Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3

• Название: Несущая свет. Том 3
• Автор: Донна Гиллеспи
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-307-7, 5-88590-304-2

Третий, заключительный том романа «Несущая свет», действие которого происходит в эпоху Древнего Рима, завершает описание судьбы его главных героев. После череды нелегких жизненных испытаний Ауриана наконец получает долгожданную свободу и становится женой Марка Аррия Юлиана.

Занимательный сюжет, историческая достоверность, высокие художественные достоинства произведения несомненно заинтересуют любителя жанра любовно-исторического романа.

---

Марк Юлиан словно услышал эти мысли. Он поднял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза.

— Я найду способ и сделаю это очень быстро. Мы обязательно проведем с тобой вместе хотя бы одну ночь. Я обещаю это.

Ауриану охватила дрожь. Она почувствовала приятную слабость во всем теле и томление при виде такого откровенного желания в его глазах. Несчастье и радость нахлынули на нее одновременно, лишив ее дара речи.

— Все, что от тебя требуется, остаться в живых, — сказал Марк Юлиан с беззаботной улыбкой, скрыв за ней невыносимую печаль. — О таком маленьком одолжении тебя можно попросить?

В этот момент он заметил сигнал Гарпокраса.

— О, Немезида! Уходи немедленно!

Она с трудом отвела от него глаза. Оставить его сейчас было равносильно для нее потере какой-нибудь конечности своего тела.

— Прости меня за то, что я с тобой делаю! — прошептала она и, повернувшись, побежала по проходу.

Глава 46

Перед рассветом Ауриану разбудил безжалостный грохот барабанов. Наполовину витая в снах, она подумала, что начался праздник Цереры.

Наступило утро восхода Благословенного. Бальдемар ждет на горе Мартен. «Мне нужно спешить, иначе мы не успеем посмотреть, как будут зажигать праздничные костры. Уже недолго осталось ждать до того времени, когда Труснельда поднимется на жертвенный холм с живым зайцем в мешке…»

Она увидела цепочку пляшущих детей и услышала шорох ветра, теребившего ветки сосен. Это была сама Фрия, Несущая Свет, а ее пылающее одеяние создавало рассвет. Она вела свой народ в землю, где не знают печалей и скорбей. Вслед за ней шли дети, а потом все остальные. Бой барабана, от которого сотрясалась земля, исходил на самом деле от сердца Фрии, великого и сострадательного.

И в этот момент Ауриана проснулась окончательно. Содрогнувшись от ужаса, она все вспомнила.

Этот барабан возвещал о смерти, а не о жизни. Под этот барабанный бой поднимался веларий, огромное парусиновое полотно, защищавшее зрителей от полуденного солнца. Тысяча моряков, снятых с кораблей римского флота, стоявших в Мизенуме, тянула канаты, перекинутые через блоки, и парусина, скатанная в рулоны, поднималась вверх и расправлялась на веревочном каркасе над сидениями амфитеатра. Толпы римлян, пришедших наблюдать за тем, как будут умирать гладиаторы, рассядутся в благодатной тени, и им не придется щуриться от солнца.

Ауриана встала и ополоснула лицо холодной водой из деревянной лоханки, стоявшей в дальнем углу камеры. Каждый удар барабана казался ей ударом гигантского молота, которым их свирепый бог солнца вколачивал ее в кровавую грязь, загонял в темные пещеры Хелля. В ужасе она закрыла ладонями уши.

«Суния, ты слышишь? Понимаешь ли ты, что я спасла тебя от этого барабана, или ты все еще презираешь меня?»

Она подошла к маленькому окошечку, откуда был виден крошечный клочок неба. Потом прикоснулась рукой к священному знаку Водана, который был вытатуирован на предплечье другой руки, пытаясь уловить огненный дух бога войны. Но сегодня небо было пустым, бесплодным. Ауриана почувствовала первые признаки паники и безжалостно подавила их в себе.

Дверь камеры с лязгом распахнулась, и на пороге появился стражник. Движением копья он приказал ей следовать за ним. Сегодня стражники выстроились вдоль всего прохода. Большая часть из этих людей была незнакома Ауриане. Ее отвели в просторный павильон, расположенный у входа, где уже собралось около двух с лишним десятков новичков. Все молчали. Страх стал для каждого из них своеобразной тюрьмой. Через несколько секунд ей удалось в тусклом свете разглядеть Коньярика и Торгильда. Они казались отчужденными, словно витали где-то далеко отсюда. Когда она увидела Целадона, он в смущении отвел глаза. Еще вчера он был таким решительным и уверенным, а сегодня утром им овладел страх, которого он стыдился.

По павильону двигалась цепь стражников, которые обыскивали гладиаторов, отбирая острые предметы, запрещенные к использованию, кривые ножи и заточенные металлические штыри. Это делалось для того, чтобы исключить возможность самоубийства перед выходом на арену.

Время шло, и жизнь в Великой школе все более и более наполнялась движением. Ауриана наблюдала за происходящим из зарешеченного окна павильона. Вот мимо нее пробежали служители арсенала и помощники наставников, которые несли охапками оружие и амуницию. Гулкое эхо, отражающееся от каменных стен, повторяло голоса спорящих между собой наставников и лекарей. Подкатили церемониальные колесницы, предназначенные для торжественного въезда знаменитых гладиаторов Первого яруса, одетых в алые мантии и золотые чеканные шлемы, украшенные павлиньими перьями.

Шли часы, и все это время ее соплеменники поодиночке или парами подходили к ней, чтобы притронуться к амулету со священной землей — единственному предмету, связывающему их с родиной. Они просили Ауриану молиться за их спасение. Ауриана же держалась поближе к Целадону, забрасывая его вопросами о значении того или иного эпизода из происходящего перед ее глазами. Она надеялась вытащить его из состояния отупения и полного безразличия, в которое он все больше и больше погружался. Торгильд нашел в себе силы побороть волнение, а вот Целадону это не удалось. Он считал, что гладиатор, назначенный ему в пару, превосходит его в силе и хитрости.

Павильон был похож на пчелиный улей. Всюду раздавались бормотание, шепот, плач и молитвы.

Между тем солнце всходило все выше и все больше простолюдинов скапливалось в широком проходе, отделявшем Великую школу от Колизея. Громилы и бродяги из кварталов Субуры терлись здесь рядом с дворцовой челядью, торговцами рыбой, сапожниками, огородниками, мраморщиками, лавочниками и гостями из таких далеких мест, как Родос, Анатолия или берега Евфрата. Над всем этим пестрым, волнующимся человеческим морем иногда проплывали сенаторские носилки, словно прогулочные лодки, разукрашенные слоновой костью и золотом.

Рабам вход на зрелища был воспрещен, однако в толпе их было немало. Очевидно, они надеялись просочиться в Колизей, затерявшись в общей массе, и наблюдать за боями с верхнего ряда, где стоячее место можно было купить всего лишь за две медяшки.

Многие старались пробиться к прилавкам, за которыми продавались билеты, представлявшие собой плоские костяные кружочки. На них были нацарапаны ряд и место. Отсюда зрители, толкаясь, спешили подняться по мраморным лестницам, расположенным над каждой четвертой аркой. Оказавшись внутри амфитеатра, они попадали в руки расторопных служащих, которые быстро рассаживали их по трибунам соответственно билетам и общественному положению. Некоторые останавливались у временных киосков, поставленных около деревянных заграждений, окружавших Колизей для сдерживания натиска толпы. Здесь они покупали списки гладиаторских боев, брали напрокат подушечки для сидения на мраморных скамейках. Здесь же продавались колбаски, пирожки с мясом, вареные яйца и вино, чтобы проголодавшиеся могли перекусить и при этом не пропустить ни одного увлекательного события.

Кучка азартных игроков толпилась у киосков, где принимались ставки. Среди них как всегда шел спор о достоинствах и недостатках их фаворитов.

Ко второму часу утра в Колизей уже набилось около семидесяти тысяч граждан. Несмотря на отсутствие в списке бойцов Аристоса интерес к представлению был огромный Он хорошо был подогрет будущими театрализованными сценками хаттской битвы. Они должны были имитировать происходившие в действительности сражения.

— Какие сражения? — этот возглас часто можно было слышать у тотализаторов.

Высказывались предположения, что специально для того, чтобы как можно больше народу могло посмотреть именно эти сражения, была установлена столь невысокая плата за билеты. По замыслу Домициана это зрелище должно было поднять значимость разрозненных стычек с варварами в Хаттской войне как минимум до уровня осады Трои или морского сражения при Акции.

После того, как Император и его свита заняли места в императорской ложе, прозвучали фанфары и цимбалы. После недолгой паузы, в течение которой царила полная тишина, начались Игры.

Как всегда, утренняя часть зрелища состояла из поединков животных между собой. Сначала показали бой двух слонов, которые нападали друг на друга лишь после выстрелов по ним огненными стрелами. Их мощный топот можно было слышать даже за городскими воротами. Слон-победитель после схватки встал на колени перед императорской ложей. Чтобы научить его этому, дрессировщики потратили много времени и сил. Следующими на арену вышли носорог и белый бык с шипами на рогах, затем бились медведи, связанные короткой цепью, что делало их более злобными.

Следующим номером программы были фессалийские всадники. Они показывали свое искусство на тридцати быках, выпущенных на арену. Подскакивая к быкам, фессалийцы хватались за рога и выворачивали им шеи, стараясь повалить на землю.