Елизавета Тьма - Господин Вечности

• Название: Господин Вечности
• Автор: Елизавета Тьма
• Жанр: Фэнтези

---

   Лучше бы я умер.

   Ещё мгновенье назад я держал в руках не пропоротую когтями подушку. Я, давно седой и взрослый, обнимал своего умершего кроху-сына. А второй рукой -- маленькую дочку...

   Как я оказался на крыше -- помню урывками. В руках -- гитара. Плачет и поёт. Воет от горечи под онемевшими от холода пальцами.

   Лучше бы... что?..

   Душу отпускало из тесных тисков очень медленно. Казалось, прошла целая вечность под этим чёрным небом и в ледяном, выдувающем душу ветре.

   Гитара плакала в руках. Душа уже затихала.

   Рваные струны больно ударили по заледеневшим пальцам. Две в этот раз. Помянув особо неприглядный вид инфернальной нечисти, я тряхнул в воздухе рукой. Достал из браслетного кармана пару запасных струн. И вздрогнул от прозвучавшего за спиной голоса:

   -- Почему ты не спишь?

   Обернувшись, посмотрел на вылезшего на крышу Райнора. Спросил:

   -- А ты?

   -- Услышал твою гитару, -- ответил тёмный.

   Вздохнув, я принялся менять струны. Главное, чтобы папа не слышал. Райнор, нерешительно помявшись, всё же расположился рядом. Поёжился, обхватив себя руками. Да, нежарко, и крыша ледяная. Возясь со струнами, я исподволь рассматривал того, кто однажды станет Старшим Рыцарем, в чьих руках сосредоточится гигантская власть, а на плечи ляжет ответственность, сломавшая бы любого, не отлитого из сверхпрочной легированной стали. Пока что это лишь худощавый, бледный, скованный и неловкий, малолетний тёмный. Чёрные волнистые волосы, не собранные в хвост, частью скрывали лицо. Он не решался поднять взгляд. Не решался сказать, что ему холодно и надо пойти в тепло, что я больной на всю голову, выбрав себе такое развлечение среди ночи. Всё, на что хватило его решимости, это робкий вопрос:

   -- Сыграешь ещё? Здорово звучит...

   Не ответив, я подтянул ослабленную струну, подстроил и негромко заиграл новую песню без слов. Пронизанную одиночеством и неизбывной тоской. Вторая была чуть повеселее. И третья оказалась разбавлена уже моим голосом.

   Левой, левой четче шаг. Сдохни и пусть боги смеются!

   Где ты видел дорогу назад?! Очнись! Нам уже не вернуться.

   Левой, левой жизнь дерьмо -- так зачем за нее цепляться?!

   Выживут те, кому повезло, а мы умеем лишь одно: не сдаваться! #

   # Марш смертников -- Юрген Криг (Инсульт). В исполнении Марии Горячевой звучит проникновенней (прим.авт.)

   Не сдавайся, Райнор. И я не сдамся. Слышишь, Небо?! Я их не отдам! Никого!

   Когда руки перестали слушаться, я убрал гитару обратно в личное пространство. Поднялся на ноги, которых уже давненько не чувствовал не смотря на то, что всё время сидя здесь бессознательно поддерживал тепловое поле. Пустая трата сил при такой погодке. Всё тело вообще как отбитое об стену, даже холода-то уже не чувствую.

   -- Идём в дом, -- предложил я, и первым влез обратно в чердачное окно.

   Спустившись вниз, я посоветовал посиневшему от холода Райнору:

   -- Залезь в горячий душ. Иначе заболеешь.

   -- На здоровье не жалуюсь и без советов обойдусь, -- попытался огрызнуться тёмный.

   Разговаривал он с ещё большими усилиями, чем я. Мышцы, в том числе лицевые, в тепле сводило судорогой. Не отвечая на явную провокацию, я произнёс, берясь за ручку двери:

   -- В каждой из наших комнат своя ванная. Кипяток в кране всегда есть.

   И ушёл к себе, избавляя тёмного от необходимости отвечать. Мне самому отогреться надо, а средства лучше горячей воды и тёплого одеяла для этого никто ещё не придумал. Четыре утра. Даже время поспать останется.

   Утром папе пришлось будить меня в три захода. От "Сын, доброе утро!" до "Для зимней спячки уже не сезон!" Но отодрал себя от дивана я только после угрозы оставить меня дома ещё на неделю, чтобы отоспался и перестал быть похожим на плохо воскрешённого зомбака. Этого я себе позволить никак не могу, я и так двойняшек неделю не видел!

   Перед тем, как уехать, я посоветовал завтракавшему вместе с нами и слушавшему нашу дежурную семейную перепалку Райну:

   -- Не позволяй ему затащить тебя куда-нибудь выше "третьего Ада", -- я обвинительно ткнул пальцем в отца. -- До "тройки" это стрелялка-развлекуха, а в "четвёрку" и "пятёрку" без доспехов и подготовки только головой ушибленные вроде нас с отцом лезут. -- Папа пнул под столом мой стул и я оперативно передвинулся подальше. -- В общем, я тебя честно предупредил, что у моего папы странные понятия о развлечениях... Ой!.. -- я попытался укрыться под столом от сорвавшегося с отцовских пальцев крохотного разряда, но второй разряд меня нагнал. -- Чёрт!..

   -- Ты что-то хотел сказать, сын мой? -- ядовито поинтересовался отец, как-то слишком быстро оказавшись за спиной.

   В следующий миг я уже лишился возможности отбиваться. Отец, в отличии от Шона, умеет схватить так, чтобы я не вывернулся, используя всего одну руку. А папина свободная рука впилась в мои рёбра. Заорав благим матом, я, едва удалось снова набрать воздух в лёгкие, попытался воззвать к родительскому милосердию:

   -- Папа, прекрати-и-и!!! Я же этого тебе не забуду!.. Ты хуже деда! Я всё маме расскажу! Папа-а-а-а!!!

   -- У кого там чувство юмора неадекватное, а?! -- поинтересовался отец, всё же выпуская меня и прекращая жуткую мучительную пытку, по недоразумению названную безобидным словом "щекотка".

   -- У тебя! Вся моя долбанутая семейка адекватностью не страдает! -- припечатал я. И тут же дал дёру к себе в комнату.

   И вовсе я не бегу с поля боя! С отцом -- это не поле боя, а форменное избиение младенца, каким выступаю я. Ну не бить же папу, в самом деле. Уж лучше сбежать нафиг! И вообще, мне тут ещё кое-что собрать перед поездкой надо, да и бинты я ночью хоть и снимал, но навернул обратно как попало, и нужно заменить.

   Первым делом я пошёл в ванную, избавлять себя от повязок. Рука и бок порадовали затягивающимися ранами. Послезавтра, пожалуй, тут уже всё заживёт. С ногами, особенно с левой, дела обстояли похуже, но уже не так пугающе плохо, как пару дней назад. Самое паршивое -- всё ещё очень больно наступать на ноги. Не хромаю и хожу как обычно только на гордости и вовремя выпитых обезболивающих, без которых пока никуда и никак.

   Очень сильные обезболивающие в двух видах -- ампулах и таблетках, всегда есть с собой у каждого тёмного, будь то рыцарь или леди. Внутренние предохранители, спасающие нас от болевого шока при трансформациях, появляются не сразу, изменение организма долгое и болезненное. Ещё срабатывают они не всегда вовремя. Привычку носить с собой эту отраву и спасение мы привыкаем когда начинаем изменяться. Ну и я с девяти лет заимел такую привычку. Мы можем снимать чужую боль и помогать заживать ранам, лечить друг друга. Сами себя -- только после трёхсот лет. Если повезёт.

   Надо Райну сказать, он же ничерта не знает. Вот сейчас перебинтуюсь, надену новый комплект академической формы, который можно спереть из шкафа по случаю пребывания дома. И пойду проинструктирую Райнора перед тем, как уеду.

   Нужно не забыть ещё штук двадцать резинок для волос в карманы напихать.

   Через два часа мы уже въезжали на территорию кампуса. Всю дорогу я дрых нагло и беспробудно, откинув спинку сидения до предела. Оказалось, что пока мы ехали, папа успел созвониться с моими братьями и те уже ждали нас в малой оружейной, перед дверью в "девятку". Туда мы и направились. Я только быстро забежал в общагу, чтобы переодеться и переобуться из учебного комплекта формы, в тренировочно-боевой.

   Братцы встретили меня наглыми ухмылками и предложениями исчезнуть отсюда нафиг ещё на неделю. На что получили адекватный с моей точки зрения ответ, за который почему-то попытались меня задушить. Это они от радости, не иначе!

   Подошедший через пару минут мастер скептически взглянул на меня и обратился к папе:

   -- Милорд, вы уверенны в том, что ваш младший сын готов к походу в "девятку"?

   -- Готов! -- мгновенно вскинулся я.

   -- Конечно нет, -- пожал плечами отец. Я раздражённо зашипел, вызвав у него широкую улыбку: -- Поэтому я иду с ним!

   Всем оставалось только согласиться с волеизъявлением императора. В отместку я начал тихо, но слышно напевать детскую песенку про папу. "Папа в доме, конечно, главный, если мамы случайно нет..."

   Решив сегодня не выпендриваться лишний раз, я дисциплинированно надел предложенный комплект стандартной брони, нацепил пояс с гранатами, две кобуры с "Береттами" и положил глаз на винтовку пятидесятого калибра. Около пятнадцати килограмм веса, и полутора метров длинны... Я сам росту почти на пару сантиметров больше метра семидесяти и весу до шестидесяти килограммов трёх не хватает. Пять патронов в съёмном магазине. Нужно штук десять магазинов взять и патронов сотню. Ох и запарюсь таскать. Может, пусть Шон эту дуру тащит? Ну уж нет! Лучше сейчас отойду в сторонку и в первую стадию трансформации перейду, всё ж полегче будет, в первой стадии даже фламберг не такой невыносимо неподъёмный.