Аарон Коннерс - Устройство «Пандора»

• Название: Устройство «Пандора»
• Автор: Аарон Коннерс
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0520-0

Остросюжетный роман американского писателя А. Коннерса — произведение очень красочное и динамичное, детективный сюжет которого, выстроенный по всем законам жанра, развивается на фоне фантастической реальности. Роман написан автором на основе разработанной им же компьютерной игры, пользующейся большой популярностью в США и Европе.

Погибший уфолог перед смертью успел надежно спрятать чрезвычайно опасные для человечества результаты своих исследований. Ученый был убежден, что земляне не достигли еще того уровня развития, которое позволило бы им разумно воспользоваться его потрясающим открытием. И он не ошибся…

2042 год.

Не так давно человечество пережило Третью мировую войну. Но над Землей нависло еще более страшная угроза. Открытие ученого-уфолога Томасо Мэллоя, сделанное им во время работы на потерпевшем крушение космическом корабле пришельцев, может повернуть вспять ход земной истории. Частный сыщик Тэкс Мерфи сталкивается с серией загадочных убийств и догадывается, что оказался втянутым в большую игру с участием спецслужб, охотящихся за результатами исследований Мэллоя…

---

— Я ищу друга. Он здесь побывал три или четыре дня назад и отправил несколько посылок. Как по-твоему, ты можешь вспомнить его лицо?

Чернокожий зачарованно глядел на купюру.

— За двадцать баксов я смогу вспомнить все, что захочешь.

— Ладно, ты получишь эти деньги, даже если не опознаешь моего приятеля. Мне надо только знать, был он здесь или нет.

Я показал ему фото Мэллоя. Он просиял.

— Ну конечно, видал я этого чувака! Старикашка, еле мослы переставлял. Отстегнул мне десятку.

— А ты не помнишь, он на автобусе приезжал или на спидере?

— Не-а. Я его запомнил, потому что почти всех в округе знаю. Раньше я его тут не встречал, вот он и бросился в глаза. Он пехом притопал.

— И с какой стороны он притопал?

Чернокожий показал.

Вон оттудова, а потом туда же и ухилял.

Отлично. И последний вопрос. Ты не знаешь, можно где-нибудь поблизости снять меблированную комнату со столом?

— А какую ты хочешь?

Ну, что-нибудь поприличнее и чтобы не слишком дорого. Уютную и спокойную норку, где можно надолго залечь. И лучше всего в той стороне, откуда приходил мой друг.

С минуту инвалид размышлял.

— Дуй на Валенсия-стрит. Там найдется три-четыре такие норки. Отсюдова это будет четверть мили. Ну, может, половина.

Я сказал «спасибо» и протянул ему вторую сигарету. Конечно, вместе с двадцаткой. По-моему, он остался вполне доволен.

Чутье мне твердило, что Мэллой близко. Район Мишн — самое подходящее место для того, кто не хочет, чтобы его нашли. Я оставил спидер на углу Валенсии и Двадцатой и пешком двинулся по темной улице. Всего четверть мили от почты, а какая огромная разница! На Роуз-стрит дома хоть и старые, но не кажутся запущенными. И никаких явных признаков противозаконной деятельности. Каждого, кого я встречал на своем пути, похоже, заботило только одно: поскорей бы пройти мимо.

Дома с меблированными комнатами на этой улице встречались в избытке. Я вдруг сообразил, что действую бессистемно. Ведь практически невозможно вычислить, в котором из этих зданий живет нужный мне человек; я даже не знаю, в этом ли он квартале. Единственный приемлемый способ — положиться на старые добрые ноги и язык.

В типичной меблирашке этого района была гостиная, где собирались типичные жильцы, чтобы почитать газеты, посмотреть телевизор и познакомиться с прочими членами своих суррогатных семей. Но по одному-двум параметрам меблирашки все-таки на риску превышали гостиницы вроде моей. Конечно, в первую очередь я имею в виду пищу домашнего приготовления. О черт, я снова проголодался!

Работенка мне досталась малоинтересная и утомительная. В каждый дом я входил с налетом беспечности и самоуверенности, в коем мог усомниться только отъявленный скептик. Как правило, гостиная оказывалась на первом этаже, неподалеку от входной двери. Бывали, впрочем, исключения, и мне случалось по ошибке забрести в спальню или кладовку. Но в основном поиски шли гладко. Почти в каждой гостиной удавалось легко опознать болтуна-профессионала; чаще всего это был человек одинокий и пожилой. Я начинал разговор с отзыва о погоде, потом садился и вежливо внимал. Стоило поднять шлюз, и поток было уже не остановить, требовалось лишь мимоходом перевести его в русло меблированных квартир и позадавать наводящие вопросы о нынешних жильцах. Впрочем, тут нельзя было перегибать палку, иначе на меня обрушивался сель домыслов о прошлом того или иного жильца, а также подробный словесный портрет шлюхи, которую мистер Смит или мистер Хиггинс приводил вчера вечером к себе в комнату.

Через несколько минут задушевного разговора я как бы между прочим доставал фотографию Мэллоя и спрашивал, не попадался ли он на глаза моему собеседнику. Тот долго таращился на снимок, хмыкал, чесал в затылке и наконец говорил: «Нет, вряд ли, но он определенно напоминает моего дядюшку Того-то или Того-то, который ля-ля-ля-ля…» В этой процедуре всего труднее давалось вежливое расставание.

За три часа я посетил минимум дюжину меблирашек. Пришел черед и пансиона под названием «Гарден-хауз». Едва я отворил дверь, на меня хлынул запах свежеиспеченных шоколадных пирожных. Люстра в гостиной светила мягко и дружелюбно. Сразу вспомнился бабушкин дом. Низенькая, полная женщина катила по коридору сервировочный столик с большущими аппетитными пирожными — прямо из духовки.

— Здравствуйте. Чем могу быть полезна?

Восхитительный аромат свежей выпечки просто убивал. Я снял шляпу и улыбнулся хозяюшке-пампушке.

— Чудесный домик. Вы владелица?

— Да. А вам нужна комната?

Мой алчный взгляд не отлипал от пирожных.

— Возможно. А это чудо входит в стоимость жилья?

Пампушка улыбнулась.

— Угощайтесь, пожалуйста.

Я вытянул из груды пирожных самое толстое, самое липкое, самое шоколадное… Когда укусил, глаза в орбитах повернулись чуть ли не кругом, и я едва устоял на ногах под ошеломительным натиском сахара.

Пампушка кивнула, будто не ждала никакой иной реакции.

— Подождите, пожалуйста, надо разнести их жильцам. Я сейчас вернусь.

Я доел пирожное и облизал пальцы. Женщина действительно скоро возвратилась.

Так чем могу помочь?

Я постарался изобразить глубокую озабоченность.

— Видите ли, на прошлой неделе мы потеряли дядю Тома…

На лбу владелицы пансиона пролегли складки.

— Какая жалость.

— Нет, вы не так поняли. Мы его в том смысле потеряли, что никак не можем найти.

На лице пампушки отразилось облегчение.

— С годами он здорово сдал, и теперь у него не все винтики в порядке. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. Он живет один и обзавелся привычкой надолго уходить из дома, никого не предупредив. Может целую неделю где-то пропадать, пока мы его не найдем и не приведем обратно.

Я достал фото Мэллоя и протянул пампушке.

— Вот он, дядюшка Том. Недавно мой друг видел его в вашем квартале, и я решил обойти тут все пансионы.

Хозяйка посмотрела на меня, затем опять на снимок. В ее глазах читалось сомнение.

— Вы говорите, это ваш дядя?

Я кивнул.

— Мы все за него так волнуемся! Просто извелись.

— Ну что ж… Я вполне уверена, что этот джентльмен у нас проживает. Он действительно поселился на прошлой неделе, но его зовут не Том, а Тод. Тод Мэллори.

Я улыбнулся и закивал.

Я же говорю, у него с головой нелады. Это… синдром Мерфи-Барра.

О Господи! А на вид такой интеллигентный, такой любезный…

— Да это необычная болезнь. — Я врал, не краснея. — Почти все время он выглядит и ведет себя совершенно нормально. Единственный симптом — неудержимая тяга к переездам. Ну и конечно, очень правдоподобная ложь. Когда у дядюшки Тома припадок, из него честный ответ вытянуть — все равно что зуб вырвать.

Владелица пансиона вернула мне фотографию и печально покачала головой.

— Наверное, для вас это настоящая пытка.

— Да, я, конечно, понимаю, нынче не модно уважать стариков, заботиться о них. Но иначе не могу. Так уж воспитан. Слишком серьезно отношусь к своим обязанностям.

Пампушка ласково погладила меня по руке, на ее глазах выступили слезы.

— Как жаль, что вы не мой племянник.

— Как жаль, вы не моя тетя. Моя тетя покупает пирожные в кондитерской лавке.

Она отпустила мою руку, повернулась и жестом велела следовать за ней. Я уже нисколько не сомневался, что рано или поздно мне придется гореть в аду. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и двинулись по коридору. У последней двери справа пампушка остановилась и постучала. Мы подождали несколько секунд, и она постучала вновь. Но Мэллой (или Мэллори) не отзывался.

— Вышел, наверное. Если хотите, можете подождать в его комнате. Или спуститесь, посидите в гостиной. Пирожных я всегда пеку вдоволь.

При упоминании о пирожных я заколебался, но все-таки решил, что работа превыше всего.

— Спасибо, я лучше здесь подожду. То-то дядя будет удивлен, когда вернется.

Пампушка достала ключ и отворила дверь.

— Если что-нибудь понадобится, скажите. Хорошо?

— Хорошо. Спасибо за помощь. Скорей бы привести дядю Тома домой, целым и невредимым. Вы не представляете, как все обрадуются.

Она затворила за мной дверь.

Уютная, хоть и небогато обставленная комнатушка. Узкая, но удобная на вид кровать, секретер, платяной шкаф… Я решил скоротать досуг за обыском. Секретер оказался не заперт и битком «набит бумагами. Я просмотрел все, но только две находки счел любопытными — блокноты, заполненные непонятными письменами. Решив, что они вряд ли помогут в моем деле, я положил их на место, повернулся к платяному шкафу и сразу установил либо очень важный, либо ничего не значащий факт: у Мэллоя все носки были черного цвета. Больше я ничего интересного не нашел.

Я обвел комнату взглядом. Вроде бы ничего не укрылось от моих наметанных глаз. Заметив, что койка застелена абы как, я сдернул покрывало и увидел мятые брюки. Лишь для порядка я вывернул карманы; из левого выпал сложенный лист розовой бумаги. Я развернул его и понял, что держу в руке квитанцию фирмы по торговле недвижимостью на месячную аренду складского помещения.