Иван Винаров - Бойцы тихого фронта

• Название: Бойцы тихого фронта
• Автор: Иван Винаров
• Издательство: Свят
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1987

Путь пламенного революционера, интернационалиста, профессионального разведчика Ивана Винарова начался в его родном городе Плевене. В годы монархо-фашистской диктатуры он был вынужден эмигрировать в СССР, где окончил Московскую военную академию им. М. В. Фрунзе. Ему, профессиональному советскому разведчику, довелось выполнять трудные задания в странах Европы и на Дальнем Востоке. Он сражался в Испании, в составе Интернационального полка участвовал в обороне Москвы, разрабатывал операции на захваченных гитлеровцами территориях Болгарии и Югославии.

После победы социалистической революции в Болгарии Иван Винаров вернулся на родину, где самоотверженно трудился на ответственных постах, отдавая все силы упрочению нового строя.

Свой нелегкий, но славный путь разведчика он описывает в книге «Бойцы тихого фронта».

---

Такая же импортно-экспортная фирма была у нас и в Пекине. Ее «хозяевами» являлись поляк, немец и двое бывших белогвардейцев из армии Колчака. Немец и поляк напоминали наших приятелей в Шанхае, а двое бывших белогвардейцев, родом из Смоленска, полностью осознали свою вину перед матерью-родиной и подобно тысячам других своих соотечественников, бедствовавших в северных провинциях Китая, полностью забытых своими вчерашними «хозяевами», изъявили желание вернуться домой. С нашей помощью оба русских поняли, что они могут приносить пользу своей родине и здесь, и временно отложили свой отъезд, чтобы заняться торговлей, «делать деньги»…

Как и следовало ожидать, обе импортно-экспортные фирмы имели своих «торговых агентов» и в других городах страны и почти во всех крупных портах Китая. Это, в сущности, были наши люди, вроде Мирко и Людвига (европейцы, китайцы, монголы, корейцы), которых нам самим удавалось привлечь для осуществления наших задач. Обе фирмы, к которым позже прибавилось промышленное предприятие в Харбине, не имели ничего общего между собой, кроме настоящих владельцев. Мы осуществляли связи с «торговыми агентами» в остальных провинциях. «Официальные владельцы» только представляли фирму в Шанхае и Пекине и осуществляли торговую деятельность в магазинах. Между прочим, нужно сказать, что найти торговые фирмы, несмотря на свою фиктивность, действительно занимались торговой деятельностью и приносили доходы. Но мы покрывали почти все расходы группы и жили на «широкую ногу», как это и требовалось, чтобы завоевать себе здесь независимость и авторитет. В этой стране внешность и деньги являлись единственным удостоверением личности человека.

Проводив Чена до выхода на улицу, Людвиг вернулся в контору, сел за свой письменный стол, заваленный накладными, и продолжил работу, прерванную приходом китайца. Он был примерно на десять лет старше меня, значит, ему было около сорока. Но глубокие морщины на лице и лысина старили его, делали солидным. Людвиг казался грустным.

— Я слышал новости, которые сообщил посетитель, — промолвил он, — но просто забыл рассказать… Это ужасно… Английские крейсера открыли огонь из бортовых орудий прямо по восставшим кварталам. Испепелили все вокруг… По какому праву, боже мой, по какому праву!.. — Он сжал голову обеими руками и продолжал сокрушаться.

— Но, Людвиг, ты ведь жил здесь и год тому назад, не так ли? Был в Шанхае, когда английские крейсера обстреливали город. Почему же ты так удивляешься сейчас их вмешательству в Кантоне?

— Я не удивляюсь. Я уже в том возрасте, когда мало что может поразить, особенно в политике… Но это не политика. Это бесчеловечная, жестокая война сильного против слабого и беспомощного… Притом без попыток скрыть это, придать благовидность своим намерениям… Вандалы, вандалы, современные гунны…

— В самом деле, вандалы, Людвиг, грубые, бесчеловечные. Первой разглядела их подлинный облик Советская Россия. Те же самые крейсера обстреливали Ленинград, Севастополь, Одессу. Они посылали туда войска, чтобы удушить революцию в момент се рождения. Не удалось… Действительно, ты прав, Людвиг, империалисты — это современные вандалы. Ты не прав в другом…

Людвиг посмотрел на меня вопросительно.

— Ты не прав, считая, что народ этот беспомощен… У него есть друзья, которые ему помогали, помогают и будут помогать в дальнейшем, чтобы он мог стать хозяином в собственном доме…

Гриша Салнин приехал с Мирко на рикше, плавно подкатившем свою тележку к нашей конторе и быстро удалившемся по тихой улице. Они прибыли раньше чем я успел уйти к себе во внутреннее помещение конторы, чтобы проверить содержимое портфеля.

Гриша шел неторопливо, небрежной и независимой походкой бизнесмена, чьи дела идут отлично. Темные роговые очки прикрывали глаза, а дорогая итальянская шляпа бросала тень на его гладко выбритое лицо. Элегантный английский фланелевый костюм, модные швейцарские туфли и тонкая трость из вьетнамского бамбука с набалдашником из слоновой кости дополняли картину. Гриша спокойно пересекал широкий тротуар. Я ждал его с едва сдерживаемым нетерпением: сегодня утром он отправился в шанхайский порт, чтобы получить на таможне «груз». Его сопровождал Мирко — официальный «владелец» фирмы. «Груз» оказался значительно объемистее, чем в прошлый раз, он весил несколько тонн. Накладные, которые были вручены нам после того как он прибыл, свидетельствовали о том, что груз прибыл из Германии транзитом через Советский Союз. В них было указано, что в ящиках находится электроаппаратура, швейные машины и запасные части, заказанные согласно спецификации.

Гриша поздоровался с нами на китайский манер, слегка поклонившись, и сразу же заговорил:

— Все в порядке. После обеда перевезем груз на склад.

Гриша имел в виду склад нашей фирмы, расположенный по соседству с магазином.

— К сожалению, не все в порядке, — покачал я головой. — Ты слышал, что творится на Юге?

— Еще утром. Гонконгское радио на английском языке первым передало сообщение из Кантона. Корреспондент этого радио хвастался, что ему выпал счастливый случай наблюдать «разгром путча» с борта крейсера, извергавшего, «как настоящий вулкан, огненную лаву»… Торжествовал, что персонал советского консульства подвергся «казачьей рубке»…

Гриша говорил спокойно, но я чувствовал в его словах огромную, едва сдерживаемую боль.

— Наступит день, когда эта огненная лава извергнется на их головы. Преступники…

Мирко, югослав из Шумадии, огромный и стройный, как гладиатор, стоял рядом с худощавым элегантным Гришей, его лицо выдавало смятение.

— Как же быть? — спросил он. — События на Юге, наверно, отразятся и на положении здесь?

— Наверно, — ответил после краткой паузы Гриша. — Но это ничего не значит. У импортно-экспортной фирмы Мирко и Людвига нет других интересов, кроме бизнеса… Работа продолжается…

Гриша бросил на меня вопрошающий взгляд.

— Да, — кивнул я в ответ.

Мирко ушел. Людвиг остался в конторе со своими торговыми ведомостями и грустными размышлениями, а мы с Гришей ушли во внутреннее помещение.

— Приходил курьер, — шепнул я Грише, когда он плотно закрыл за собой дверь. — Вероятно, дело спешное и важное.

В потайном кармане желтого портфеля лежало запечатанное письмо. Оно было кратким и содержало ряд указаний по организации работы в Тайюане, куда мне необходимо было срочно выехать.

— Еду, Гриша, — сказал я. — Думаю, что на обратном пути лучше проехать через Пекин.

— Правильно, Ванко. Наверно, у Галины накопилась корреспонденция. Прошло почти две недели с тех пор как я в последний раз виделся с нею. Наверняка есть что-нибудь и в пекинской фирме…

— Я оденусь так, словно еду охотиться на фазанов.

Гриша улыбнулся:

— Не только оденься, как охотник, но и постарайся при возвращении раздобыть эту дичь… Отправиться в Тайюань за фазанами и вернуться с пустыми руками… Тебе никто не поверит…

Мы сожгли письмо и распрощались.

— Встретимся после обеда, в три часа, на складе, — уточнил Гриша и тотчас же покинул помещение конторы. Выйдя на улицу, он помахал рукой свободному рикше и исчез.

Итак, Кантонская коммуна была разгромлена, расстреляна из орудий английских крейсеров. Но борьба продолжалась…

После обеда я вышел задолго до условленной встречи, чтобы попасть на место ровно в три. Мне понадобилось пересечь большую часть гигантского человеческого улья, простиравшегося на много километров, — весь английский сеттльмент, а потом и японский, — а это означало, что я должен был несколько раз менять рикшу, потому что каждый сеттльмент фактически являлся государством в государстве, с собственной юрисдикцией, собственной полицией и войсками, с территорией, со всех сторон окруженной или стенами, или густыми проволочными заграждениями, с внутренней стороны защищенными мешками с песком, охраняемой солдатами соответствующего государства.

В помещении склада, расположенного во французском сеттльменте, кроме Гриши и Мирко, я застал еще одного человека — китайца, хорошо знакомого товарища.

Мы молча пожали друг другу руки, после чего Мирко ловко начал вскрывать ящики. Крепкие деревянные ящики были окованы металлическими шинами, со всех сторон оклеены этикетками, свидетельствовавшими о том, что они прибыли из Берлина.

Мирко вскрыл четыре, а может, пять ящиков. Их содержимое никого не удивило: запасные части к машинам и электроаппаратура, перечисленная в приложенных накладных. Их тщательно упаковали и переложили ватой, чтобы предохранить от ударов. Гриша снял первый и второй ряды запасных частей — все оказалось так, как мы ожидали. Он повернулся к Мирко.

— Благодарю тебя, друг, — сказал он ему.

Мирко дал знак, что он все понял, и покинул склад, закрыв за собой дверь на специальный замок. Он знал свое место, не проявлял излишнего любопытства, делал то, что от него требовалось; он понимал, что мы кое о чем умалчиваем от него и Людвига. Он знал, что каждый должен знать только то, что положено, и в такой степени, в какой это необходимо для нормальной работы, и ни одного слова, факта, имени или адреса больше.