Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 2

• Название: Несущая свет. Том 2
• Автор: Донна Гиллеспи
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-306-9, 5-88590-304-2

Во втором томе остросюжетного любовно-исторического романа Донны Гиллеспи повествуется о любви и приключениях дочери древнегерманского вождя и сына римского аристократа.

На его страницах автор обращается к известным темам: добро и зло, любовь и коварство, алчность и бескорыстие. К бесспорным достоинствам романа можно отнести умело выстроенный динамичный сюжет, тщательно выписанные и психологически достоверные образы героев, безусловное знание исторических реалий.

---

— Не сейчас, — умоляющим голосом прошептал он ей. — Подожди, пока они успокоятся и немного придут в себя!

Когда шум немного поутих, Зигвульф снова закричал:

— Наш ответ этому волчьему отродью может быть только один: надо сжечь этот эдикт. Давайте устремимся снова на крепости неприятеля, словно туча разъяренных ос. Мы нахлынем на них, словно пенная морская волна на песчаный берег!

Пока толпа переживала новый приступ неистовства и восторга от этих слов, Ауриана наблюдала за Децием: он изо всех сил пытался скрыть выражение презрения и насмешки, — именно эти чувства вызвало в нем безрассудство толпы.

Зигреда ударила в бронзовый гонг, призывая всех к тишине.

— Желает ли кто-нибудь возразить против подобного решения? Хочет ли кто-нибудь пойти против воли племени? — Зигреда слышала о том, что у Аурианы есть свои соображения по этому поводу.

Гейзар бросил на Зигреду одобрительный взгляд, а затем начал с нарочитым видом обегать глазами всех присутствующих, пока его взгляд не остановился на Ауриане.

— Говори, Ауриана, у тебя такое выражение лица, будто ты хочешь что-то возразить.

Ауриана медленно поднялась со своего места с таким трудом, как будто ее гнул к земле нелегкий груз горечи и испытываемого ею страха. Чтобы переубедить этих людей, ей понадобится предпринять неимоверные усилия — она была исполнена решимости, как будто собиралась остановить на полном скаку взбесившуюся лошадь. Мучившая ее тошнота, усилившаяся было от страха, неожиданно отпустила ее. Когда она шла к освещенному огнями кругу, она явственно ощущала прикосновение шерстяного платья к своему телу при каждом движении. Может быть, чей-то пристальный взгляд заметил, что веревка вокруг ее талии была завязана не так туго, как всегда. Ауриана ощущала на себе враждебный взгляд Гейзара, который оглядывал ее с головы до ног, как бы пытаясь заглянуть под одежду и заметить неуловимые еще признаки беременности.

«Я должна гнать от себя подобные мысли, — думала Ауриана. — Я обязана сосредоточиться, чтобы сказать своему народу все, что хочу сказать».

Во мраке многие видели только светлый ореол вокруг ее распущенных волос, в руках она держала копье, устремленное острием в небо. Гейзар заметил с чувством недовольства, что появление Аурианы перед соплеменниками вызывает у них большее благоговение и интерес, чем появление Зигвульфа или Вульфстана. Толпа сразу же умолкла и успокоилась.

«Она даже не осознает свое собственное мужество и свою способность вселять мужество в души других, — думал Витгерн. — Она, словно рука Фрии, распростертая над нами».

Ауриана начала говорить тихо медленно, чуть нерешительным голосом.

— Трудно идти против воли всего народа, но я должна смиренно принять выпавший мне жребий. Я считаю, что Зигвульф неправ. Мы вовсе не непобедимы, несмотря на то, что одержали множество побед в последние годы, захватив множество повозок, груженых острыми мечами, — с каждым словом голос Аурианы креп и становился все более звучным. — Я, как и вы, до недавнего времени считала, что мы окончательно сломили неприятеля. Но теперь я отчетливо вижу следующее: все эти годы противник не пускал в ход против нас свои истинные силы, всю свою мощь.

Эти слова неприятно поразили всех собравшихся, отрезвляя их, словно холодный ливень. «Теперь люди чего доброго подумают, что она просто не хочет сражаться с неприятелем, напрягая все свои духовные и физические силы», — с опаской думал Витгерн.

— Мне кажется, вы не осознаете размеров грозящей нам опасности, мощь нашего неприятеля — потому что вы мало знаете о нем. Я видела их чертежи, изображающие весь мир, и рисунки всех тех мест, которые принадлежат Риму. Это огромные богатые пространства, которые вам даже трудно себе представить. Я видела лагеря, в которых живут их солдаты. Они расположены по всем землям, на огромных расстояниях, чтобы попасть туда, вам следовало бы идти полных три луны, некоторые из этих военных лагерей расположены вдоль берега моря. Галльские купцы, живущие у стен крепости Могонтиак, в один голос говорят о том, что сюда перебрасывается огромное количество солдат с далекого таинственного острова Альбион. Они утверждают, что это может означать только одно: Рим готовится к великой войне, по сравнению с которой все наши битвы и сражения могут показаться не более как маленькой стычкой. Никто не знает доподлинно, против какого именно народа затевается эта война, но подготовка к ней уже ведется изо дня в день. Сам характер нового Императора таит в себе для нас настоящую угрозу, — продолжала Ауриана, и голос ее теперь обрел полную силу, торжественная тишина воцарилась вокруг, соплеменники тянулись к ней и впитывали каждое ее слово. — Конечно, он никакой не бог, несмотря на все свои притязания на божественность. Мы бы не назвали его даже и настоящим мужчиной. Он не участвовал ни в одном сражении, потому что его собственный отец считал его недостойным для поля битвы и держал его дома. Вы можете сказать мне на это: вот и хорошо, в таком случае мы с легкостью разобьем его. Но такой ход мыслей был бы глупостью и роковой непоправимой ошибкой, потому что их народ не похож на наш и законы у него совсем другие. Мощь и магическая сила их войска происходит не от доблести и священной воли их вождей, а от следования примечательным обычаям, состоящим в полном повиновении солдат своим командирам и в слаженных действиях на поле боя. Если их Император отдаст приказ выступить всем солдатам против нас, они сделают это все, как один.

Ауриана помолчала немного, давая возможность переварить свои слова присутствующим и хоть немного свыкнуться с ее мыслями.

— Запомните также, что этот новый Император стремится к войне так же отчаянно, как последний нидинг стремится вновь обрести свое честное имя, — продолжала она. — Как только кто-нибудь в мире предпринимает попытку к сопротивлению его власти и неповиновению, он тут же обрушивает всю свою мощь на этот народ. Если мы не будем проявлять сейчас открыто свое негодование, он, возможно, обратит свои силы против какой-нибудь другой жертвы. Именно исходя из этих соображений, я заклинаю вас: мы должны притвориться покорными его воле, принять все условия эдикта на какое-то время, прекратить военные действия и позволить его соглядатаям присутствовать на собраниях нашего племени, сообщив им, что вы намерены выдать меня римлянам. Если же настанет такой день, и я действительно должна буду принести себя в жертву ради спасения своего народа, я сделаю это не колеблясь. Я не могу отказаться от этого шага, если от него будет зависеть жизнь моего народа.

Из толпы раздался тихий нестройный хор голосов: «Нет! Никогда!» Ауриана ждала с благодарной улыбкой на лице, пока стихнет шум. Втайне она надеялась, что если ее решат выдать врагу, ее позорная гибель будет отсрочена до рождения ребенка.

— Во всем этом нет никакого бесчестия, — продолжала она. — Потому что, если сто человек наваливаются на одного человека, для того нет никакого позора в желании избежать подобного неравного поединка. Наша сила в нашей выдержке: мы не должны позволить себе прийти в безрассудную ярость, грозящую нам неминуемой гибелью. Наступает время, когда мудрый должен отступить. Я прошу вас серьезно обдумать мои слова от имени всемогущей Фрии.

Ауриана склонила голову, чувствуя внутри полную опустошенность. Поначалу толпа хранила молчание, хотя на лицах было написано дружественное расположение к Ауриане, но до многих еще не доходил смысл ее слов. Наконец, один из дружинников Зигвульфа громко воскликнул:

— Она правильно говорит!

И тут же этот возглас подхватили другие голоса:

— Это слова самого Бальдемара!

— Прекрасные речи! Ее устами вещает сама Веледа! — прозвучал голос одной из женщин Ромильды.

Гейзар был изумлен тем, с какой легкостью Ауриана успокоила неистовство и боевой раж народа. Хитрый жрец знал, что всего лишь один мирный год будет иметь для его авторитета среди соплеменников самые разрушительные последствия — его власть над людьми неминуемо пошатнется. Он платил некоторым вождям, подкупая их вместе с их отрядами для нападения на соседние селения, где легко можно было грабить и убивать, а затем требовал богатые пожертвования, превышавшие его подачку в троекратном размере, и эти самые вожди обязаны были жертвовать ему богатые дары в качестве своей благодарности богу Водану за одержанную победу. Без войны такие набеги были бы невозможны, а значит иссяк бы сам источник обогащения Гейзара.

«Клянусь богами, это сражение ей не выиграть», — злорадно подумал Гейзар и кивнул Зигвульфу, который давно уже порывался что-то сказать, сердито посверкивая глазами. Зигвульфу нравился этот поворот событий не больше, чем самому Гейзару, но по совсем другой причине — просто он всей душой ненавидел мирную жизнь.