Тилли Коул - Детка, это не я

• Название: Детка, это не я
• Автор: Тилли Коул
• Жанр: Современные любовные романы

Грех никогда не был так сладок…

Случайная встреча.

Встреча, которая никогда не должна была произойти.

Много лет назад, двое детей из совершенно разных миров установили связь, роковую, неразрывную связь, которая изменила их жизни навсегда…

Саломея знала только один способ жизни – под покровительством пророка Давида. Коммуну она называет своим домом, Саломея не знала ничего о жизни за пределами своей жесткой веры, никакой жизни за Забором – изгородью, в которой она как пленница, которую удерживают в бесконечном круговороте страданий. Саломея верила, что именно такую жизнь она должна была прожить, пока трагическое событие не освобождает её.

После абсолютной безопасности, которую она чувствовала всегда, Саломея попадает в «мир снаружи», в страшный мир набитый грехами и неизвестностью, в надежные объятья человека, которого она уже не надеялась встретить снова.

Ривер «Стикс» Нэш точно знал в жизни одну вещь – он родился и вырос, чтобы носить байкерский жилет. Выросший в бурном мире секса, Харлеев и наркотиков, Стиксу досталось тяжёлое бремя того, кто должен нести Молот Палачей Аида. Его поставили во главе клуба лишь в двадцать шесть лет – на радость его конкурентам.

Измученный тяжёлым нарушением речи, Стикс быстро научился справляться с ненавистниками. Мощные кулаки, железная челюсть и искусное умение использовать своё немецкое лезвие принесли ему репутацию страшного человека, которого точно не упустишь в призрачном мире МК Вне Закона. Репутация, которая успешно удерживала большинство людей подальше от него.

У Стикса в жизнь было одно правило – никогда никого не подпускать слишком близко. Это план, которому он следовал на протяжении многих лет, до тех самых пор, пока не была найдена молодая травмированная женщина на его земле… женщина, которая выглядела очень знакомой, женщина, которая абсолютно точно не принадлежала к его миру, женщина, которую он, похоже, так легко уже не отпустит…

---

Мэй расположилась ближе.

— Что случилось дальше?

— З-Зевс получил в-власть над небом, П-Посейдон над водой, и А-Аид над подземным миром — не ту р-работу, которую каждый из них х-хотел на самом д-деле. Я показал на картину подземного мира: темные реки, равнины, охваченные пламенем, отвратительно ужасные фигуры демонов.

— Таким образом, подземный мир — это ад? Аиду был дан Ад? Как жаль.

Я издал тихий смешок на то, как она говорила, словно героиня древней дерьмовенькой повести с небольшим старым добрым протяжным техасским акцентом

— Да и н-нет.

— В чем отличие?

— Подземный м-мир — это вход во в-всё, во все м-места, куда душа может попасть после с-смерти. Когда л-люди умирают, они отправляются в п-преисподнюю, где их с-судят по делам земным, и одних о-отправляют в Э-элизий, который как н-небеса, я полагаю. Река з-забвения, Лета, из которой души п-пьют, чтобы забыть свою ж-жизнь, чтобы иметь возможность снова в-возродиться. Или, если души в-вели н-неправедную жизнь, их отправляли в T-Тартар, который, как т-ты думаешь, и есть Ад — с-самое худшее место из в-возможных. Аид п-правил всем этим, у-убеждаясь в том, что к-каждый получает по з-заслугам.

Мэй притихла. Я подумал, что это слишком много для нее, чтобы принять сразу, когда она сказала:

— Это река на картинке называется Стикс, да? Это твое клубное имя.

— Верно.

Она приподнялась, изучая большую реку, потом ее волчьи глаза уставились на меня.

— Если Лета является рекой забвения, то, что символизирует река Стикс?

Я выдохнул сдерживаемое дыхание.

— Ненависть[42].

Мэй провела пальцем по моей израненной щеке, на ее лице застыло сожаление.

— Они представляют собой такие печальные вещи.

Я положил руки поверх ее ладоней, размещая их на своих щеках.

— Да, д-детка, так и есть. Жизнь т-тяжела. С-смерть еще сложнее. Нет с-смысла посыпать д-дерьмо сахаром.

— Почему твой клуб пожелал быть названным в честь скорбной части истории, неудачной — почему не назваться в честь бога неба или бога воды?

На ее лице отразилось волнение, потом надежда. Она думала, что нашла нам лучший путь, нашла нам искупление — это было самым странным из того, что я слышал в течение длительного гребаного времени. Даже если в этом нет смысла.

— Г-головное отделение — п-первый к-клуб — Палачей Аида б-было создано з-здесь, в Остине. Мой дед был о-одним из основателей. Он в-воевал во В-Вьетнаме. Гребаная в-война вытрахала ему м-мозги. Не смог с-справиться с жизнью, к-когда в-вернулся обратно. Единственное, ч-что он знал, это как убивать и е-ездить на Харли. Не удалось задержаться н-на гребаной р-работе. О-он и многие ветераны к-как он, создали этот мотоклуб. Они в-всегда были м-моей семьей. Н-не знаю ничего д-другого.

Я мог видеть на ее лице, она до сих пор не поняла это.

— Д-детка, ветераны видели такое д-дерьмо, что н-не могли спать по н-ночам. О-они делали вещи, которые внушили и-им страх с-смерти. Не было никакого бога неба, бога в-воды или любого другого бога, способного в-вытащить их из жизни в а-аду. Когда они вернулись в США, то в-воспринимались как палачи, н-насильники, убийцы д-детей. Когда л-люди у-услышали, что война заставляла их д-делать, они были изгнаны из общества, о-отвергнуты. Так же, как был изгнан А-Аид. Если ты ж-живешь в аду достаточно долго, д-детка, ты и сам с-становишься грешником. Зачем пытаться б-быть хорошим, когда л-люди уже решили, что ты слишком и-испорчен, чтобы с-спастись?

Она вздохнула и положила руку на мою голую грудь.

— Ты не такое уж зло, как думаешь, Стикс. Ты хороший человек.

Я хотел в это поверить, согласиться, но она заслужила правду.

— Да, д-детка, я зло. На мне г-грехов больше, чем ты сможешь п-представить. — Я провел руками по лицу. — Пришло в-время и-истины. Я плохой… о-отравлен в моей гребаной проклятой д-душе.

Выражение лица Мэй стало озадаченным, и она отстранилась от моей руки. Внезапно, она встала, и я подумал, что она собирается бежать. Мои челюсти сжались, приготовившись к неизбежному, но вместо этого она всматривалась в картину, стоя ко мне спиной, ее черные длинные волосы разлетались по ветру.

Чертовски красиво.

Обернувшись, Мэй встала между моими ногами и посмотрела вниз — на меня. Я видел, как дрожат ее пальцы, как она прикусила полную нижнюю губу, потом она подняла руку и нежно провела пальцами по моим волосам.

Я прижался к ее рукам. Мне двадцать шесть лет, и вот от одного прикосновения я готов был кончить себе в штаны.

— Д-детка.

— Тебя не должны были называть ненавистью, Стикс.

— Я-я делал разное д-долбаное дерьмо. Честно говоря, я н-не собираюсь меняться. Я п-проклят. Я с-смирился с этим.

Мэй просто смотрела на меня и продолжала зарываться маленькими ручками в мои волосы.

— Ты не сделал мне ничего, кроме добра.

Сглотнув, я прохрипел:

— Только тебе.

— Почему только мне? — спросила она, нахмурившись.

Я пожал плечами, взял ее за руку, и переплел ее пальцы со своими. Когда я посмотрел на ее сморщившийся носик, то поцеловал ее в центр ладошки.

— Н-не спрашивай о т-таком д-дерьме.

— Почему нет? — прошептала она, глядя, как я ласкаю ее руку.

— П-потому что у меня нет г-гребаного о-ответа. Никогда, я н-не был т-таким ни с кем… кроме т-тебя.

Со вздохом, я уткнулся головой в ее плоский живот. Отпустив руку, я схватил ее за талию. И держался очень крепко. Это чувство сбивало меня с ног, я получил гребаный нокаут уже в первом раунде. Я чувствовал, как она расслабилась в моих объятиях, коснулась пальцами моей головы.

— Я о-объясню т-тебе, Мэй. Я у-убиваю людей. М-мне даже нравится это, и-и… — здесь нужно нанести решающий смертельный удар, — я б-буду делать это с-снова и снова. Такова м-моя жизнь.

Ее дыхание участилось, и она схватила меня за запястье так чертовски сильно. Мэй неуверенно встала, и я убрал свои руки от ее лица. Она снова подошла к фреске, оставив меня на скамейке, и провела рукой по лицу Персефоны.

— Я уже знаю достаточно много о тебе, Стикс. Я не слепая и не глухая по отношению к происходящему здесь. Но ты не можешь отправить меня прочь.

Она подошла снова и оседлала мои бедра, прижимаясь своим лбом к моему, когда я схватил ее за задницу.

— Персефона, богиня, жила с Аидом, разве нет? Она поддерживала его, даже когда другие думали, что она поступает неправильно?

Я медленно кивнул.

Ее длинные ресницы опустились, а затем взлетели вверх.

— Она влюбилась в темного господина, хотя это кажется неправильным, так?

Я снова кивнул. К чему она, черт возьми, ведет?

Она счастливо вздохнула и покраснела.

— Так же, как и я.

Я замер и, положив руку на ее лицо, чуть отвел его назад, замечая, как румянец проступает на ее бледных щеках. Она сказала, что любит меня? Бл*дь. Она сказала, что, нахрен, любит меня. Я прижал свои губы к ее губам и усадил ее на свой твердый член.

Вырвавшись со стоном, Мэй спросила дрожащим голосом:

— Любил ли Аид Персефону в ответ? Несмотря на недовольство других, хотел ли он, чтобы она оставалась на его стороне?

Выдохнув с трудом, я ответил:

— Да... да, он х-хотел... ч-чертовски сильно. — В ответ она широко улыбнулась и это улыбка выбила весь проклятый воздух из моих легких, и на этот раз ее губы прижались к моим, потом мгновенно оторвались и она начала полизывать мою кожу по линии подбородка, переходя за ухо, нашептывая:

— Я хочу тебя снова…

Держа ее за крепкую задницу и наплевав на то, что швы могут разойтись, я встал с ней, обхватившей мою талию ногами. Вдохновленный ее удивленным вскриком, я направился к пожарной лестнице в свою квартиру, маленькие ручки Мэй уже расстегивали молнию и сжимали мой член.

Я замер.

Я не собирался ждать, пока мы войдем в комнату.

Уложив ее на спину на деревянной лестнице, я поднял платье, приложил член к ее входу... Затем дверь на лестницу распахнулась.

— Черт! Стикс! Я…

Кай.

Мэй завизжала от смущения, обхватив руками мою спину, голые сиськи прижимались к моей груди, когда я заслонил её своим телом. Я смотрел на своего заместителя, и в моем взгляде читалась чертова смертельная угроза.

— П-пошел на хрен о-отсюда! — приказал я.

Кай прикрыл дверь, но оставил щелку, чтобы прокричать:

— През, у нас тут есть дела.

— Позже! Я-я б-бл*дь з-занят!

— През! Мы должны действовать быстро. — Я слышал твердость в его голосе. Серьезность его тона подсказала мне, что что-то произошло.

В отчаянии я застонал, мой член пульсировал от боли. Я был еще наполовину в теплой киске Мэй, когда моя голова упала ей на грудь.

— Мэй, иди в к-кровать. У меня к-клубные д-дела, — пробормотал я в ее большие сиськи, напоследок вобрав в рот ее сосок.

Застонав, она подняла лицо, разочарование мелькнуло в ее глазах, и она запечатлела долгий поцелуй на моих губах. Затем пошла наверх. Я застегнул ширинку на джинсах и взлетел вверх по лестнице, хлопнул дверью у долбаной рожи Кая.