Борис Пармузин - До особого распоряжения

• Название: До особого распоряжения
• Автор: Борис Пармузин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1982

Роман посвящен советским разведчикам, работающим за рубежом нашей Родины. В центре романа - образ мужественного чекиста Махмуд-бека Садыкова. В течение нескольких лет он активно действует в окружении вожаков басмаческих банд - ярых врагов Советской власти. Автор убедительно повествует о том, как нашим разведчикам удается обезвредить происки империалистических разведок в канун и в годы Великой Отечественной войны.Книга рассчитана на массового читателя

---

головой.

- Выносливые, - сказал Махмуд-бек. - Выдержат весь путь?

- Выдержат, хозяин.

- Ты осенью последний раз был здесь?

- Да...

- До снега?

- Да, хозяин. Еще до снега...

Наверное, надо поговорить е парнем откровенно. Да тот и сам уже понял, куда клонит Махмуд-бек.

- Ты знаешь, что я был в тюрьме вместе с вождем твоего племени? - спросил Махмуд-бек. - И

молодой вождь обещал, что ты будешь верно служить мне.

- Я служу, хозяин, - растерянно произнес проводник. - Что еще надо?

- Мне надо знать о том человеке, которого ты вел. Он встречался здесь с японцем?

- Мы обедали вместе...

- И все?

Проводник наморщил лоб.

- Нет, - сказал он. - Потом на другой день тот человек рано утром пошел в харчевню.

- В такое время? - спросил Махмуд-бек.

- Да...

- Но в харчевне еще ничего не готово.

- Я ему сказал. А он говорит, что хочет посмотреть, как японец делает тесто.

Махмуд-бек невольно улыбнулся. Проводник ответил тоже улыбкой. Он понимал, насколько наивен

был повод для встречи. Человек идет к границе, будет ее переходить. Напряженное состояние не

покидает его все дни... До кулинарных ли рецептов?

- Он был очень смелый? - спросил Махмуд-бек.

- Он уже начинал болеть. Он говорил, что в это время ему всегда плохо. То холодно, то жарко.

- Малярия?

- Да, малярия. Так сказал доктор в Гульташе...

- Тоже японец?

Проводник удивленно замигал глазами и кивнул:

- Да, японец. Вы знаете о нем?

- Слышал, - небрежно сказал Махмуд-бек и спросил: - Ты проводил того человека?

- Мне надо было возвращаться домой. До снега оставалось очень мало.

- Он успел уйти?

- Не знаю, господин. Он очень болел.

- А сейчас смог бы уйти?

- Наверное, смог. Уже пять - семь дней назад там можно было пройти через перевал.

В щели и трещины скал умело, с удивительной точностью вбиты колья. На кольях не очень прочный

настил из хвороста, камней, земли. Это и есть овринг - участок горной тропы, которая тянется вдоль

отвесной скалы.

178

Махмуд-бек и Адхам молча наблюдали, как проводник, поглаживая по шее, словно успокаивая, вел

первого коня. Потом вернулся за вторым. За третьим. Он словно доказывал, как прочна и удобна эта

шаткая дорога. На всякий случай он подбодрил:

- Четыре-пять манов выдержит. .

Ман на Памире чуть больше 35 килограммов.

Махмуд-бек и Адхам пошли, изредка касаясь ладонями отвесной скалы, ощущая ее вечный холод.

Солнце сюда не заглядывает, постоянно стекают тонкие, почти невидимые, ручейки... Где-то тает снег, и

вода находит трещинки среди плотных камней.

Казалось, искусственная тропка пружинисто прогибается под ногами, испытывает нервы.

- Как, Адхам? - спросил Махмуд-бек.

- Хорошо, господин... - с показной лихостью ответил юноша.

Вечером их ждет Гульташ. А там еще один переход. И все. Парню становится труднее скрывать свое

нетерпение. Скоро... Очень скоро он будет дома. Не наделал бы глупостей у Джанибека-кази. Надо будет

настоять, чтобы Адхама сразу же переправили через границу.

Джанибек... Как он встретит Махмуд-бека? Что дошло в эти дикие горы о нем, о муфтии Садретдин-

хане, о размолвке с Пулатходжаевым?

Махмуд-бек уже убедился: вести из долины, несмотря на грозные перевалы, каким-то чудом

просачиваются в горы. Пусть по капле... Будто вода через плотные, покрытые зеленым лишайником

скалы.

Махмуд-бек неожиданно поймал себя на мысли: он тоже с нетерпением ожидает конца пути. Пугает

ли неизвестность? А кого и когда она не путала... И, услышав предложение проводника отдохнуть,

Махмуд-бек искренне отказался:

- Пошли до Гульташа! Лишь бы выдержали лошади.

- Выдержат. . - сказал проводник.

Маленький караван вновь пополз в горы. Вновь зацокали копыта послушных, выносливых животных.

Было очень тихо. И вдруг неожиданно, постепенно нарастая, в этой тишине раздался рокот самолета.

Наконец он, небольшой, юркий, вынырнул из-за вершины, слегка качнул крыльями и снова скрылся

уже за другой вершиной.

Проводник восхищенно покачал головой.

- Как быстро... - И вздохнул: - Интересно...

Рокот постепенно стихал, и вот уже стал слышен только равномерный цокот копыт.

Махмуд-бек не успел осмотреться в комнатке караван-сарая, не успел умыться, как прибежал Акбар,

плотный, сильный мужчина, лет сорока. Он без стука ворвался в комнатку, раскрыв объятия, и, шагнув,

обнял Махмуд-бека.

- Это вы! Вы! Узбек! Кого аллах наконец-то послал в это проклятое место. Узбек! Скажите что-нибудь.

Дайте немного счастья услышать родные слова. - Несмотря на торжественную приподнятость его речи, в

ней была искренность. Акбар плакал. - Я единственный узбек. Единственный в Гульташе... - Он не давал

возможности Махмуд-беку даже ответить на приветствие. - Вы знали Барат-хана? Я его старший сын. Я

растерял своих братьев. Их четверо. Вы слышали о моем отце?

Махмуд-бек слышал и об этом жестоком курбаши.

- Я рад вас видеть, - наконец сказал Махмуд-бек.

Он действительно был рад такой встрече.

Акбар должен многое знать о путниках, которые здесь проходили, о становище Джанибека-кази.

Уже была полночь. Не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать. Слипались глаза. Акбар подавал

на дастархан чайники, продолжал угощать нежданных дорогих гостей.

Адхам с трудом скрывал зевоту. Проводник не вникал в суть беседы и умудрялся на минуту-две

закрывать глаза.

- Заговорил я вас, заговорил, - наконец всплеснул руками хозяин. - Ай! Обо всем забыл, а вам надо

отдохнуть.

- Надо, - согласился Махмуд-бек. - Уже поздно...

- Нам рано вставать, хозяин? - спросил проводник.

- Нет. Мы завтра еще будем здесь.

- Хорошо, хозяин... - не высказал своего удивления проводник.

Что может задержать человека в Гульташе? Только болезнь. А Махмуд-бек неважно выглядит, устал

за эту дорогу. Он вновь поглаживает правую ногу. Наверное, опять разболелась. Адхам встрепенулся,

тревожно посмотрел на Махмуд-бека, потом на проводника:

- Мы завтра будем...

- Здесь, здесь, - спокойно произнес Махмуд-бек и, считая разговор оконченным, поднял перед лицом

ладони, чтобы поблагодарить аллаха за этот вечер, за этот ужин.

Хозяин вслух произнес молитву.

Дом у Акбара был большим, удобным, отличался от нищих, пустых жилищ памирцев.

Акбар, наверное, сумел увезти не только деньги и ценные вещи, но кое-что из добра, домашней

утвари, ковры. На коврах расстелили мягкие, почти новые курпачи, взбили бархатные подушки.

179

Махмуд-беку выделили отдельную комнату. В нишах стояли лаганы, касы, чайники, пиалы,

разрисованные искусными мастерами. Высилась горка из сложенных ватных курпачи, атласных и

шелковых. Все свидетельствовало о достатке, об умении жить и встречать гостей.

Гости в этом доме бывали. Из горячих, шумных рассказов Махмуд-бек понял, что у Акбара

останавливаются люди Джанибека. Спускается ли сюда сам курбаши?

Махмуд-бек расспросил о здоровье Джанибека, о его делах.

- Самого я видел давно. Три года назад, - ответил хозяин. - А его люди бывают, когда идут на базар. И

к нему иногда поднимаются.

Акбар, чувствуется, не сотрудничал с Джанибеком. Да и говорил о главаре банды без особого

почтения.

- Прошлогодний гость ушел? Как его здоровье?

Махмуд-бек задал два вопроса подряд спокойно, не высказывая особого интереса и в то же время

показывая свою полную осведомленность о последнем госте.

Хозяин, конечно, не был связан никакими клятвами.

- Ушел. Совсем недавно. Пять дней назад. Болел долго в прошлом году. Японец дома у себя держал.

Никого к нему не пускал. Тот, когда трепала малярия, много говорил. А поправился, уже перевалы

закрылись.

- До Джанибека можно было дойти? - спросил Махмуд-бек.

- В прошлом году? Можно... Не отпустил японец. Держал у себя.

Ясно, что это их человек. Японцам не хотелось на всю зиму оставлять своего агента в банде

Джанибека-кази. Сейчас агент только отдохнет перед уходом за границу. На это уйдет день-два, не

больше.

- В Гульташе все видно. Очень маленький город. А японец - хитрый. Следит за каждым новым

человеком. С кем встречается, куда ходит. Все хочет знать... - продолжал Акбар.

- Японец - наш враг.

- Враг? - удивился хозяин.