Иван Винаров - Бойцы тихого фронта

• Название: Бойцы тихого фронта
• Автор: Иван Винаров
• Издательство: Свят
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1987

Путь пламенного революционера, интернационалиста, профессионального разведчика Ивана Винарова начался в его родном городе Плевене. В годы монархо-фашистской диктатуры он был вынужден эмигрировать в СССР, где окончил Московскую военную академию им. М. В. Фрунзе. Ему, профессиональному советскому разведчику, довелось выполнять трудные задания в странах Европы и на Дальнем Востоке. Он сражался в Испании, в составе Интернационального полка участвовал в обороне Москвы, разрабатывал операции на захваченных гитлеровцами территориях Болгарии и Югославии.

После победы социалистической революции в Болгарии Иван Винаров вернулся на родину, где самоотверженно трудился на ответственных постах, отдавая все силы упрочению нового строя.

Свой нелегкий, но славный путь разведчика он описывает в книге «Бойцы тихого фронта».

---

Мне кажется, тот, кто не видел тайги, по-настоящему не знает России. До этого мое представление о ней было совсем иным, оно определялось в основном ее масштабами. Когда я увидел тайгу, то понял, что Россия отличается от любой другой страны мира. Пейзаж до Урала можно еще в той или иной мере сравнить с пейзажем (правда, в сильно сокращенных пропорциях) ряда европейских равнинных государств. Но то, что видишь после Петропавловска и Омска, можно увидеть и узнать, можно почувствовать только в России.

Поезд шел через тайгу несколько суток, пока не показались Иркутск и озеро Байкал. В течение нескольких суток по обе стороны железнодорожного полотна зеленой стеной тянулся лес. Лес, лес, лес, лес… Ничего другого, кроме леса и клочка голубого неба. В конце вторых или третьих суток пассажир чувствует себя как на океанском пароходе. Не хватает только качки и морской болезни. Все то, что вы там можете увидеть, превосходит нормальные человеческие представления об огромном, бесконечном, гигантском: тайга не имеет ни конца, ни края…

За период с 1926 по 1929 год мне пришлось четыре раза проехать через всю Россию до Читы, четыре раза пересечь тайгу. В первый раз, как я уже сказал, я сел в поезд Транссибирской магистрали в Москве. Остальные три раза мне пришлось ехать из… Вены. Читатель, наверно, догадывается почему: задачи разведки заставляли меня ехать через «большевистскую Россию» транзитом в качестве иностранного торговца, комиссионера или коммивояжера, которому предстоит заниматься бизнесом в Китае. Он, видите ли, страдает морской болезнью и не может сесть на пароход в Гамбурге или Гааге, чтобы плыть на Дальний Восток, в конце концов он хочет выиграть время и потому отправляется в Китай «напрямик», а не «в объезд». Это я говорил своим спутникам. Как солидный торговец-комиссионер, я ехал в первом классе, носил обувь и костюмы из самого дорогого материала, сшитые по самым модным венским образцам, расточал улыбки и чаевые, курил ароматные египетские сигареты и то и дело, в зависимости от обстоятельств, демонстрировал пренебрежение, подозрительность и наивное отношение к «большевистской России»… Мои поездки начинались в Вене не только потому, что мне предстояло выполнять специальные задания. Были еще соображения. Во-первых, это делалось в целях обеспечения полной безопасности в Китае. Наши случайные попутчики в поезде, в большинстве случаев агенты иностранных разведок, могли в Китае засвидетельствовать перед своими резидентами, что «своими глазами» видели, как интересующая их особа (я или кто-нибудь из моих коллег) ехала транзитом из Вены, где находится ее торговый центр, и что она не принадлежит ни к «красным», ни к «подозрительным». Это во-первых. А во-вторых… На этом пункте мне хочется остановиться подробнее.

Первое соображение подсказал Берзин, и оно полностью оправдалось. Второе выдвинули мы. Оно вытекало из впечатления, которое производила на нас тайга.

Для меня, славянина и коммуниста, тайга и все путешествие через Россию было праздником — праздником для воображения, не успевающего насытиться многоликой красотой этой земли; праздником для сердца, вступавшего в соприкосновение со своей праземлей, прародиной; праздником моих коммунистических убеждений; праздником моей веры: раз в России, на этой необъятной земле, восторжествовала революция, то будущее мира непременно принадлежит коммунистическим идеям…

Кроме того я видел, как русский пейзаж, особенно тайга, воздействуют на чувства и мысли иностранных пассажиров Транссибирской железной дороги.

Это влияние трудно описать.

Русский лес действовал на них, как шок. Шок внезапный, неожиданный, потрясающий всего человека, имеющий в большинстве случаев неожиданные для самого пассажира последствия.

Разумеется, иностранные пассажиры, ездившие в те годы по Транссибирской магистрали, были разные люди. Многие из них являлись агентами разведок — французской, английской, американской, японской, — встречались среди них и всевозможные «эксперты по России», и просто диверсанты, снабженные подлинными заграничными паспортами. Они ехали через Россию, чтобы познакомиться с этой загадочной «красной» страной, непосредственно почувствовать дух ее земли, высмотреть новый промышленный объект или военную установку, услышать случайно вырвавшуюся из уст русского пассажира секретную новость, поймать, если случайно повезет, на «удочку» какого-нибудь наивного гражданина.

«Так вот она какая — Россия!» — можно было, словно в открытой книге, прочесть на лицах некоторых из них. А ведь это только часть ее… Ее не объедешь на поезде, не охватишь взглядом, даже солнце не может осветить ее всю сразу (когда во Владивостоке всходит солнце, в Минске еще ночь)… «Какая бесконечная земля! Какие богатства! Как ее лучше завоевать? Как захватить эти богатства? Как воевать с этим народом, как его победить?..»

Выехавшие из Вены врагами этой земли, приехавшие, чтобы злословить, вредить, шпионить, некоторые из этих людей прибывали в Китай неузнаваемо переменившимися. Еще в Вене они легко вступали в разговор со мной и моими коллегами, мы быстро находили общий тон и язык. До Москвы совместно ругали все «красное», отворачивались от революционных плакатов и лозунгов на перронах станций, откровенно демонстрировали досаду при неизбежных контактах со всем советским — таможенниками, проводниками вагонов, официантами вагона-ресторана…

Краткая остановка в Москве подстегивала нашу антисоветскую ярость… «Жаль, ах как жаль, что великая Россия попала в лапы этой неграмотной сволочи — лентяям-фабричным, солдатам, вшивым мужикам. Какая трагедия…» Обильный обед в вагоне-ресторане и крепкие французские вина смягчали нашу ярость, поднимали настроение у будущих «хозяев и освободителей России» — мы провозглашали тосты за провал советского строя и пели старинные русские романсы.

Алкоголь мутил сознание собеседников, они теряли над собой контроль и у них помимо воли вырывались отдельные слова и целые фразы, которые о многом говорили опытному уху, давали возможность установить подлинную личность торговых агентов и комиссионеров. В этих фразах содержались не только отголоски дикой злобы и не просто угрозы.

Потом мы доезжали до Урала, этой неисчерпаемой сокровищницы подземных богатств, металлургического сердца России. Возлияния продолжались, но ругань уступала место неистовой злобе. «Смотрите, герр… (перед каждой поездкой я менял имя), смотрите, я узнаю этот хребет. Тут были горнодобывающие концессии французско-бельгийской фирмы. Если бы вы только могли себе представить, какой уголь, какую медь и железо добывали здесь!..» Наши спутники демонстрировали поразительную для обычного пассажира осведомленность об ископаемых богатствах России, об их прежних русских или иностранных владельцах, промышленных запасах, производственной мощности… Я кивал головой в знак полного единодушия. «И эти богатства теперь в руках красных! Нет, это чудовищно! Это действительно надо исправить, господа…»

Впереди был Омск, величественные сибирские реки, тайга.

Тайга в первый момент поражала. Наши попутчики сидели у окон своих купе ошеломленные.

Мы продолжали играть роль независимых торговцев. Но мы успевали подружиться и могли быть откровенными: «Лично для меня, в конце концов, не столько важно, кто владеет этими лесами, этими землями, этими богатствами; для меня главное покупать и продавать, делать бизнес… А большевики оказались дальновидными хозяевами и, извините, честными торговыми партнерами… Простите за откровенность, герр…»

Наши «приятели» кивали головами, пригубливали свои рюмки и продолжали молчать. Если мы намеренно не скрывали своего «настоящего» отношения к этой стране, то у них просто не было сил скрыть необыкновенное смущение, которое охватывало их души…

Когда мы расставались с ними в Китае и пожимали им на прощанье руки, мельком заглядывая в глаза, эти люди отворачивались, боясь, что раскроют перед нами, случайными попутчиками, бездну своей душевной опустошенности.

Мы проехали Иркутск, через несколько часов пути наш состав повернул на юг, и вскоре нашим взорам открылось озеро Байкал, окруженное венком живописных гор и скал, украшенных гигантскими соснами, вечнозелеными елями. Мы наслаждались его могучей красотой.

В ночь на девятые сутки поезд остановился на станции. Отсюда Транссибирская железная дорога шла на восток, к Хабаровскому краю и Приморью до Владивостока, а мы ехали по КВЖД в Харбин, Дайрен, потом пароходом до Шанхая, а оттуда поездом до Пекина — конечной цели нашего путешествия.

4. МИССИЯ БЛЮХЕРА — МИССИЯ ДРУЖБЫ. ПЕРВАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В КИТАЕ

В своем стремлении к освобождению Катай на протяжении первой половины нашего века пережил одну за другой три гражданские войны. Первая (1924—1927 гг.) была начата Сунь Ятсеном как война против предательского милитаризма и его опоры — империалистических сил, во имя мирного объединения страны. Как известно, эта первая попытка довести до благополучного завершения дело Китайской революции окончилась провалом из-за измены Чан Кайши и поворота вправо гоминьдана, после преждевременной смерти Сунь Ятсена. Вторую гражданскую войну (1927—1937 гг.) вели революционные силы во главе с Коммунистической партией Китая в южном и центральном районах страны, против изменников гоминьдана за спасение дела китайской революции. Третья гражданская война (1945—1949 гг.), разгоревшаяся после разгрома Советской Армией японских агрессоров на Дальнем Востоке, завершилась полным поражением чанкайшистов и их американских хозяев, победой дела революции, начатой еще Сунь Ятсеном. Создание 1 октября 1949 года Китайской Народной Республики открыло путь для народно-демократических и социальных преобразований.