Раиса Николаева - Артефакты древних могильников (СИ)

• Название: Артефакты древних могильников (СИ)
• Автор: Раиса Николаева
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Союз Светлой эльфийки и Темного, что может быть романтичнее? Вот только счастье ускользнуло от них в первый же день супружества, вернее в первую ночь. Первая брачная ночь разлучила их, сделав врагами на долгие-долгие годы. Прежнее название «Академия магии. Непримиримые враги», но поскольку о самой Академии в романе почти не говорится, я решила убрать из названия эти слова.

---

Довольно засмеявшись, они исчезли.

Глава 16

Ализе лежала, скорчившись на полу возле стены в камере, в которую ее затащила мать. Боли уже не было, но это ничего не меняло. Ализе больше не хотела жить. Она отказалась от пищи, отказалась от воды, которую ей заботливо подсунул один из охранников, искренне сочувствующий девушке. Она не плакала, уже не плакала, все слезы были выплаканы еще после ухода мамы. Мамы? Ализе теперь никогда не назовет эту страшную женщину даже в мыслях мамой. В голове постоянно звучал последний разговор, что произошел между ними.

Когда Ализе прикрыла собой мужа, приняв магический удар матери, она от боли потеряла сознание. Очнулась, когда ей в лицо кто-то плеснул воду. Ализе открыла глаза и обнаружила, что находится в камере. Здесь не было ни мягкой постели, ни матраца, ни подушки, только голый холодный пол. Встать она не смогла, ноги не держали, поэтому она села, привалившись к стене.

— Что, ноги не держат? — услышала она холодный равнодушный голос. Ализе подняла глаза, и тут же отвела, испугавшись того, что прочла во взгляде матери. — На что ты надеялась, совершая свой глупый бессмысленный поступок? — вопрос звучал риторически, и Ализе не стала и пытаться на него ответить. — Я спрашиваю, чего ты добивалась своими действиями? — Исилите повысила голос, гневно глядя на дочь.

— Я… я хотела… я не могла смотреть на то, как мучается Даххарст, — наконец, выдавила она из себя.

— Ты не хотела видеть, как мы справедливо — я подчеркиваю: справедливо — наказываем негодяя за все те мерзости, что он совершил?!

— Он не негодяй, — едва слышно прошептала Ализе.

— Что?! — возмущению Исилите не было предела. — Ты мне говоришь, что он не негодяй, после всего того, что он тебе сделал? Ты забыла, как он тебя покалечил, и как ты десять лет страдала и мучилась? — Исилите, действительно не понимала свою дочь и хотела услышать ответ.

— Он нечаянно, он не хотел, так получилось, — залепетала, пытаясь оправдать мужа, Ализе. — К тому же и я его тоже покалечила, он тоже страдал десять лет.

Но для Исилите такие аргументы не были оправданием, гнев буквально клокотал в ее глазах.

— Его поступкам нет оправдания, нет прощения, и он за них ответит!

— Мама, я его простила, и я не хочу, чтобы он страдал, — Ализе тихо заплакала, не зная, как еще оправдать мужа.

Ее слезы и слова просто взбесили Исилите.

— Ты его простила?! Да где же твоя женская гордость, где твое самоуважение? Ты, как половая тряпка, позволяешь вытирать о себя ноги!

— Я не тряпка, — от таких слов слезы на глазах Ализе мгновенно высохли. — Я не тряпка, — повторила она, — наши отношения — только наши, и больше никого не касаются. Если я простила его, значит, для этого были основания.

Но Исилите ее не слушала. Она в ярости смотрела на дочь, не в силах поверить, что это ее плоть и кровь.

— Ты, что не понимаешь, что я тебе говорю? — потрясенно спросила она. — Твой муж не только поднял на тебя руку, главное — он не любит тебя! Понимаешь, не любит, и никогда, никогда не полюбит! Так зачем ты пыталась его спасти?

Ализе видела, что мать искренне не понимает ее, не понимает мотивов ее поступка, не понимает ничего, и тогда Ализе сказала мягко, спокойно, как говорят с маленьким, глупым несмышленышем:

— Я знаю и понимаю, что он меня не любит. Я это очень хорошо поняла и осознала благодаря вам. Но дело в том, что я люблю его! Люблю настолько сильно, что воспринимаю его боль, как свою собственную. Если бы было можно, я отдала бы все мои оставшиеся годы только, чтобы спасти его. Я отдала бы жизнь, чтобы помочь ему. Я жалею, что ушла от него, когда мне было так хорошо рядом с ним. Ушла, узнав, что он женился на мне не по любви, а по долгу чести. Ушла, даже не попытавшись бороться за него, не попытавшись вызвать ответных чувств.

Но такие жаркие слова вызвали у Исилите только ядовитый смех.

— Бороться за его любовь? Это, моя милая, бесполезно. У Темных все по-другому. Он никогда бы не полюбил тебя! Он же Темный! А они никого не любят, и ты бы не была исключением, — жестко оборвала свой смех Исилите.

— Откуда ты знаешь? — вдруг спросила Ализе. — Когда я была с Даххарстом, я видела, как он горевал о гибели своего отца, слышала, с каким уважением он говорил о моем. Ты не права. Темные также могут любить, как и мы. Вот только я не захотела ждать, когда он меня полюбит, и полюбит ли вообще, я хотела сразу ощутить его чувства ко мне, и вот я наказана за свое нетерпение, за свою поспешность, за свою гордыню. Как я жалею, что услышав, что ему хочется, чтобы у нас родился ребенок, я сразу резко ответила: нет. Сказала, что никогда, никогда не захочу родить ему малыша.

— Ребенка?! — в ярости прошипела Исилите. — Он хотел, чтобы у вас родился ребенок?

Ализе с удивлением посмотрев на мать, хотела сказать, что это и так понятно, хотела сказать… и не сказала. Лицо Исилите стало таким страшным, глаза горели ненавистью, губы сжались в тонкую полоску.

— Ты согласилась бы родить Темному ребенка?! — снова бессмысленно повторила она, будто смысл этой фразы никак до нее не доходил.

— Нет, я отказалась, поэтому и ушла от него, — тихо забормотала Ализе, напуганная безумным видом матери.

— Но сейчас ты об этом жалеешь? — не давая, дочери уйти от ответа, настаивала Исилите.

Ализе молчала, боясь честно ответить на этот вопрос. — Ты жалеешь о своем отказе? — еще раз, еще более страшным голосом спросила мать, и Ализе, собрав все свои силы, твердо ответила:

— Я люблю его очень сильно, жаль, что я поняла это слишком поздно. Да я хочу, чтобы у нас был ребенок, я хочу, чтобы хотя бы малыш соединил нас. Неужели тебе кажется странным, что женщина хочет иметь ребенка от любимого человека? — поскольку Исилите не отвечала, все, также пристально вглядываясь в лицо дочери, Ализе, продолжала, все увереннее и увереннее. — Я хотела сначала сказать, что ты должна была бы меня понимать лучше других, поскольку ты родила нас с братом, но теперь я в этом сомневаюсь. Мама, признайся, ты ведь никогда не любила отца? Ты всегда любила этого, как его… Сибилла. Зачем же ты вышла замуж за папу? Зачем родила нас?

— Я родила вас с братом, — глухо сказала Исилите, — потому что это был мой долг перед моим народом, передать свою силу, свои способности по наследству, чтобы наш народ стал сильнее и мог бороться с нашими врагами, уничтожая их с лица земли. Я родила детей для блага и процветания нашего народа, — еще тише продолжала Исилите, — а вот ты хочешь родить ребенка для нашей гибели, — Ализе вскинула голову, со страхом глядя на мать, она почувствовала, что сейчас произойдет что-то страшное. — Только этому, покуда я жива, не бывать, — все таким же страшным голосом говорила Исилите. — У тебя не будет ребенка от Темного. У тебя вообще не будет детей!

— Мама, не надо! — закричала Ализе, но было поздно, в живот Ализе ударился светящийся шар, и дикая боль затопила все ее тело. В последнее мгновение, перед тем как потерять сознание, она увидела Сибилла ворвавшегося в камеру, и мать, что отлетела в сторону от его удара, потом — темнота.

Глава 17

— Ализе, Ализе, — услышала она в своей голове голос мужа, истошно зовущий ее. Она не отвечала, решив, что это ей мерещится в бреду, но голос не унимался, — Ализе, Ализе.

— Даххарст? — неуверенно спросила она.

— Да, да, — обрадовано откликнулся мужчина.

— Ты где? Я не вижу тебя, — тихо, едва слышно сказала Ализе.

— Ничего не говори вслух, — торопливо остановил ее голос мужа, — только думай.

— Ализе, — сразу приступил к самому главному Даххарст, — сейчас мы должны обговорить, как нам вырваться отсюда, уйти нам надо как можно быстрее, — спокойным, деловым тоном начал он.

— Я не хочу никуда уходить. Я не хочу жить, — медленно растягивая слова, тихим безразличным голосом ответила Ализе. Она, похоже, ничуть не была удивлена, что слышит голос мужа, а может, решила что бредит.

— Ализе, — в ярости закричал Даххарст, — Как это ты не хочешь уходить? Я видел, что с тобой сделала мать, ты не можешь здесь оставаться.

— Ты видел, что мне сделала мать? — немного удивилась она, потом поняв, что он имеет в виду то, как она ударила ее в камере на его глазах, беззвучно рассмеялась, диким, истеричным смехом.

— Ты смеешься? — поразился Даххарст такое ее реакции. Он думал, что Ализе, наоборот, заплачет, но она, не слушая его, все еще смеясь своим странным смехом, только повторяла.

— Нет, ты не видел, что мне сделала мать, ты ничего не видел.

— Ализе, — в голосе Дахарста зазвенело беспокойство. — С тобой что-то случилось? Ты ранена? — но Ализе не отвечала. Горе, которое она, наконец, стала осознавать в полной мере, затопило ее, вытеснив все другие чувства. «У нее никогда не будет детей. НИКОГДА. Она будет жить одна, до конца жизни. Дахарст, который сейчас пытается ее спасти, вернее не ее, а будущего ребенка, которого он надеется от нее получить, — от этой мысли ее бросило в дрожь, — сразу ее бросит, как только обо всем узнает», — но ее мысли перебил голос Даххарста, ворвавшийся в ее сознание.