Сергей Нокс - Обреченные души (СИ)

• Название: Обреченные души (СИ)
• Автор: Сергей Нокс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

На многие милы царил хаос. Выжженная дотла земля зияла огненными разломами. Словно когти демонов, обсидиановые пики вздымались со всех сторон. Горячий ветер разносил едкий запах гари, пепел и вулканический дым. Раскалённые угольки оседали на истерзанную мёртвую землю. Небо было затянуто чёрными, как угольная пыль, зловещими тучами, меж которых мерцали фиолетовые и алые кнуты молний. То и дело с мрачного пугающего небосклона срывались аметистово-рыжие горящие камни. За выжженной землёй раскинулись белоснежные поля, залитые кровью и покрытые телами убитых...

---

- А разве, охотясь, вы не нарушаете законы вашего ярла?

- Это, наверное, самый наиглупейший из ярлов Кальхейма! – высказался Кроук, уложив рога и части панциря дрэксора на лошадь.

- То, что он больной на всю голову я уже убедился, но разве может правитель быть таким узколобым? - удивился Фрост.

- Не всё так просто. Его влияние в Восточном Кальхейме слишком широко из-за его родового имени, - пояснил Огильд.

- Что значит в Восточном Кальхейме? Получается он у вас не самый главный? - уточнил Форас.

- Когда я был ребёнком, его дядя с сыновьями захватили ночью дом конунга и, убив его, объявили себя новыми правителями. Недовольных решено было казнить. С тех пор его братья, сыновья и сыны братьев правят Кальхеймом. Но ярл Элатой это… - покачал головой мужчина, - тщедушный пёс, тьфу на него, будь он неладен! - объяснил Скогур.

- А кто ты, мы тебя раньше здесь не встречали? – поинтересовался Огильд у короля, - значит, ты явно не из этих мест?

- Я Форас Фрост… Я и мои люди прибыли с востока, - пояснил Фрост, - из земель Сноуглэйд, что близ гор Эспалáр.

- Мы не слыхивали о тех местах, - пожал плечами Салтус.

- А зачем вы сюда пришли? – задал вопрос Огильд, пытаясь достать что-то из мёртвой туши. В это время Сильвиа начала перевязывать раны Фораса, из которых сочилась кровь.

- Мы пришли за помощью в ваши земли. Нам нужны воины. Назревает война, люди юга подумывают отнять наши плодородные земли. Без них мы сгинем с голода.

- Выходит, если у вас не будет пищи, вы можете выступить войной на наши земли? - предположил Огильд.

- В случае крайней необходимости, но нам не хотелось бы приносить семя войны в ваши земли, однако и умирать мы не желаем! А если бы у нас была мощная армия, способная дать отпор нашему врагу, мы могли бы не только предотвратить вражду и кровавую бойню, но и отобрать то, что по праву наше, то, что у нас давным-давно отобрали короли, склонившие колени перед южанами и обязавшиеся платить им дань. Отвоёванные земли избавили бы нас от голода, а вам могли бы достаться ценные трофеи, возможно, мы даже помогли бы вам избавиться от тяготящей вас власти.

- Хм,…а чужеземец дело говорит, - поддержал Салтус.

- Ты серьёзно? – ошеломлённо произнесла Сильвиа, хмуря брови в сторону брата.

- А почему бы и нет? Это же шанс отомстить этим ублюдкам голубой крови! Уже минуло около тридцати лет, а я не забыл, как эти мерзавцы ради потехи распяли моего отца! – ненавистно, сквозь зубы, выдавил Салтус, - я бы, не прочь посмотреть, как летают их железные головы.

- Месть ни к чему хорошему не приведёт! Ни ярлы, ни тем более уж конунг этого никогда не одобрят и не дадут нам людей! – стояла на своём женщина.

- В крайнем случае, если конунг откажет нам, армии севера могут пойти за нами, - уверенно заявил Огильд.

- Дружище, одумайся, что ты такое говоришь, после того, что ты сделал, их вождь нас даже не порог не пустит! Хорошо, если ещё не выпустит нам кишки или не бросит гнить в яму! - воскликнул Кроук.

В это время Фрост посмотрел с надеждой на Огильда и увидел в нём неоспоримого лидера, который может повести за собой армию. Тогда отчаянье развеялось в душе короля и он, решил пойти на всё, чтобы самоотверженность этого человека помогла сокрушить его ненавистного врага.

- Эти людоеды никому повиноваться не станут, кроме своего вождя! - категорично заявил Кроук.

- Подожди, ты забыл про его сына, друг мой.

- А тот ещё кровожаднее своего вождя, - добавил Салтус.

- Но все они до фанатизма суеверны, любая магия их склонит на колени, - закончил разговор Огильд.

- Ты так говоришь, будто бы каждый второй ими обладает, а мы чуть л инее каждый день видим чудо! - настаивал на своём Кроук.

- Если чужеземец встанет на ноги и будет сражаться - это уже будет чудо, сам знаешь, от яда Дрэксора мало кто выживал, а кто и выживал, то оставался беспомощным калекой.

После этих слов в душе короля будто бы что-то переменилось, а в мыслях родился коварный план, но для этого может даже пришлось бы пожертвовать собственной жизнью. Впрочем, Форас Фрост был готов пойти даже на такой риск, ведь в случае провала его народ всё равно ждало бы неминуемое рабство, а правление оказалось бы обречённым сгинуть в забвении.

- Если ты уверен в правильности своих решений, Огильд, я с тобой, - положив руку соратнику на плечо, поддержал Салтус.

- Если чужеземец поправиться, я поверю в чудо и вверю тебе свою жизнь, - пообещал Кроук.

- В нашей земле заведено ценить жизнь и желания каждого и помогать человеку, оказавшемуся в беде, поэтому поклянись нам Форас Фрост, что в случае победы ты избавишь нас от гнусной власти конунга Вéльтора Трáуга и его родичей! - потребовал Огильд.

- Клянусь перед всеми богами, я освобожу вас от тягостной власти вашего конунга и заключу союзную хартию с вашим народом, как только окончится война, Эзолус - солнца отец, ты свидетель моим словам!- пообещал Фрост.

- И всё равно одними словами доверие не возымеешь, - подытожил разговор Салтус.

- Огильд, надо бы спрятать чешую, иначе, если нас поймают патрульные ярла, нам несдобровать, - предупредил Кроук.

- Знаю, не в первой, - ответил Огильд, надёжно завернув в льняную ткань чёрную, как смола, печень дрэксора с желчным пузырём.

В свинцово-чёрном небе вспыхивали алые кнуты молний. Ветер становился всё сильнее, завывая в необъятных просторах Кальхейма. Протяжно рокотал гром. Редкие тяжёлые капли дождя стучали по спинам.

- Буря, чувствуется, будет, - подметил Салтус, - надо бы поторапливаться.

- Боишься промокнуть? – с издёвкой усмехнулся Кроук.

- Нет, за тебя боюсь, вдруг ураганом из седла выбьет, - засмеялся Салтус, при этом с тревогой смотря на беспросветные небеса, озаряемые вспышками молний.

- Да уж, Вьюнг явно сегодня чем-то недоволен, - с унынием в голосе, произнёс Огильд, прочно привязывая к седлу мешок с зубами дрэксора.

- Зато твой отец доволен, мы окропили сегодня клинки кровью, - сказал с надменным довольством Кроук.

- Криольд никакой мне не отец! - озлобленно протянул Огильд, сурово посмотрев на своего друга, - и хватит верить глупым россказням.

Друг промолчал.

- Запрыгивай, - позвал Фроста Салтус.

- Ваше Величество, а нам что делать? – растерянно спросили воины.

- Дорогу к деревне помните? – спросил угрюмо Фрост.

- Да.

- Ну, вот бегите за лошадьми, а если не поспеете, огненные темницы Анкаэльда с радостью примут никчёмных и безнадёжных мужей, - с ухмылкой высокомерно произнёс Фрост.

- Они прислуживают вам? – с подозрением поинтересовался Огильд.

- Я им никакой не господин и не ручаюсь за жизни этих трусов - схитрил король, решив сыграть роль обычного воина.

- У нас тоже не принято питать жалость к трусам и изменникам – сурово произнёс Огильд.

Мужчины кальхеймцы дружно кивнули в знак согласия, и вскоре все пятеро незамедлительно быстро скрылись за отлогими плечами холмов.

Глава 8

Величественный Собор святого Нэраэля в Вэйтстоун, отливавший на солнце узорчатыми белокаменными стенами, изумрудными переливающимися стеклянными пиками и причудливыми мозаичными окнами стал одной их военно-государственных опор Северного Форлианда. Однако жестокое искоренение язычества повлекло за собой разраставшееся, как ядовитый плющ, недовольство староверов, всё ещё остававшихся безукоризненно верным своим богам. И чтобы это возмущение не вылилось в религиозный бунт, глава собора – Отец Патри́р, молодой и амбициозный, по приказу императора принял карательные меры против язычников. Заблистали тогда на солнце лезвия узорчатых мечей, загрохотали и залязгали пластинчатые сапоги и латы, на ветру развевались алые, как кровь, плащи с изображением золотого ангела в доспехах с расправленными крыльями, вооружённого мечём и щитом. Соборники врывались в каждый дом, и если они находили хоть одну статуэтку языческого бога, семью, без исключений, ссылали на рудники, а рьяных заступников «правого» многобожия, привязывали к столбу и сжигали прилюдно на костре. С тех пор, минули уже более пятидесяти лет, и за всё это время язычество было искоренено и безвозвратно предано забвению.

В просторных залах собора царил аромат душистых трав и эфирных масел. Мозаичные окна были плотно затянуты синими шторами. Безгласный полумрак разгоняло пламя свечей в золотых подсвечниках и люстрах, подвешенных на золотых цепях под самые своды. От резных дубовых дверей тянулось две колоннады в виде скорбящих ангелов. В руках они держали золотой подсвечник, а крыльями поддерживали свод. Между ними тянулась беломраморная дорожка, укрытая алым махровым ковром, которая вела к обширному помосту. По обе стороны от колоннад располагалось два ряда дубовых лакированных скамей.

Сегодня в соборе было чрезвычайно людно. Стоял страшный гул. Казалось, что весь Вэйтстоун собрался в этих стенах: крестьяне, ремесленники, купцы, стража, вельможи. Народ ютился, где только мог. Вдруг раздался грохот – опустился дверной засов. Две боковые двери напротив помоста, сходных со стенами, медленно отворились. Из скрытых комнат начали выходить люди в странных одеяниях. Первыми были послушники – бритоголовые чисто-выбритые юноши в белоснежно-белых жилетках с золотыми ангелами на спине, накинутых на белую рубаху, ниспадавшую, как платье, до самого пола. Послушники вставали возле помоста, друг напротив друга, в руках они держали по свече. Всего их было десять человек. Следом за ними вышло по двое послушников Нэраэля из каждой двери. Первые были с обшитыми золотым ангелом красными плащами, а шедшие за ними - с синими плащами. Один нёс небольшой золочёный таз с каким-то янтарным маслом, а другой две пустых золотых чаши. Затем из левой двери в чёрном плаще вышел мужчина средних лет с вьющимися до груди чёрными волосами и красивой аккуратной бородой, за ним в синем плаще юноша с короткими тёмно-русыми волосами, торчащими на затылке и густой чёлкой свисавшей до густых чёрных бровей, под которыми блистали изумрудно-голубые глаза. Третьим, в белых одеждах, бритоголовый, чисто-выбритый, следовал сын императора Тóральд, кареглазый юноша лет двадцати, скуластый с острым носом и слегка выпирающим вперёд подбородком. Из правой двери в это время в чёрных плащах и накинутыми на голову капюшонами вышло двое мужчин и женщина. Впереди шёл глава культа Нэраэля – Отец Патрир, полностью посвятивший себя служению. Из-под капюшона виделась светло-русая прядь волос с проседью и длинная борода, заплетённая в косичку. За отцом Патриром следовала зрелая женщина с уложенными на затылок каштановыми волосами, которые свисали у неё до пояса. На невысоком широком лбе красовался золотой узорчатый венец с ангелом посередине. На скуластом лице женщины не было ни одной морщинки, губы горели алым, будто лепестки роз, а карие глаза, пристально выглядывавшие из-под каштановых пышных бровей, в сочетании с небольшим остреньким носом были полны загадочности и незыблемого спокойствия. Третьим, вновь с накинутым на голову капюшоном в том же чёрном одеянии, следовал худощавый, но плечистый пожилой мужчина с седыми волосами, которые свисали ниже груди и длинной седой бородой, заплетённой в косу. Из-под плаща виднелась узорчатая серебряная рукоять, эфес которой был выполнен в форме ангела простирающего руки к небу.