Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-037-9

Чужак в чужой стране. Перевод с английского В. Ковалевского, Н. Штуцер

---

— Отлично. Хотя я никогда не мог понять, почему Бог ждет от своих созданий, чтобы они выбирали правильную религию случайно, — мне это кажется довольно странным способом управления Вселенной. Однако, поскольку ты веришь в бессмертие души, нам не стоит волноваться по поводу того, что твои предрассудки приведут твое бренное тело к преждевременной кончине. Как с тобой прикажешь поступить — кремировать или похоронить?

— О, ради Бога, Джубал, перестаньте паясничать!

— А я не паясничаю. Я не могу гарантировать тебе безопасность, если ты настаиваешь на том, что коралловая змея так же безвредна, как и багряная. Каждая твоя ошибка может стать последней. Но я обещаю, что не позволю Майку тебя слопать.

Нижняя челюсть Дьюка отвисла. Затем он ответил горячо, бессвязно и непристойно. Харшоу выслушал тираду и сказал раздраженно:

— Ладно, заткнись. Договаривайся с Майком, как знаешь. — Харшоу наклонился над проектором. — Я хочу посмотреть фильмы. Будь оно проклято, эта идиотская штуковина выводит меня из себя.

— Вы неправильно с ним обращаетесь. Вот!

Дьюк исправил настройку, которую нарушил Харшоу, затем вставил ролик. Никто из них не поднимал вопроса о том, работает ли еще Дьюк на Джубала или уже нет. Проектор был с адаптером для прогонки четырехмиллиметровых лент со звуковой дорожкой. Через несколько минут они уже смотрели события, которые предшествовали исчезновению пустого ящика из-под бренди.

Джубал увидел, как ящик летит ему прямо в голову и исчезает на пол пути.

— Анни будет рада, что камеры ее поддержали. Дьюк, повтори-ка все в замедленном темпе.

— О'кей, — Дьюк перемотал ленту и объявил: — Одна десятая нормы.

Сцена была та же, но на этой скорости звук был бесполезен, и Дьюк его выключил. Ящик выплыл из рук Джилл и медленно поплыл к голове Джубала, а затем испарился. Но при замедленном показе было видно, что он как бы сморщился и делался все меньше и меньше, пока не исчез совсем.

— Дьюк, а еще медленней нельзя?

— Минуту… Стерео не в порядке…

— А что такое?

— Кто его знает! При быстром пуске все было хорошо, а при медленном эффект глубины не работает. Ящик уходит от нас очень быстро, но почему-то всегда остается ближе стены. Какой-то, надо думать, побочный эффект. Но я ведь не снимал катушку со шпинделя…

— Ox, погоди-ка, Дьюк… Давай посмотрим фильм, снятый другой камерой.

— Ага, понятно… Это даст нам изображение под другим углом, и мы увидим все как надо, даже если я как-то испортил первую пленку. — Дьюк сменил катушки. — Я прокручу начало по-быстрому, а последнюю часть посмотрим в замедленном варианте.

— Давай!

Сцена не изменилась, изменился лишь угол, под которым велась съемка. Когда Джилл схватила ящик, Дьюк замедлил пуск, и опять они увидели, как ящик исчезает вдали.

Дьюк выругался:

— Что-то случилось со второй камерой!

— Почему ты так думаешь?

— Съемка велась сбоку, и ящик, исчезая, должен был выйти за рамки кадра. Вместо этого он удалился по прямой от нас. Вы же видели!

— Да, — согласился Джубал. — Он уходит, как и в первом случае, под прямым углом от нас.

— Но он же не может уходить в этом направлении при съемке под разными углами!

— Что ты хочешь сказать этим «не может»? Он смог. Интересно, что бы мы увидели, воспользуйся мы радаром с допплеровским эффектом, а не камерами?

— Откуда мне знать?! Я эти камеры по винтику разберу!

— Можешь не беспокоиться.

— Но…

— Дьюк, камеры в полном порядке. Что расположено под прямым углом ко всему прочему в мире?

— Я слаб в загадках.

— Это не загадка. Ответ ты бы мог найти у мистера А. Квадрат из Страны Плоскостей, но я скажу его тебе сам. Что перпендикулярно всему прочему? Ответ: два тела, один пистолет и один ящик.

— Что за чертовщину вы несете, босс?

— Никогда в жизни я еще не выражался яснее. Ты постарайся поверить своим глазам, вместо того чтобы обвинять камеры в том, что они засвидетельствовали нечто иное, чем то, что ты ожидал увидеть. Давай-ка поглядим другие фильмы.

Новые фильмы ничего не добавили к тому, что Харшоу видел раньше. Взлетевшая к потолку пепельница вышла из кадра, но ее ленивый спуск был зафиксирован. Изображение пистолета в стереофильме было слишком мелким, но, насколько можно было судить, пистолет исчез, даже не шевельнувшись. Поскольку Харшоу держал пистолет в руке очень крепко, он был вполне удовлетворен опытом, если, разумеется, считать, что слово «удовлетворен» тут годится.

— Дьюк, я хочу, чтобы ты немедленно продублировал эти пленки.

Дьюк замешкался.

— Значит, я все еще работаю у вас?

— Что? Будь ты проклят! Но на кухне ты есть не будешь. Это окончательно. Дьюк, попробуй забыть свои предрассудки и выслушай меня.

— Я слушаю.

— Когда Майк просил о привилегии съесть мое старое жилистое тело, он оказывал мне великую честь, вытекающую из естественных, известных ему обычаев. Согласно тем обычаям, которые он, как сказали бы у нас, «впитал с молоком матери», это был величайший комплимент мне и одновременно скромная просьба об ответной милости. И неважно, что об этом думают в Канзасе, — Майк-то живет согласно марсианской системе ценностей.

— Я предпочитаю Канзас!

— Конечно, — согласился Джубал, — и я тоже. Но ни для тебя, ни для меня, ни для Майка этот выбор не является свободным. Практически ведь невозможно отрешиться от того, что тебе было привито в детстве. Дьюк, можешь ты вколотить в свою тупую башку, что, если бы ты был воспитан марсианами, у тебя были бы такие же представления о еде и каннибализме, как сейчас у Майка?

Дьюк затряс головой.

— Я с этим никогда не соглашусь. Конечно, в отношении многого можно сказать, что Майк не виноват в том, что его воспитали не в цивилизованных понятиях… Но тут совсем другое дело, тут должен был сработать инстинкт.

— Инстинкт! Дерьмо!

— И вовсе нет! И не с «молоком матери» я впитал, что людоедство плохая штука! Я всегда знал, что это — грех, и мерзкий притом. Господи, да у меня от одной мысли о нем желудок выворачивается наизнанку…

Джубал застонал.

— Дьюк, как это может быть — ты так много знаешь о машинах и ни черта о том, как сам функционируешь. Конечно, твоя мать не шептала тебе «не кушай своих друзей, милый, это некрасиво», просто ты усвоил это со всей культурой нашего общества. И я тоже. Шуточки насчет людоедов и миссионеров, карикатуры, сказки, жуткие истории и множество всякого другого… Черта с два — инстинкт! В историческом аспекте каннибализм — одно из самых распространенных явлений всех племен и народов. У твоих предков, у моих, у всех!

— У ваших, вполне возможно!

— Хм… Дьюк, разве ты не рассказывал мне, что в твоих жилах течет индейская кровь?

— Чего? Ах да, одна восьмая. Ну и что?

— Тогда мы оба имеем в своих генеалогических древах людоедов, но есть много шансов, что у тебя они на несколько поколений ближе к нашему времени, ибо…

— Ах ты, лысый старый подо…

— Остынь! Ритуальный каннибализм был обычен среди аборигенных культур Северной Америки, ты можешь найти об этом сведения в литературе. Кроме того, раз мы — североамериканцы, у нас есть весьма веские шансы найти в числе своих предков кого-нибудь с примесью негритянской крови из Конго, о чем мы и не подозреваем. Так что еще и с этой стороны… Но даже если бы в тебе текла чистейшая нордическая кровь (дурацкая выдумка, поскольку случаев незаконных связей куда больше, чем принято считать), но если бы это было действительно так, то подобное родство могло бы сказать нам лишь одно — от каких именно людоедов ты происходишь… ибо каждая ветвь человеческой расы практиковала каннибализм. Дьюк, глупо говорить о практике, будто она «противна инстинкту», если это практика миллионов людей.

— Но… Ладно, не следовало мне ввязываться с вами в спор, Джубал, вы же всегда все выворачиваете наизнанку. Но предположим, что мы все происходим от дикарей, которые ничего лучшего не знали… Так что из того? Теперь мы цивилизованны. Во всяком случае — я.

Джубал ухмыльнулся.

— Намекаешь, что я не цивилизован? Сынок, если даже оставить в стороне мой твердо установившийся рефлекс против каннибализма, мешающий мне насладиться жарким, скажем, из твоей ягодицы, так вот, оставив в стороне этот рефлекс, я рассматриваю табу против людоедства как очень здоровую идею… потому, что мы с тобой вовсе не цивилизованные люди.

— Это еще как?

— Если бы не было табу столь прочного, что ты веришь, будто оно — инстинкт, я мог бы составить очень длинный список людей, к которым побоялся бы повернуться спиной, особенно при нынешней цене на мясо. А?

Дьюк выдавил улыбку.