Ярослав Питерский - Падшие в небеса. 1997

• Название: Падшие в небеса. 1997
• Автор: Ярослав Питерский
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

В 1937 году в Советском Союзе произошла катастрофа. Нравственная и моральная. И затронула она практически всех и каждого… 1937-ой. Казалось бы, обычная любовная история, «Он любит её, но у него есть соперник, тайный воздыхатель». Любовный «треугольник». В 1937 все это еще и помножено на политику. В любовный роман обычной девушки и ее любимого человека – журналиста из местной газеты, вмешивается «третий лишний» – следователь НКВД. Этот «любовный роман» обречен, так же как и журналист! Молодой человек отправляется в сталинский ад – ГУЛАГ!… Но история не закончена… Главные герои встречаются через 60 лет! 1997-ой… Сможет ли жертва, простить палача из НКВД?! И почему, палач, в своё время – не уничтожил соперника из «любовного треугольника»? К тому же! Главные герои, ставшие за 60 лет с момента их первой встречи – стариками, вынуждены общаться – ведь их внуки, по злой иронии судьбы – влюблены друг в друга! «Падшие в небеса» 1997 год" – роман о людях и их потомках, переживших «Великие репрессии» 1937 года.

---

– Тьфу, ерунда, какая-то! Тоже мне нашел, кого слушать! Тоже мне пророк в кожаных штанах! Прорицательница хренова! Она сразу мне не понравилась эта чернявая! Выкинь ты ее из головы! Пошли!

На этот раз старик поддался, привстав со скамейки, посмотрел под ноги. Там, на полу, у самой ножки лавки, лежал в пыли маленький алый кусочек. Как капля крови осколочек ноготка светился на сероватом бетоне. Андрон Кузьмич обнял внучку за плечи и тихо спросил:

– Как ты говоришь, фамилия жениха-то, Щукин?!

– Да, да, я тебя с ним познакомлю. Скоро!

Глава шестая

Мужчина в потертой кожаной, куртке сидел на скамейке и жмурился от солнца. Он, откинувшись на спинку, то и дело поворачивал голову, подставляя светилу по очереди: то правую, то левую щеку. Глаза он не открывал и на шум улицы вообще не реагировал. Казалось, он занят исключительно будущим загаром своего лица.

Даже когда рядом на скамейку подсел еще один человек, мужчина в кожанке не покосился в сторону соседа. Он продолжал, как ни в чем не бывало, нежиться под лучами солнца. Новоявленный сосед, зло бросил взгляд на загорающего чудака и тихо сказал:

– Здравствуй.

Но мужик в кожанке опять проигнорировал присутствие постороннего. Он тяжело вздохнул, помолчав несколько секунд, зло бросил:

– Зачем звал?

– Что не здороваешься? – сосед недовольно покосился по сторонам.

– Ну, здравствуй, если тебе легче так будет, то вот мое приветствие. Здравствуй. Давно не виделись. Несколько лет. Я уж грешным делом подумал, что больше все, не судьба нам увидеться. Не нужен я тебе. Поэтому и не поздоровался. Зачем вообще человеку здороваться с прошлым. Тем более, не очень приятным. Вернее, не очень лицеприятным. А еще точнее с противным и гнусным прошлым, за которое всегда стыдно. Так зачем звал?

Сосед тоже откинулся на спинку, расстегнув пиджак дорогого костюма, расслабил галстук. Зажмурив глаза, он тяжело вздохнул и тихо, даже как-то с неохотой пробубнил:

– Работа есть. Деликатная.

– Работа? Странно. Работа появилась, – мужик в кожанке, приоткрыл один глаз и покосился на соседа. – Интересно, кого нужно в наше-то, теперешнее время, убивать?! Все вроде кончилось уж лет пять назад. Все стали добропорядочными. Бандиты в банкиры подались, рэкетиры в предприниматели. Киллеры в сотрудники безопасности. Менты в охранники. Неужто, все «по новой»?! Передел начинается? Опять друзья конкуренты? Опять враги партнеры? Странно?!

– А раньше ты таким говорливым и любознательным не был. Получал фото. Деньги и работал. За это я тебя и ценил, – сосед в пиджаке выпрямился и зло ухмыльнувшись, стукнул кулаком по сиденью скамейки. – Случилось что?

Но мужик в кожанке вновь не отреагировал. Он продолжал полулежать с закрытыми глазами:

– Много воды утекло. Много. Как говорится, все меняется в этом мире. Ничто не вечно. Так и я поменялся. Не тот я уже. Женился я. Ребенок есть. Поэтому на это встречу я шел с неохотой. С начало хотел, вообще не приходить. Но потом подумал, ведь ты не отстанешь.

Сосед разозлился. Но эмоции сдержал. Он презрительно посмотрел на мужчину в куртке, усмехаясь, спокойно сказал:

– Правильно подумал. А, что семья есть, так это хорошо. Заработаешь. Дочке или кто там у тебя, сыну подарков купишь. И жене. Или еще лучше съездите, куда ни будь отдохнуть. Так, что пришел не зря. Да и кто лучше тебя работу-то сможет сделать. У тебя же и гарантия и качество…

На этот раз мужик в кожанке дернулся. Он открыл глаза и словно, очнувшись ото сна, мотнул головой как конь:

– Да уж! Гарантия! Действительно. Ладно! Что нужно?! Ближе к делу давай. И не тяни.

– Работу нужно сделать как можно быстрее! – тот, что в пиджаке затянул галстук и поправил узел под рубашкой.

– Ты говори что-надо-то? – мужик в кожанке устало отмахнулся и отвернулся, словно обиделся на собеседника.

– Одного выскочку нужно убрать. На следующей, неделе. Пятьдесят тысяч.

– О! Хорошие деньги, – ядовито произнес тот, что в кожанке. – Раньше, ты никогда, такие гонорары не платил. Что важная шишка? Много охраны?

– Нет, он не шишка. Но личность известная. Вот фото, – тот, что был в пиджаке, достал снимок из внутреннего кармана и протянул его собеседнику.

Мужик в кожанке устало взглянул на фотографию. Грустно улыбнулся, сморщив брови, тихо пробубнил:

– Мне его лицо знакомо, но вспомнить не могу, кто это?

Тот, что в пиджаке, не ответил. Он, привстал со скамейки, вырвав резким движением фотографию из рук собеседника, убрал ее обратно во внутренний карман, суровым тоном добавил:

– Его нужно убрать так, чтобы об этом никто не знал. И лучше будет, если тело его не найдут. Это главное условие. Никой прессы! Никакого освещения в газетах и на телевидении! Что бы в сводках он не значился! Что бы вообще, никто не знал о его смерти! Что бы он просто пропал! Сгинул! Исчез! Вот и все! А как ты это сделаешь, мне наплевать! Хоть на рыбалку с ним съезди, хоть в тайгу его замани! Мне все равно! Его просто не должно быть!

Мужик в кожанке пожал плечами:

– Ты что нервничаешь? Я что-то тебя не узнаю? А, впрочем, это твой геморрой! Как зовут клиента? Чем занимается?

– Поэт и драматург. Вилор Щукин. Слышал о таком? – вздохнул мужчина в пиджаке.

Он устало опустился назад на скамейку. Тот, что в кожанке удивленно покосился на соседа и присвистнул:

– Ну, как же слышал! Вот тебе раз?! Поэт! Писатель?! Ну, ты даешь?! Такого еще не было. С каких это пор у нас в стране поэтов стали заказывать? Что-то не то. Он что, написал памфлет на тебя? А ты обиделся? Во-дела!

– Брось эти шуточки! Мне нужно, что бы ты его убрал. И не в памфлете дело…

– Нет. Так не пойдет. Я должен знать, за что ты его приговорил?! Иначе ничего не будет! Я теперь поменял свои условия работы, – заупрямился мужик в кожанке.

– Что за ерунда?! Раньше ты никогда не интересовался этим?! Зачем тебе? Какая разница – за что? За деньги или нет?! Мешает он мне!

– Я же говорю. Времена меняются. И я тоже. Я же не отговариваю тебя. Просто я должен знать, что он такого сделал?

Тот, что был в костюме, тяжело задышал, отвернулся и надув губы махнул рукой. Было видно, что он обиделся на собеседника. Но мужик в кожанке пожал плечами и равнодушно, с некой издевкой в голосе сказал:

– Впрочем, как хочешь. Можешь обратиться к другому. За такие деньги тебе уберут не только поэта, но и всю его семью, а также всю редакцию издательства…

Тип в костюме, вновь подскочил со скамейки, махнув рукой, зашипел в лицо собеседника:

– Ну, хорошо! Хорошо! Я скажу, если тебе после этого будет легче работать?! В общем, он спутался с Викой! С дочерью! Запудрил девчонки мозги. Та влюбилась в этого балабола без памяти. Мечтает замуж за него. В общем, совсем с ума Вика сошла. Я ей говорю надо в университет на учебу. Бизнесом своим заниматься, а она и слушать не хочет! Говорит без этого поэта никуда! В общем, он мне, как гвоздь в заднице! Прошу тебя реши мою проблему!

Мужик в кожанке насупился. Внимательно посмотрел в глаза собеседника, покачав головой, отвернулся. Он медленно достал из кармана пачку сигарет и закурил. Тот, что в пиджаке его не торопил.

Ждал.

Наконец мужик в кожанке бросил окурок на асфальт, раздавил его кончиком ботинка, затем подняв «бычок» и положил в карман.

– Привычка, извини… да! Дела. Такого я не ожидал! Вика… девочка… Какая она сейчас? Уже, наверное, совсем взрослая! – мужик в кожанке покосился на соседа. – Красавица, небось? Влюбилась, говоришь. Ну, так это хорошо! Что ты загрузился-то? Я не знаю, тебе бы радоваться надо! А ты! Поэт! Убрать! Да плюнул бы, раз дочь так хочет, дал благословение! Пусть поженились бы! Внука тебе бы родили! Жили бы счастливо! А ты! Убрать. Убрать дело не хитрое…

Собеседник не ответил. Он вновь медленно сел на скамейку и расслабив галстук, посмотрел на небо. Они так и сидели молча, словно не зная, что сказать. Словно и слова то все были сказаны, и пора уходить, а так не хочется. Но неожиданно мужчина в костюме встрепенулся, и зло посмотрев на соседа, процедил сквозь зубы:

– Я себя не узнаю сейчас! Я контроль теряю!

Мужик в кожанке пожал плечами. Собеседник метнул на него недобрый взгляд и монотонным, почти металлическим тембром в голосе, заговорил:

– И ты туда?! Твое мнение никто не спрашивает. Я тебе хорошие деньги плачу. Тебе-то какая разница?! Влюбилась?! Замуж?! Розовые слезы мне эти не к чему! На черта, мне эти сопли и слюни?! Не для того я старался вон из кожи лез, пробивался наверх?! Деньги зарабатывал? Что бы раз и моя дочь, за какого-то поэта замуж вышла! И детей от него рожать! Все насмарку?! Нет! Ни фига! В общем, мне нужно, что бы ты его убрал.

Мужчине в кожанке разговор надоел. Он откинулся на спинку и закрыл глаза. Махнув рукой, ответил с неохотой:

– Как Вика это переживет? Ты о ней-то подумал? Она ведь если, что-то заподозрит или узнает, так она тебя возненавидит. И тогда добиться ее прощения тебя будет не просто. Характер то у нее будь здоров, помесь твоего и ее матери покойной. Та, тоже кремень была. Так, что тебе еще подумать хорошенько надо.