Юрий Черняков - На безымянной высоте

• Название: На безымянной высоте
• Автор: Юрий Черняков
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031435-3

1944 год. Кадровый офицер и бывший уголовник, чемпионка по стрельбе и военный переводчик — война свела их всех на безымянной высоте в белоусских песах…

---

И только Степан сделал парочку манипуляций с биноклем, как незамедлительно последовал далекий выстрел, и мгновение спустя пуля выбила бинокль из его руки. И тут же, почти одновременно, выстрелила Оля, заметив в окуляр, как что-то мелькнуло в кустах.

Степан присвистнул, подняв разбитый бинокль. Переглянулся с другими разведчиками.

— Никодимову Паше он точно так же влепил. А потом и бате, — сказал Прохор. — Вот это стрелок.

— А ты, дочка, выходит, в него попала? — спросил Иван Безухов.

— Кажется, да…

— Слава тебе, — Степан истово перекрестился, — отомстила за всех, упокой их душу.

* * *

Немецкий снайпер, тот самый капитан СС Рихард Кремер, награжденный Железным крестом с дубовыми листьями, откатился после ответного выстрела на запасную позицию, в окопчик, спрятанный за густым кустом калины. И замер.

— Фридрих, ты не поверишь, но сейчас в меня стреляла какая-то русская девица, — сказал он негромко и протянул назад, не глядя, термос. — И потом, она мне кое-кого напомнила… Похоже, мою самую первую, юношескую любовь. Которая, увы, оказалась несчастливой.

— Вот как? И что ты собираешься с нею делать?

— Застрелить, что же еще… Но прежде чем это сделать, я хотел бы разглядеть ее получше. До сих пор девицы стреляли в меня только глазками. И почти всегда попадали…

— А если она тебя?

— Это у нее не получится. Все-таки они тупые, эти русские. Тактический прием, который они применяют, устарел как этот мир. Вначале его применил другой их снайпер, помнишь, я его недавно подстрелил, недалеко от этого места. Стрелял он неплохо, помнишь, он посшибал все мои муляжи?

— Еще бы. Мне пришлось заказать новые и ждать, пока их сделают.

— Но они наконец сообразили и перестали на них реагировать… А до этого они всякий раз думали, будто покончили со мной… Русские теперь, вот как сейчас, бликуют оптикой где-то в стороне, а сами при этом целятся в другом месте. А я делаю вид, будто ловлюсь на их удочку, и добросовестно стреляю по их блику… Вот как сейчас…

Он снова выстрелил, и почти тут же последовал ответный выстрел со стороны русских позиций.

— Уже не смешно, — продолжал капитан Кремер. — Уже становится скучно играть в эти игры. Особенно много было шуму, когда я застрелил их большого начальника. Ну ты помнишь. Уж его я видел почти как тебя… Еще говорят, скоро сюда приедут их большие начальники. Вот тогда мы с тобой устроим африканское сафари… И чучела русских генералов будут висеть в моей гостиной, а я буду рассказывать гостям, где когда кого подстрелил… Ладно, передохнём, сделаем паузу. Сходи за кофе с коньяком, что ли. Коньяка только побольше, скажи, на земле становится сыро. Чего молчишь? Фридрих, ты слышишь меня?

Он недоуменно оглянулся. И присвистнул. Его напарник лежал, уткнувшись лицом в жухлую траву, с раной в виске.

Тогда Рихард приник к включенной рации, которая негромко посвистывала и завывала на коротких волнах.

— У меня проблема, у меня проблема… Фридрих мертв, повторяю, Фридрих, мой напарник, мертв.

Отключил рацию и задумчиво уставился на мертвеца, с которым только что разговаривал.

— Прости, Фридрих, но, пожалуй, ты мне очень помог своей гибелью. Да, ты всегда мне помогал, будучи живым, но сейчас своею смертью ты помог мне гораздо больше, подав отличную мысль.

* * *

— Не пойму. Похоже, ты попала… — вполголоса проговорил Степан, глядя в уцелевший окуляр разбитого бинокля. — Или нет? Нет, кто-то там лежит, раскинулся… Надо же! У Паши нашего Никодимова ну никак не получалось! Неделю охотился. А тут, считай, со второго выстрела…

— Быть не может. Он вроде твой бинокль повредил, а ты все равно видишь? — усомнился Безухов.

— А чего тут не видеть… На смотри сам. Один окуляр целый. Вон гляди, гляди, кусты зашевелились. Это санитары потащили герра снайпера на кладбище… Ну что, Семеныч, мартышка к старости совсем слаба глазами стала? Совсем ничего не видишь?

Безухов долго смотрел в уцелевший окуляр, покачивая головой, не отвечая на подкалывания Степана. И только цокал языком:

— Ну, дочка, с нас причитается… Теперь вижу. Вроде действительно труп понесли. — Он обернулся к Оле Позднеевой и крепко пожал руку.

Она поморщилась от боли и тут же улыбнулась: стараемся, мол.

— Оль, это уже который на личном счету? — поинтересовался Малахов. И заглянул девушке в лицо, не скрывая при этом своего восхищения.

— Снайпер — седьмой, — сказала она, не тая радостной улыбки. — Но чтобы вот так почти сразу, со второго выстрела, это первый… Я свободна, товарищ старшина? — спросила она у Ивана Безухова.

— Отдыхай, дочка! — сказал Иван, строго глянув на Малахова. — Завтра утром, если все будет хорошо, тебя велено отправить обратно в корпус.

— Оль, я тебя провожу… — привстал было Малахов и осекся, встретив взгляд старшины.

Девушка уходила, устало понурившись, а Иван, Прохор, Степан, Михаил не без сожаления смотрели ей вслед. Малахов же наблюдал за Ольгой в бинокль, пока она не скрылась за поворотом траншеи.

— А зачем ее отпускать? — спросил он. — Пусть у нас остается. Она уедет, а тут еще какой-нибудь снайпер объявится. Похлеще этого. Верно?

Ему никто не ответил, и он перевел взгляд на немецкие позиции.

— Ну и где они, гансы ваши? — спросил он. — Может, разбежались все давно, после Олиного выстрела?

— Это они тебя увидели — и сразу все попрятались, — сказал Прохор.

— А ты им покажись, — хмыкнул Михаил. — Сразу объявятся.

— Ладно, кончай балаболить. Ну что, старшина, когда за «языком» пойдем? — спросил Малахов у Ивана Безухова.

— Как начальство прикажет. — Иван Безухов пожал плечами. — Как только, так сразу. Не задержимся…

— Самсонов, слышь, вчера опять орал: вы кого, мать вашу растак, притащили? — вздохнул Степан. — Ему Иноземцев за нас уже пистон вставил… Мол, ничего от такого «языка» не добьешься… Сегодня нашего немца в штаб дивизии, с глаз долой, отправили.

— Это точно. Не тот «язык» нынче пошел, — согласился Прохор. — Одни пенсионеры или слабонервные. Только «Гитлер капут» и знают. В сорок первом как было, а? Помните? Там любого притащишь — и начальство на него не налюбуется… А счас привередничают. И этот не тот, и тот не этот. За «языком» уже ходим как в лес по грибы. Все смотришь, как бы поганки не попались…

— Да и как в темноте разглядишь? — сочувственно поддакнул Иван. — Придется их днем брать, что ли.

— Ладно, старшой, раз ты взял меня на поруки, ты мне лучше границу покажи, — сказал Малахов Безухову, по-прежнему глядя в бинокль. — Просвети, где хоть она? И кто там сидит.

— Вон ту высотку видишь? — кивнул Иван Безухов, передав ему бинокль. — На десять часов. На ней еще дубы растут, видишь? Это уже, считай, заграница. Там тебя, освободителя, с хлебом-солью давно ждут.

— Так ведь рукой подать! — присвистнул Малахов. — Я бы за пять минут дополз. А чего? Раз — и в дамках!

— Доплюнуть можно, — усмехнулся Прохор. — Ты, Колян, главное, не горюй… Еще наползаешься. Твое от тебя не уйдет.

— Гляжу я на вас и вижу, — усмехнулся Малахов, — что хоть вы с сорок первого на брюхе елозите, а ни черта не слышали про постановление ЦК и Политбюро насчет границы…

— А ты будто знаешь… — хмыкнул Степан.

— Знаю! Хоть постановление пока секретное. И даже могу рассказать, про что оно, если очень попросите. Только дайте закурить… Спички есть?

— А, черт! — Спохватившись, Иван достал папиросы, одолженные у Шульгина, протянул сослуживцам. Степан и Прохор прикурили от одной спички.

— А ты подождешь… — строго сказал старшина Малахову. — Третий не прикуривает, пора бы знать… На вот, прикури от моей. Только кури в кулак, не изображай тут вулкан Везувий над нашим секретом, слыхал, чего говорю? А теперь рассказывай, чего тебе доложили, а нам нет.

Малахов сначала обиженно молчал, но, после того как старшина дал ему папиросу да еще обслужил по полной, смилостивился.

И, как следует затянувшись, выпустил дым кольцами, так что все замахали руками, разгоняя его, и, важничая, начал рассказывать.

— От знающих людей в нашем лагере слыхал: товарищ Сталин секретную директиву подготовил: мол, чужого нам не надо, а своего не отдадим. Как до своей границы дойдем, так сразу пинка Адольфу под зад и все, баста. В смысле — хорош нашу русскую кровь за англосаксов проливать! Пусть теперь они свою льют! А всем русским воинам, кто целые, кто увечные, кто на своих двоих, иль на костылях, будет дан один приказ: кончай воевать, всем домой, на печь, к бабе под бок!

Разведчики скептически усмехнулись, покрутили головами.

— Вот трепло… — вздохнул Степан. — Тоже мне открытие. Сейчас все слухи только об этом. Ни о чем другом так не толкуют, и кто чего только не говорит…