцатого, — но вы же выросли в советское время! Вам должны были объяснить хотя бы в школе, что такое диктатура пролетариата, классовая борьба…

— Нам объясняли, конечно же! — кивнула Надежда, — Классовой борьбой оправдывали зверства! Но разве может быть что-то важнее человеческой жизни?

— Может, — произнесла Таша, член совета юнкомов, — конечно, может. Это — две человеческие жизни.

— Демагогия, — покривила губы Надежда, — я вижу, вы меня совершенно не понимаете! Вы какие-то фанатики!

— Вы попробуйте нам объяснить, — вежливо предложил Марат.

Женщина задумалась.

— Чтобы объяснить, мне надо хотя бы понять — что именно вам неясно! Что вам непонятно в моих словах!

— Ребята, кто сформулирует?

Лийя нажала на клавишу, не особенно рассчитывая успеть первой, но компьютер выбрал ее. В световом круге девочка поднялась. Ей почему-то вспомнился Бинх.

— Вот вы все время говорите, — начала она, — что социализм, Первый Союз — это плохо. Плохо даже по сравнению с капитализмом! И аргументируете это тем, что там не хватало товаров, и тем, что там шла классовая борьба. Борьба за установление нового общества, за строительство, за победу в войне, и это было очень непросто и тяжело. Это мы все знаем. Мы только не можем понять — а что в этом плохого?

Надежда возмущенно вскочила.

— Ну знаете! Я не могу так разговаривать!

— Успокойтесь, — предложил Марат, — давайте сменим тему. Вам не понять нас, время очень сильно изменилось, люди тоже изменились. Мы не живем в светлом будущем, о котором вы мечтали. Возможно, когда-нибудь оно и наступит, но сейчас оно у нас не светлое. Но мы рады уже тому, что вообще живем, понимаете? Это ведь не само собой разумеется. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Товарищи, задавайте вопросы! — обратился он к залу.

Световой блик упал на белобрысого веснушчатого мальчишку из младших.

— А расскажите про олигархов! — попросил мальчик, — правда, что они ездили на золотых «Мерседесах»?

— Историки все-таки дают! — произнесла Гуля. Возвращались с семинара уже в темноте. Золотой абрис жилого корпуса светился впереди, затмевая яркое звездное небо.

— Да уж, ничего себе работу проделали! Представляешь, не только построить интерактивный образ, но так наполнить его информацией! И где они только все это брали? — задумалась Ли.

— Ира же говорила — брали в архивах интернета, сохранилось же с тех времен довольно много носителей информации со старыми дискуссиями, статьями, рассуждениями. Они и создали такой… собирательный образ.

— Неужели люди тогда так и думали? — фыркнула Ли, — социализм должен быть мягким и гуманным, сразу же должно наступить светлое будущее! Все люди хорошие, никого нельзя наказывать, и тем более, расстреливать. Они, наверное, были очень хорошими людьми! Не то, что мы.

— Хорошими? — Гуля пнула попавшую под ноги шишку. Шишка спланировала и мягко стукнула о сосну, — Вокруг них бушевали войны, люди умирали от голода, людей продавали в рабство… А они были у себя в этой Москве хорошими и гуманными! Осуждали социалистическое прошлое. Считали себя чуть ли не людьми светлого будущего!

— Но они же не знали! — заметила Ли.

— Не знали — или не хотели знать?

Ли не нашлась, что ответить.

Глава седьмая. Смена декораций

Желание ездить по миру у Рея пропало надолго.

Он вкусно питался, ежедневно плавал в бассейне с ароматной водой и с подсветкой, жарился в сауне. Иногда в охотку пользовался тренажерами, хотя тело и так было вполне приличным — молодое, здоровое, сильное тело. Не сравнить, конечно, с мускулистыми геймерами. Но Рей и не рвался к боям.

Он посещал сайты виртуального эроса, а иногда выбирался в Констанц, там был неплохой Дворец Услад, даже лучше лос-анджелесских салонов. В свободное от телесных удовольствий время смотрел интерэки, играл (игры мало отличались от интерэков). Купил очень приличную гитару и потихоньку брякал на ней. Два раза съездил на сенс-концерты в Мюнхен.