Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-081-6

Содержание:

Там, за гранью, роман, перевод с английского А. Дмитриева, С. Фомченко

Уолдо, роман, перевод с английского К. Слепяна

Корпорация «Магия», роман, перевод с английского И. Гуровой

---

— Должно быть, у вас там совсем другая жизнь? — предположил он.

— Да, знаете ли, совсем не такая. Работаешь, потом чуть-чуть поболтаешь — и на боковую, а там — снова за работу. А вы, значит, погрузились в финансы? Чем занимаетесь?

— Рассчитываю проблемы повторных капиталовложений.

— Вот оно что! Тогда я знаю, кто вы. О ваших уточнениях общих решений наслышаны даже мы на Плутоне. Высший класс! Они превращают наши маленькие головоломки со стереопараллаксами в сущую безделицу.

— Я бы так не сказал.

— Зато я говорю. Возможно, нам выдастся еще случай потолковать. Вы могли бы мне кое-что посоветовать.

— Вы окажете мне честь.

Несколько опоздавших гостей уже топтались позади них, и Хэйзел видела, что хозяйка начинает проявлять нетерпение. Она тронула Монро-Альфу за руку, и они двинулись дальше.

— Развлекайтесь, дорогие мои, — напутствовала их Эстер. — Там есть — ну кое-что… — и она неопределенно взмахнула рукой.

«Кое-что» в самом деле было. В одном из двух зрительных залов демонстрировали все новейшие и наимоднейшие стереокассеты, во втором, для тех, кто был не способен расслабиться, не будучи в курсе всего, что происходит за пределами прямой видимости — шли выпуски текущих новостей. Разумеется, были здесь и комнаты для игр, а также дюжины уютных гнездышек, где небольшие компании или пары могли бы без помех насладиться обществом друг друга tête-á-tête[7]. В толпе гостей бродил популярный иллюзионист, демонстрировавший всем, кому это было интересно, свои шутки, надувательства, невероятную ловкость рук. И повсюду были в изобилии представлены изысканные напитки и яства.

В огромном бальном зале с разноцветным мозаичным полом народу было мало — танцы еще не начались. Громадное помещение зала смыкалось с одним из крытых садов — там было совершенно темно, лишь цветные лучи декоративной подсветки пробивались со дна маленьких прудов, выложенных камнем. Другая стена бального зала была прозрачна, и за нею находился плавательный бассейн, поверхность которого располагалась этажом выше. Лучи цветных прожекторов, пронизывая толщу воды и фигуры грациозно двигавшихся пловцов, вносили жизнь и гармонию в открывающуюся за хрустальной стеной картину.

Клиффорд и Хэйзел уселись возле этой стены, вглядываясь в глубину бассейна.

— Потанцуем? — спросил Монро-Альфа.

— Нет. Может быть, позже…

Сверху, с поверхности, скользнула девушка, замерла, разглядывая их, и выпустила цепочку пузырьков взмывших вдоль стекла. Хэйзел обвела пальцем по стеклу нос пловчихи. Женщины улыбнулись друг другу.

— Я бы тоже не прочь нырнуть, если не возражаешь.

— Нисколько.

— Компанию составишь?

— Нет, спасибо.

Когда Хэйзел ушла, Монро-Альфа несколько минут бесцельно слонялся по соседним залам, нерешительно подыскивая убежище, где бы мог в одиночестве понянчить свою меланхолию — развлечения оставляли его равнодушным; в лучшем случае он готов был немножко выпить. Но парочки — и отнюдь не меланхоличные! — были охвачены тем же стремлением, так что все уютные уголки оказались заселены. В конце концов Клиффорд сдался и вошел в средних размеров комнату, где уже расположилась холостяцкая компания в полдюжины человек и предавалась древнему спорту — решала мировые проблемы, утопляя оные в словах.

На пороге Монро-Альфа заколебался было, вопросительно поднял брови, получил в ответ небрежно-любезное согласие одного из присутствующих, с которым встретился взглядом, и лишь тогда вошел и опустился на стул. Сессия пустозвонов тем временем продолжала работу.

— Допустим, они вскроют поле, — говорил один. — И что это даст? Что в нем обнаружится? Скорее всего, несколько каких-то изделий, возможно — записи того периода когда поле было поставлено. Но больше — ничего. Предположение, будто там, в стасисе, может веками сохраняться в неизменном виде жизнь — полная нелепость!

— Откуда вы знаете? — возразил другой. — Без сомнения, они полагали будто нашли способ приостанавливать, так сказать замораживать процесс накопления энтропии. Инструкции совершенно ясны…

Монро-Альфа начал понимать, о чем идет речь. Так называемое Адирондакское стасис-поле поколением раньше было обнаружено в глубине гор, от которых и получило название В то время оно на несколько дней стало сенсацией. Не то чтобы это было эффектное зрелище — просто непроницаемая область полного отражения, этакое кубическое зеркало. Впрочем, о непроницаемости в полном смысле слова говорить было, пожалуй, нельзя — настоящих попыток проникнуть внутрь стасис-поля предпринято не было из-за плиты с инструкцией которая лежала рядом. В ней утверждалось, что поле установлено в 1926 году (по старому стилю) и содержит живые образцы, которые могут быть высвобождены нижеследующим способом… Но ниже ничего не было.

Поскольку поле не было передано в ведение какого-либо института, многие готовы были считать всю эту историю чьей-то мистификацией. Однако попытки раскрыть загадку отсутствующей на плите инструкции предпринимались постоянно До Монро-Альфы дошел слух, будто бы надпись была наконец прочитана, хотя он не обратил на это особого внимания — программы новостей вечно сообщают о чудесах, которые на поверку оказываются чем-то вполне тривиальным. Сейчас Клиффорд не мог даже припомнить, как именно надпись была прочтена — в отраженном образе, в поляризованном свете?

— Интереснее всего другое, — вмешался в разговор третий, худощавый человек лет тридцати на вид, одетый в бирюзовый шелковый костюм, подчеркивающий бледность его лица. — Давайте попытаемся рассмотреть проблему гипотетического человека, перенесенного к нам таким образом из Смутных Времен, в чисто интеллектуальном аспекте. Что подумает он о мире, в котором неожиданно оказался! И что можем мы предложить ему взамен оставленного в прошлом?

— Что мы сможем ему предложить?! Да все! Оглянитесь вокруг.

— Да, — подтвердил молодой человек с надменной улыбкой, — оглянитесь вокруг. Машины — но зачем ему машины? Он является к нам из раннего, более отважного мира. Мира достоинства и независимости. Каждый возделывал тогда свой участок земли — и жена его была рядом с ним. Он воспитывал своих собственных детей прямыми и сильными и учил их отвоевывать свой хлеб у матери-земли. В его доме не было искусственного освещения — но он в этом и не нуждался. Он вставал с зарей и занимался серьезными, основательными делами. На закате, утомившись от трудов праведных, он приветствовал ночной отдых. Трудовой пот он смывал, окунаясь в собственный ручей, и не нуждался в затейливых плавательных бассейнах. Твердо, как скала, стоял он на земле.

— И вы действительно полагаете, будто нынешний комфорт понравился бы ему меньше, чем его жизнь?

— Именно так. Эти люди были счастливы. Они вели естественную жизнь — как и было предначертано Богом.

Мысленно Монро-Альфа всесторонне рассмотрел предложенную концепцию. В ней было что-то чертовски привлекательное. Внезапно он ясно ощутил, что не питает ни малейшей любви к современной технике. Даже к своему главному интегратору. В конце концов, его всегда интересовали не машины, а сложные математические принципы. А с каких это пор математику нужны еще инструменты — помимо собственной головы? Пифагор отлично обходился палочкой да полоской песка. Что же до всего остального, то будь они с Хэйзел партнерами по вековечной борьбе с матерью-землей за хлеб насущный — разве они расстались бы?

Закрыв глаза, он представил себя в простом и естественном 1926 году. На нем была домотканая одежда — творение умелых рук его жены; или даже звериные шкуры, ею же выделанные после того, как он собственноручно распялил их на двери хижины. «И еще — где-то поблизости должны быть дети, штуки три», — подумал Клиффорд. Окончив дневной труд, он поднимался бы со старшим сыном на вершину холма, чтобы научить его любоваться красотой заката. А когда на небе проступят звезды — он станет приобщать мальчика к чудесам астрономии. Мудрость будет передаваться от отца к сыну, как это было всегда.

Будут и соседи — сильные, молчаливые люди, чей короткий поклон и твердое рукопожатие означают куда больше, чем случайные знакомства в современном «цивилизованном обществе».

Впрочем, отнюдь не все восприняли этот тезис с той же готовностью, что и Монро-Альфа. Аргументы взлетали, перебивая друг друга, постепенно становясь все более язвительными. Молодой человек, с легкой руки которого и возник спор — кажется, его звали Джеральд — встал и, учтиво извинившись, удалился: похоже, он был недоволен тем, как были восприняты его идеи.

Монро-Альфа быстро поднялся и последовал за ним.

— Прошу прощения, благородный сэр…

Джеральд остановился.

— Да?

— Меня заинтересовали ваши идеи. Может быть, мы где-нибудь присядем?