Алексей Шкваров - Слуги Государевы. Курьер из Стамбула

• Название: Слуги Государевы. Курьер из Стамбула
• Автор: Алексей Шкваров
• Издательство: Яуза
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21726-7

Слуги государевы — дети тех, кто стяжал славу России на полях Северной войны, среди украинских степей, белорусских болот и «финских хладных скал». На войне трудно сохранить благородство, но возможно. Молодому офицеру Алексею Веселовскому придется не только пройти через поле брани, но и пережить трагическую любовь, ссылку, потерю семьи, пронести сквозь все испытания верность долгу и присяге, не соблазнившись заманчивыми предложениями сменить государство и службу. Так поступали многие, верно и храбро служившие России, ибо они были иностранцами, наемниками, а не истинными слугами государевыми.

---

В 1736 году, в связи с войной турецкой, разгоравшейся на южных рубежах, да потерями большими, особливо среди офицеров, состоялся первый выпуск кадет. Как преуспевший в учебе, Алеша был сразу произведен в подпоручики и приписан к Вятскому драгунскому полку.

Кафтан теперь у него был синий, с отложным воротником, обшлагами, оторочкой петель и подбоем красным, по краям все галуном обшито серебряным. Камзол лосиный, рейтузы синие суконные, епанча и нижний ее воротник — красные, а подкладка синяя. Рубашка белая, на шее галстуком черным охвачена. Ботфорты кожаные с раструбами и шпорами серебряными, для пешей службы башмаки. Если нога свободно болталась в ботфорте, то для плотности облегания внутрь закладывалась солома в сапог, и все перехватывалось ремешком. Шляпа с углами закругленными, по краям галуном серебряным обшитая и бант на левом боку, козлиные перчатки с крагами. А еще шарф красовался — трехцветный, с кистями серебряными. Носили шарфы через правое плечо, завязывая кисти на левой стороне, у шпажного эфеса. Также выглядел и темляк офицерский для шпаги, только размера меньшего. Оружие офицера составляла шпага с темляком и портупеей лосиной, которую вне службы носили под камзолом, вставляя в прорезь левой полы. Кроме того, при седле имелась пара пистолетов. Со временем шпага была заменена палашом, ибо в сабельной рубке, в бою конном палаш был намного эффективнее. Сколь гордости было во взгляде, что, наконец, чин офицерский получен!

Вот в таком виде и вступал в службу подпоручик Веселовский. Мечта детская о морях и странствиях дальних забывалась, уходила вместе с детством. Ушла и обида на ротного командира капитана Поленса, что даже слушать не захотел Веселовского, когда отбирали кадет в Морскую академию. Ему и так не повезло.

Отдали под суд капитана за то, что два кадета из их выпуска, Семен Маслов и Иосиф Ватутин, в прапорщики произведенные, напились и передрались между собой. Всех в солдаты определили на шесть месяцев.

Покидали кадетский корпус с ним вместе Сашка Прозоровский и Михайло Репнин. Все вместе и поехали. Полки-то разные им достались, а дорога одна — на юг, в действующую армию.

С началом турецкой войны русского посланника при дворе султана Вешнякова, сменившего на этом посту Неплюева, впервые не арестовали и не бросили в Семибашенный замок, как всегда бывало прежде. Его просто выслали. Но агентура-то осталась. Греки да армяне, проживавшие в турецкой столице и занимающиеся различной коммерцией, исправно снабжали русских сведениями нужными. Узкими улочками рынка, насквозь пропитанными запахами сливаемых нечистот, смешенными с ароматами кофе, нежнейшей халвы и сладковатым дымом кальянов, шныряли быстроногие мальчишки-разносчики. В лавках и кофейнях, казармах и мечетях каждая подслушанная фраза доставлялась по назначению. А затем фелюги, ведомые неустрашимыми греками-рыбаками, на пиратов больше похожими, пересекали Понт Эвксинский. Там их поджидали разъезды казачьи, русским военным начальством поставленные.

Вот и сидел в своем шатре Миних, ломая голову над донесениями из Стокгольма, что пересылались ему из Петербурга, и сравнивал их с данными, доставляемыми из Стамбула — Константинополя.

Ясно, что шведы ведут переговоры с турками. Обогнув Европу, шведские корабли доставили османам пушки, которые теперь стреляют по русским. В обмен шведы ждут денег. Полученные сведения из Стамбула Миних пересылал дальше в Петербург.

Императрица Анна Иоанновна взбеленилась.

— Да что ж это творится! — она сорвалась на крик. — Мы им и денег дали, и трактат они подписали, и нате вам — османам помогают. Дай-то Бог поскорее войну с турками закончить, а тогда уж и шведами займемся. Что молчишь-то, Андрей Иванович? — уже спокойнее она обратилась к вице-канцлеру.

От крика императорского Остерман съежился, испуг изображая, а потому начал вкрадчиво:

— Дразнить сильно шведов не стоит, но и оставлять без внимания их действия нельзя. Ты бы, матушка, запретила для начала вывоз хлеба из наших портов, как обещано было шведам по всем трактатам. А чтоб не сказали они, дескать, нарушаем мы что-то, объявить оным о неурожае в этом году. Самим не хватает. А графу Миниху отписать на Украину, чтоб немедля отправил в Петербург три пехотных да два кирасирских полка. Для нашего спокойствия. Вдруг-де Король шведский полоумный войну объявить нам надумает, — уже спокойно и рассудительно завершал свою мысль Остерман.

— Быть по сему! — одобрила Императрица. — Миниху отписать на Украину о присылке полков. А по поводу запрета на отпуск хлеба повременим. Шведы скажут, что пушки ихние на Туретчине еще со времен Карла XII остались. Доказать сложно обратное. Коли сыщем другие доказательства, тогда объявим. Но пригрозить можно! — прищурилась в злобе.

Отношения накалялись. Шведы были возмущены намеком Императрицы на возможный отказ вывоза беспошлинного хлеба из России и продолжили свои переговоры с турками. С другой стороны, усилили свое присутствие воинское в Финляндии. Еще 6000 человек пехоты отправлялись через Ботнический залив и поступали в распоряжение генерала Кронштета, назначенного командовать всеми войсками провинции.

Лучшей кандидатуры шведам было не сыскать. Карл Кронштет был действительно настоящим профессионалом, особливо артиллерии касаемо. За долгие годы службы он преобразовал шведскую артиллерию и, в отличие от Короля-солдата Карла XII, уделял ей заслуженное внимание.

Сразу по прибытию в Финляндию он убедился, что к дефензиве[11] провинция не готова. В результате Ништадтского мира в 1721 году Швеция окончательно лишилась двух первоклассных крепостей — Выборга и Кексгольма. Тогда же и было принято «историческое» решение, что их заменят новые крепости — Вильманстранд и Фридрихсгам[12]. Ответственным за их строительство был тогда назначен государственный советник граф Левен. Он честно истратил отпущенные на строительство Фридрихсгама 23 бочонка золота (383 333 рейхсталера и 16 шиллингов), но крепость получилась никудышная. Само по себе место для строительства было выбрано неудачно, в низине, так что с окружающих Фридрихсгам сопок простреливались все ее улицы. Валы были низкие и плохо покрыты дерном, так что в сильные дожди они просто размывались отдельными участками, открывая доступ внутрь. Вдобавок, ни в самой крепости, ни поблизости не было хорошей воды, а имевшаяся в крепости имела дурной привкус и содержала в себе серные и известковые примеси. Да и сама крепость была заложена таких огромных размеров, что для ее обороны требовалось не менее десяти тысяч человек. Вильманстранд, располагавшийся на каменистом мысу, вдающемся в озеро Сайму, назывался крепостью лишь из-за наличия земляного вала, его окружавшего. Все здесь также пребывало в запустении.

Остальные крепости Финляндии — Нейшлот, Тавастгус и Або — были построены столь давно, когда и военное искусство было на совершенно другом уровне развития. Наскоро поправленные, все равно крепостями считаться не могли.

Опытным глазом артиллериста генерал Карл Кронштет в момент определил все недостатки, и следствием этого был представлен в Стокгольм его собственный план обороны Финляндии. Он предложил: уничтожить укрепления и Вильманстранда, и Фридрихсгама, всей армии отступить к реке Кюмень и срочным порядком возвести по ее рукавам новую сильную оборонительную позицию. Таким образом, противнику сходу отдавалась вся восточная часть Финляндии.

Доклад Кронштета был настолько обстоятельно и обоснованно составлен, что в Стокгольме пришли в ужас от истинного положения дел в Финляндии и даже согласились было с ним. Но давление партии войны было столь велико, что ветерана срочно отозвали в столицу и быстро назначили на почетную должность председателя военной коллегии, лишь бы скрыть истинное положение дел.

Командующим войсками в Финляндию на его место отправился генерал Будденброк. Глава партии «шляп» граф Карл Гилленброк строго наказал отъезжавшему Будденброку в своих донесениях писать только то, что могло быть полезно и приятно для господствующей партии.

Кампанию 1738 года Миних решил начинать как можно раньше, не дожидаясь летней жары. Полкам было приказано выступать в начале апреля с зимних квартир и собраться близ Переволочны. Место памятное. Здесь была завершена окончательным разгромом шведов Полтавская баталия.

В первых числах мая русские начали переправу через Днепр по понтонному мосту. После благополучной переправы армия спокойно двинулась по направлению к Бугу.

Казачий разъезд, пылью покрытый с ног до головы, примчался. Миниху последние донесения доставил. В них говорилось, что наделенный чрезвычайными полномочиями особый посланник Швеции майор Мальком Синклер был удостоен торжественной аудиенции у великого визиря, а также получил в подарок от султана табакерку, осыпанную драгоценными камнями. Судя по донесению, Турция и Швеция подписали уже важные соглашения, и теперь означенный майор направляется с ними в Стокгольм.