Валентин Антонов - Хроника шапочных разборов

• Название: Хроника шапочных разборов
• Автор: Валентин Антонов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Популярный очерк истории Византии XI века и ее влияния на русское государство.

---

— У тебя есть дочь, я хотел бы стать твоим зятем.

— А, мысли тайны от туманов… Вот и Олаф, братец твой покойный, тоже всё чего-то хотел…

— Да ты!.. Да я!..

— Тих-тих!.. Мало ли что у меня есть… Важно, что у тебя-то, сынок, ничего пока нет, кроме славного имени, — а ведь оно и правда, кто ж не слышал про Сигурда Свинью, рачительный был хозяин… Так порешим: поезжай-ка ты, паря, в Царьград, повоюй, поднакопи деньжонок, тем временем и Елисава моя подрастёт. Ну а как возвернёшься — там и видно будет…

Вот так Харальд оказался в столице Империи. Шёл уже 1034 год. Отравив при участии брата Иоанна и самой Зои её первого мужа, императором стал Михаил, её «стыдливый муж». Вступив же на престол, Михаил сделал две вещи: отправил на остров Лесбос потенциального соперника, Константина Мономаха, и весьма охотно принял на службу Харальда вместе с его дружиной.

Древние скандинавские саги сообщают:

…В то время Страною Греков правила конунгова жена Зоэ Могучая вместе с Микьялем Каталактом. И когда Харальд прибыл в Миклагард <т. е. в «Большой город», Константинополь — В. А.> и встретился с конунговой женой, он поступил к ней на службу. Осенью он отплыл на галере вместе с войском, и они плавали по Греческому Морю. У Харальда была своя дружина. А предводителем войска был человек по имени Гюргир. Он был сородичем конунговой жены…

Надо прямо сказать, что все семь лет царствования «стыдливого мужа» Харальд трудился не покладая рук: воевал тут и там, и на суше и на море, убивал, насиловал, грабил, обманывал, совершал обычные на войне подлости, чаще побеждал чем проигрывал, но деньги, и очень даже неплохие деньги, он зарабатывал неизменно…

Интересная деталь: почти всё заработанное непосильным трудом, всё до последней копеечки, предусмотрительный молодой человек отсылал Ярославу Мудрому, на сохранение, — очевидно, испытывая к будущему тестю полное и безусловное доверие.

…Но всё то богатство, которое он получал и которое не было нужно ему для своих воинов, он посылал со своими верными людьми на север в Хольмгард <в Новгород — В. А.> во власть и на хранение конунгу Ярицлейву. И собралось там такое непомерно большое, что никто не мог точно сказать, богатство, какое легко можно себе представить, когда он воевал в той части мира, которая была чуть ли не богаче всех остальных золотом и драгоценностями…

В декабре 1041 года император Михаил умер, и власть из рук безутешной Зои получил его племянник по прозвищу Конопатчик. Правил он недолго, четыре месяца, но успел за это время многих ослепить-оскопить и нажить себе множество врагов — неудивительно поэтому, что даже свою личную охрану незадачливый император поручил русско-варяжским профессионалам.

Когда в апреле 1042 года в «простом народе» внезапно пробудилось достоинство, русско-варяжские профессионалы столкнулись с нелёгким выбором: чью сторону им принять, чтоб не слишком прогадать и не ходить потом с искусанными локтями?..

В итоге, видимо, часть профессионалов защищала законного царя, тогда как другая часть, со всеми своими мечами и секирами, перешла на сторону революции и штурмовала царский дворец (источники сообщают, что в те апрельские дни одних лишь погибших насчитали три тысячи…)

Харальд, как представляется, примкнул тогда к революционерам (помимо отменного чутья, у него ещё была и некоторая личная неприязнь к Конопатчику). И если дыма без огня не бывает и скандинавским сагам можно хоть в чём-нибудь верить, то роль молодого Харальда в апрельской революции была очень даже заметной: быть может, Харальд был одним из тех «опытных людей», которым руководители восстания поручили собственноручно ослепить свергнутого императора.

…Страшной метой витязь
Эгдов лик владыке
Греческому — почесть
По заслугам! — метил.

…И во многих других песнях о нём рассказано, что Харальд ослепил самого конунга греков. Скальды могли бы приписать этот поступок военачальнику или графу или другому знатному человеку, если б знали, что это более правильно. Но Харальд сам рассказывал так, да и другие люди, которые там были вместе с ним…

Вскоре победившая революция достоинства, как ей и полагается, начала поиски украденных у «простого народа» ценностей — и, соответственно, виновных в краже. Само собой разумеется, что Харальд с его пресловутыми «несметными богатствами» попал под подозрение одним из первых — даром что герой революции. Припомнили, видимо, и доверительное отношение к нему покойного царя Михаила, когда-то коварно покусившегося на царя теперешнего, Константина Мономаха (имеется в виду пресловутый остров Лесбос). Ну, и так далее…

Короче говоря, Харальд даже оказался в тюрьме, но каким-то образом смог из неё выбраться и теперь должен был спешно покинуть ставшую вдруг негостеприимной Византию и бежать из Константинополя — под крылышко мудрого «конунга Ярицлейва». Ну а тот ещё раз распахнул свои объятия: Харальд получил от него и те самые «несметные богатства», и жену — подросшую княжескую дочь Елисаву (иначе Эллисив, или Елизавета Ярославна).

В 1029 году, когда Харальд и Елисава впервые встретились, ему было 14 лет, а ей — всего 4. Когда он впервые попросил у Ярослава её руки, ему было уже 19, а ей — только лишь 9. Когда они стали, наконец, мужем и женой, Харальду исполнилось 28 лет, а Елисаве — 18.

Он в Киев престольный въезжает, крестясь;
И гостя радушно встречая,
Выходит из терема ласковый князь,
А с ним и княжна молодая.

— Здорово, Гаральд! Ты скажи: из какой
На Русь воротился ты дали?
Промешкал довольно в земле ты чужой,
Давно мы тебя не видали!

— Я, княже, уехал, любви не стяжав,
Уехал безвестный и бедный;
Но ныне к тебе, государь Ярослав,
Вернулся я в славе победной!

Я город Палермо в разор разорил,
Я грабил поморья Царьграда,
Ладьи жемчугом по края нагрузил,
А тканей и мерить не надо!

Я ужасом стал отдалённых морей,
Нигде моей славе нет равной!
Согласна ли сделаться ныне моей,
Звезда ты моя, Ярославна?..

Алексей Константинович Толстой, отрывок из баллады «Песнь о Гаральде и Ярославне»…

Харальд III, уже как норвежский король (фрагмент средневековой миниатюры).

И чтоб закончить рассказ об этом зяте Ярослава Мудрого. Вернувшись в свои северные края, молодой норвежский принц — практически ведь шекспировский Фортинбрас, не правда ли?.. — в 1047 году стал королём Норвегии. Полагая, что у него есть права также и на датский трон, последующие 17 лет Харальд потратил на то, чтобы стать королём Дании, однако не преуспел в этом.

Затем его взоры обратились на Англию. В 1066 году он вместе со всем войском, женой Эллисив и детьми высадился на английском побережье. Дело было в сентябре. Сперва всё складывалось вроде бы и неплохо, но потом, 25 числа, армия Харальда в ожесточенной битве была разгромлена войсками его англосаксонского тёзки, короля Гарольда. Вот тогда-то и погиб наш Харальд. Дальнейшая судьба его жены, Елизаветы Ярославны, неизвестна. Ирония судьбы заключается в том, что своим последним, кровопролитным сражением зять Ярослава Мудрого предопределил победу нормандского герцога Вильгельма Завоевателя, другого претендента на английский престол, в знаменитой битве при Гастингсе, состоявшейся менее чем через три недели после его гибели.

И кто знает, как сложилась бы история Европы, если б Харальду в той его сентябрьской битве в очередной раз улыбнулась всю жизнь сопутствовавшая ему удача…

Милые бранятся — только тешатся

При всех его милых достоинствах у императора Константина Мономаха был, кажется, один малюсенький, но очень серьёзный недостаток: человеком он был довольно мстительным. Проще говоря, жалкая, ничтожная личность. Чего стоит, к примеру, упомянутое выше маниакальное стремление представить героя революции, проливавшего за неё кровь, этаким олигархом, якобы ладьями вывозившим из страны золото и бриллианты. А всё почему? Потому что Харальду, видите ли, доверял покойный император Михаил, который когда-то — почти десять лет назад — по разумному совету своего брата Иоанна отправил Константина Мономаха на остров Лесбос.

Или вот история с мозаикой в Софийском соборе, первоначально изображавшей Михаила и Зою. Конопатчик приказал сбить изображение Зои — ну, тиран он и есть тиран, что с него взять. Но ведь и новый император Константин, едва узрев на мозаике ненавистное лицо Михаила, тут же распорядился заменить его своим собственным лицом — это как назвать? это нормально?..